Том 19. Письма 1875-1886 - Антон Чехов

Лейкину Н. А., 13 апреля 1886*

169. Н. А. ЛЕЙКИНУ

13 апреля 1886 г. Москва.

86, IV, 13.

Воистину воскрес, добрейший Николай Александрович!

Вместо обещанной субботы*, пишу Вам в вечер воскресенья, когда желудок набит всякой всячиной, а в глазах рябит от визитеров.

День прошел весело. Ночью ходил в Кремль слушать звон, шлялся по церквам; вернувшись домой во 2-м часу, пил и пел с двумя оперными басами*, которых нашел в Кремле и притащил к себе разговляться… Один из этих басов великолепно изображал протодьякона. Великую вечерню слушал в Храме Христа-Спасителя и т. д.

Книгу вашу получил*.

Гиляй надул* меня. У него только рожа… Шутка не особенно остроумная. А я на другой день спешил к нему с Якиманки на Мещанскую, тратил время и деньги на извозчика! Вы корите меня* за то, что я поехал к нему не тотчас же по получении от него письма. Особенно спешить не было надобности. В письме было сказано: «3 дня тому назад со мной случилась беда», а 3 дня такой длинный срок, к<ото>рый исключает отсутствие медицинской помощи и осложнения вроде открытого перелома и проч. Я был уверен, что повязка уже наложена, а меня зовут пур се лепетан*, из недоверия к первому попавшемуся врачу.

Лечу Пальмина*. Поэт нем. Он охрип и говорит невозможно сиплым басом, так что без смеха его нельзя слушать. При мне он получил от Вас карточку и книгу*.

Вы спрашиваете, куда я деньги деваю… Не кучу, не франчу, долгов нет*, но тем не менее из 80+232 р., полученных перед праздником от Вас и от Суворина, осталось только 40, из коих завтра я должен буду отдать 20… Чёрт его знает, куда они деваются! От Буйлова еще не получал.

Погода великолепная.

Сейчас лягу и буду читать Лермонтова.

Ваш А. Чехов

Шлю рассказ «Загадочная натура»*, к<ото>рый отдайте в набор*.

* и содержанок даже нет; «Осколки» и любовь я получаю gratis[59].

Шехтелю Ф. О., 14 апреля 1886*

170. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

14 апреля 1886 г. Москва.

Милый Франц Осипович!

В Ваших глазах я рискую приобрести репутацию дрянного человека.

1) Пасхальную ночь Вам испортил.

2)* На Ряз<U>анский вокзал не поехал. Итого: свинство.

Но дело вот в чем. Гиляровский болен*, Курепин ко мне не приехал, Николай оказался занятым… с кем же ехать? Во-вторых, Ваша телеграмма*, поданная в час тридцать минут и приглашающая меня приехать в 11, получена мною в 4 часа… В-третьих, мы хорошо сделали, что не поехали, ибо ветер, дождь и холодно… Нет худа без добра…

Вы сердитесь?

Что касается меня, то я вчера был выпивши, чего и Вам желаю.

Будете ли Вы у Янова шафером? Я буду. Не поехать ли нам в Красково в четверг? Если Вы не прочь, то я стану собирать компанию.

Если у Вас в чемоданчике есть напитки, то, ради бога, не выпейте их один. Напрасно Вы не разговлялись у нас: Тютюнник и Антоновский великолепно изображали дьяконов. Извозчиков на Якиманке было много, а ветчина была чертовски хороша.

Когда же будем <…> с циркистками?

Очень просто.

Ваш А. Чехов.

Отчего бы Вам не принять православие?*

Посылаю Вам телеграмму*, дабы Вы могли убедиться, что я не такой свинья, как Вы думаете…

Какой дождь!

У нас с визитом был Тышко. Он, вероятно, купался в гелиотропе, ибо оставил после себя такой брокарный чад*, что у всех разболелись головы.

Но Вы все-таки не сердитесь.

Лейкину Н. А., 19 апреля 1886*

171. Н. А. ЛЕЙКИНУ

19 апреля 1886 г. Москва.

86, IV, 19.

Даю ответ на Ваше письмо, уважаемый Николай Александрович!

Бумага для обложки*, если она будет не хуже той, в к<ото>рую облечены «Стукин и Хрустальников», хороша; по моему мнению, лучшей не нужно*.

А насчет «Кошмара» я опять-таки настаиваю на том, что он не годится в книгу*. Рассказы и так пестры, а если Вы еще рядом со «Шведской спичкой» поставите «Кошмар», то получится пестрота, от которой затошнит. Нет, голубчик, наплюйте Вы на «Кошмар»! Если читателю нужна новизна, которая, как Вы справедливо замечаете, и может быть интересна для читателя, то ведь в моей книге читатели «Осколков» найдут рассказы, помещенные в пяти изданиях*. Итак, с «Кошмаром» мы покончили.

