Диверсант-одиночка - Александр Тамоников

– Спокойно, дружок, смена караула! Сейчас тихо возвращаемся на пост, там поговорим. Будешь вести себя хорошо, гарантирую жизнь и в дальнейшем полную свободу. Дернешься – получишь пулю, понятен расклад? Иди вперед, я за тобой!

Все трое вошли в помещение охранника центрального входа. Усадив парня за стол, Москвитин с Павловым встали у стены, чтобы не быть видимыми через широкие окна. Не убирая пистолет, Андрей начал:

– Мы пришли не для того, чтобы нанести вред охране. Иначе уже и безо всякого шума сделали бы это. Нам нужен господин Оболенский. И ты, кстати, как тебя зовут?

– Олег.

– И ты, Олег, поможешь нам, вернее мне, встретиться с генералом. В общем так, сейчас вызовешь охранника из дома и скажешь ему буквально следующее.

Андрей, проинструктировав охранника, спросил:

– Ты все понял, юноша?

– Да!

– Молодец! Повторяю, твоя жизнь напрямую зависит от поведения. Прошу, не делай глупость и не поднимай шума. До Оболенского я все равно доберусь, а вот ты с товарищами при этом серьезно пострадаешь.

– Вы все равно убьете меня!

– А что мне мешает это сделать сейчас? А потом поодиночке перестрелять и всю остальную охрану, двое из которых спокойно спят в кроватях?

– Не знаю!

– А мешает мне то, что я не убийца, не киллер, я офицер той спецслужбы, которую возглавляет господин Оболенский. Он, Олег, предатель и должен понести заслуженное наказание. Но только он. Охране я не намерен наносить ущерба. Усвоил?

Охранник тихо, но все же недоверчиво произнес:

– Так точно!

– Вот и хорошо! А теперь взял трубку и возбужденным голосом передал напарнику, что я тебе сказал!

Олег поднял трубку местного телефона:

– Саня? Как дела?.. Да? А у меня тут представление!.. Представление, говорю, девка пьяная и голая из леса вывалилась… Чего?.. А! Просит ее до дома в Москве подбросить, мол, жениха потеряла, а с ним в тачке и одежду… ну трахались они на озерах!.. Так я подумал… может, после смены бросишь ее в Москву? А расплатиться девочка натурой готова! Прямо сейчас! Ты как? Аппетитная телочка!..

Охранник положил трубку.

Андрей спросил:

– Ну что, повелся твой напарник?

– Сашка-то! Повелся! Удивился сначала, потом поверил. Придет!

– Что ж, подождем! А пока скажи мне, Олег, Петр Константинович на даче с супругой?

– А вы, похоже, действительно знаете генерала. Да, с ней. Она вчера часов в одиннадцать приехала.

– А спальня по-прежнему рядом с кабинетом?

– Вот этого не знаю, на второй этаж ни разу не поднимался.

– Ну и ладно. Да ты не нервничай. Все будет нормально.

Ровно через десять минут дверь караульного входа особняка открылась, и к сторожке торопливым шагом направился крепкий бугай с совершенно лысой или чисто выбритой головой. Его «Сайга» болталась на ремне у колен. Андрей подумал: зря господин Оболенский заменил ребят из отдела защиты этими лохами.

Лысый уверенно вошел в сторожку и тут же попал в жесткий шейный захват Павлова. Секунды – и его тело упало под стол. Олег испуганно вскрикнул, но получил удар в горло. Андрей применил боевой прием в щадящем режиме. Не рассчитай он немного силы, и охранник погиб бы, но Москвитин умел рассчитывать силы. Поэтому тот всего лишь потерял сознание.

Стащив его со стула, Андрей указал Вячеславу на Олега:

– Раздевай его! Вы с ним чем-то похожи и примерно равны по комплекции. Затем вяжи их, да учти, этому Олегу, как придет в себя, надо будет откашляться, так что сразу рот не залепляй. А то задохнется к чертовой матери! А я в дом. И помни, Славик, отход по первой моей команде на мобильник. Никакого не нужно геройства, понял?

– Да понял я все! Работай спокойно.

– Ну, давай, друг, прощай.

– Ты чего это?

– Ничего, привычка.

Андрей, оставив Павлова заниматься с вырубленными охранниками, броском переместился к дому, в который свободно вошел через открытые сексуально озабоченным Саньком двери. Комнату с отдыхающей сменой нашел без труда. Она была первой справа. Охранники спали на двух солдатских кроватях. Одетыми, даже не сняв полусапоги. Рядом лежали все те же ружья, а на дужках висели, что приятно удивило Андрея, по две пары наручников. Это хорошо, все не возиться с веревкой. Андрей подошел к спящим, встал между их кроватями. Разбудить их и заставить запаковать друг друга? Нет, рискованно, неизвестно, что представляют собой эти ребятки. Надежней лишить их сознания. Москвитин опустился на корточки, положил на пол пистолет с автоматом и одновременно схватил обоих охранников за горло. Те дернулись, попытавшись инстинктивно вырваться, но Андрей надежно пережал им сонные артерии. Подергавшись, тела парней обмякли. Они продолжили свой слегка потревоженный сон, в ином, правда, режиме. Андрей перевернул каждого на живот, сцепив наручниками руки, сведенные назад, прикрепив ноги к задним дужкам. Проверил, как дышат пленники. Те дышали носом. Хорошо. Липкой лентой он заклеил им рты. Теперь ребята, очнувшись, смогут лишь мычать. До прибытия спецназа, который и освободит их. Так, с охраной вопрос решен, теперь наверх. Поднимаясь по лестнице, а затем, крадясь по коридору, Москвитин оценил мастерство строителей. Ни одна из половиц не издала звука. Как не скрипнула и створка дверей спальни. Через узкую щель майор осмотрел помещение, оборудованное для отдыха генерала. Кровать, на которой лежали двое. Совершенно голые. Сам Оболенский на спине и закинувшая, обнажив интимное место, на него ногу молодая жена генерала. В комнате мерно работал кондиционер. Дверей в боковые комнаты, в том числе в кабинет, не было, на окнах витые решетки за прозрачным тюлем. Следовательно, у Оболенского из спальни выход один, в коридор, где у входа в кабинет стоял кожаный диван. Прикрыв створку, Москвитин устроился на диване. Движения в спальне он услышит. И того, кто выйдет оттуда в тот же туалет, встретит и при необходимости нейтрализует. Он взглянул на часы: 4.28. Нормально. Часа через полтора можно ожидать пробуждения господина руководителя спецслужбы. И пробуждение это станет для него самым ужасным и последним в жизни! Андрей, вздохнув, откинулся на мягкую спинку дивана. Ему оставалось одно – ждать!

Генерал проснулся в семь часов. Отодвинул от себя женщину, прикрыв ее простыней, надел трусы, валявшиеся на ковре рядом с кроватью, потянувшись и обувшись в шлепанцы, пошел на выход из спальни. Его шаги услышал Москвитин и в доли секунды оказался у двери, подняв вверх глушитель пистолета. Для пущей неожиданности майор опустил шапочку, превратившуюся в маску.

Дверь открылась в сторону Москвитина. Генерал повернул направо, туалетные комнаты и душевая находились чуть в стороне. Сделал несколько шагов и почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернулся и вздрогнул, увидев человека в боевой форме спецназа, в маске, с пистолетом, направленным ему в живот.

Андрей проговорил:

– Доброе утро, Петр Константинович!

Оболенский сразу не узнал голос, который совершенно не ожидал больше услышать, тем более на собственной даче, но сумел взять себя в руки.

– Кто ты?

Москвитин посоветовал:

– Тише, генерал, тише, а то супругу разбудите. Для нее это опасно. Смертельно опасно. А умирать даме рановато, вся жизнь впереди!

Генерал повторил вопрос, но сбавив тон:

– Я спросил, кто ты?

Майор поднял маску:

– Москит?

Изумлению генерала не было предела. Он даже рот открыл, до того неожиданным для него стал тот, кого он уже стер из своей памяти.

– Узнал? Ну, чего зенки вылупил? В сортир шел? Так иди!

Оболенский послушно повернулся и пошел к туалету. Дверь оставил открытой. Вскоре вышел оттуда, успев прийти в себя.

– Москвитин? Но почему в такое время и здесь? Я ждал сообщений о тебе, но не думал…

Майор прервал начальника:

– Заткнись. Вперед, в спальню!

– Что ты задумал?

– Я сказал, в спальню!

Генерал проследовал в комнату отдыха. Встал возле кровати. Москвитин швырнул ему наручники, кусок веревки и липкой ленты, приказав:

– Оприходуй бабу так, чтобы она и тявкнуть не могла.

Оболенский взял жену за руку, та спросонья пролепетала:

– Ну что, Петя?

– Ничего!

Женщина открыла глаза и, увидев человека в боевой форме с оружием бесшумного боя в руках, вскрикнула. Генерал тут же перевернул ее на живот, защелкнул на запястьях рук наручники. Та взвизгнула:

– Ты что делаешь?

– Молчи, дура! Если жить хочешь.

Супруга замолчала. Оболенский привязал ее ноги к кровати, заклеил рот. Поднялся, глядя на Москвитина:

– Что еще, майор?

– А теперь в кабинет!

– Мне надо одеться!

Андрей согласился:

– Разумно. Отойди в сторону.

Сам подошел к платяному шкафу, достал из него парадный костюм генерала безопасности, проверил карманы, бросил на голое, скованное тело женщины. Следом полетела белая рубашка, черный фирменный галстук, носки, полуботинки, хранившиеся в обувной коробке.

– Одевайся!