У нас холодища. Идет снег, дует Борей, а небо глупо как пробка.

В Питере я буду обязательно до 1-го мая. День и час, в онь же я выеду из Москвы, мне неизвестен.

Пальмина давно не видел. Вероятно, горлу его лучше, иначе дал бы знать. Про Гиляя ничего не слышно. От Агафопода ни слуху ни духу.

Завтра буду писать для Вас, а пока жму Вам руку. До свиданья.

А. Чехов.

Чехову М. П., 25 апреля 1886*

172. М. П. ЧЕХОВУ

25 апреля 1886 г. Петербург.

Пятница, через 5 часов после приезда.

Мир вам и духови твоему. Радуйтеся и веселитеся, яко велика мзда ваша на небесех… Слава отцу и сыну и святому духу всегда, ныне и присно и во веки веков аминь. Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, слава тебе боже…

Приехав и остановившись в меблированных комнатах купца Олейничикова (угол Невского и Пушкинской), я умылся, надел новое пальто, новые штаны и острые башмаки и поехал за 15 копеек в Троицкий пер<еулок>, в редакцию «Осколков». Тут конторщица* обрадовалась мне, как жениху се грядущу, и стала изливать душу, называя Лейкина человеком тяжелым, а меня самым лучшим сотрудником… Из редакции в типографию Голике рукой подать. Но Голике я не застал, а потому поехал к г. Билибину. Дверь отворила мне его невеста с лекциями в руках (она, Миша, на двух факультетах!) и очень обрадовалась, меня увидев. Я расшаркался новыми штиблетами и спросил: как Ваше здоровье? Но далее… Выпив у И. Грэка стакан крепкого, как деготь, чаю, я пошел с ним гулять на Неву, т. е. не с чаем, не с дегтем, а с Билибиным. На Неве мы катались на лодке, что произвело во мне впечатление*. Из лодки мы отправились к Доминику, где за 60 коп. скушали по расстегаю, выпили по рюмке и по чашке кофе… Но это не всё! Вы удивитесь!

От Доминика я пошел в «Петерб<ургскую> газету».

Из «Пет<ербургской> газ<еты>» пошел в «Новое время», где был принят Сувориным. Он очень любезно меня принял и даже подал руку.

— Старайтесь*, молодой ч<елове>к! — сказал он. — Я вами доволен, но только почаще в церковь ходите и не пейте водки. Дыхните!

Я дыхнул. Суворин, не услышав запаха, повернулся и крикнул: «Мальчики!» Явился мальчик, к<ото>рому было приказано подать чаю в прикуску и без блюдечка. За сим уважаемый г. Суворин дал мне денег и сказал:

— Надо беречь деньги… Подтяните брюки!*

От Сув<орина> я пошел в контору «Нов<ого> времени». Конторщица Леонтьева, высылающая мне деньги, весьма недурна собой. Я пожал ей, Миша, руку и завтра пойду к ней переменить свой адрес… Из конторы пошел я в контору Волкова и послал вам сто (100) рублей, каковые Миша может получить, отправившись к Волкову на Кузнецкий с прилагаемым векселем. От Волкова я пошел по Невскому к себе на Пушкинскую и лег спать… О дивеса и чудеса! В пять часов совершил столько дел! Кто бы мог предположить, что из нужника выйдет такой гений?

Мой адрес: редакция «Осколков».

У нас в Петербурге тепло. Будет еще письмо. Дунечке, Сирусичке и прочим моим слабительным слабостям поклон.

Хочу спать! Всю ночь не спал! Ночь была так чревата курьезами, что расскажу, когда приеду.

Любящий, но упрекающий в нерадении

А. Чехов.

А Леонтьева, Миша, все-таки хороша!

Поменьше ешьте.

Шехтелю Ф. О., 26 апреля 1886*

173. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

26 апреля 1886 г. Петербург.

Sire!

Я в Питере. Видел Голике.

Мой адрес: редакция «Осколков», Троицкий пер.

Погода великолепная. Если напишете, как Ваше здоровье и где теперь Николай*, то я скажу спасибо в квадрате. <…>[60]

Вы, кажется, ошибаетесь: Лентовский <…>[61] взбалмошный человек, который сам себя не понимает. Его не понимают, и он других не понимает. Буду писать ему насчет феерии. Он симпатичен настолько, что трудно, вероятно, не работать на него даром. На даче, конечно, Вы будете жить. Вчера я был у Суворина и взял денег. Очень просто!*