Маршал Рокоссовский - Анатолий Корольченко

Не подозревавшие подвоха красноармейцы прекратили стрельбу. Этого было достаточно, чтобы гитлеровцы прорвались к мостам. Стреляя, они продвигались к противоположному берегу. Ножами и лопатками резали и рубили протянутые к колодцам провода.

А танки уже стреляли по южному берегу, по дощатой, барачного типа казарме охранения и по находившимся в траншеях красноармейцам.

Вскоре бой перенесся на южный берег. А команды на уничтожение мостов не поступало. Полковник Мик-рюков и военинженер Эпштейн находились у разъезда «Заречный» в двухэтажном с колоннами здании, готовые к выполнению особого задания, однако распоряжения не было.

В 17.30 они послали в штаб армии донесение о том, что гитлеровцам удалось выйти на южный берег, где идет бой. Узнав об этом, генерал Ремезов приказал в течение ночи противника ликвидировать и восстановить нарушенную сеть для подрыва мостов.

Были брошены дополнительные силы, и бой шел всю ночь. Отличился лейтенант Чумак. Позже он рассказал: «Нужно было прежде всего выбить противника из казармы. Это сделали несколько бойцов из числа охраны. Затем повели наступление на мост. До него было метров двести. Но преодолеть это небольшое расстояние было не просто. Противник пускал одну за другой ракеты, освещал местность. Я отобрал семь человек и первым пополз к насыпи. Бойцы за мной. Оставалось совсем немного, когда меня ранило. Ранило и еще двух. Однако из строя никто из нас не ушел. Сблизившись, мы забросали противника гранатами и бросились врукопашную».

В этом бою было уничтожено около тридцати гитлеровцев. Понесли потери и солдаты-железнодорожники. Из шестидесяти человек осталось лишь семнадцать. К утру наши подразделения вновь овладели мостами и вышли на северный берег. Группа военинженера Эпштейна в короткий срок протянула провод и шнуры к колодцам со взрывчаткой.

Вскоре из штаба армии прибыл офицер связи лейтенант Ладожкин. Он вручил написанное от руки распоряжение начальника гарнизона Ростова генерал-майора Гречкина. Вот его содержание: «Военному инженеру 3-го ранга Эпштейну, полковнику Микрюкову. Предлагаю в случае неполучения распоряжения ком-войсками о выводе из строя железнодорожных мостов, а обстановка этого потребует, решить этот вопрос самостоятельно».

Получив этот документа, военинженер проставил на нем время: «10 ч. 20 м. 21.11.41».

Хотя Ростов уже был занят противником и наши войска перешли на южный берег Дона, бои у мостов продолжались. В полдень тот же лейтенант Ладожкин вновь прибыл с донесением. Полковник Микрю-ков вскрыл пакет с отпечатанным на машинке коротким текстом: «Коменданту «американского» и недостроенного ж.-д. моста. Приказываю немедленно взорвать мост. 21 ноября 1941».

Внизу стояли три подписи: Ремезов, Мельников, Арушанян.

В верхнем углу удостоверения рукой генерала Греч-кина было приписано: «Полковнику Микрюкову. Вручить адресату при необходимости».

А бой у мостов с утра вспыхнул с новой силой. Располагавшихся там бойцов возглавил младший лейтенант Кушкаров. Он предупредил пулеметчика, младшего сержанта Копончука:

— Твоя задача — не подпустить к мосту фашистов. Отсекай огнем, бей наверняка.

И младший сержант посылал через реку меткие очереди, косил немцев, пытавшихся приблизиться к мосту. С левого фланга басовито отзывался второй «максим».

Часть находившихся у моста зенитных орудий поставили на прямую наводку, и они били короткими очередями вдоль моста, сметая с него все живое.

Полковник Микрюков находился там же. Он протянул телефонную линию к отошедшему на южную окраину Батайска штабу армии и имел с ним прямую связь.

В 13.30 начальник штаба 56-й армии генерал Арушанян спросил полковника:

— Удостоверение на проведение особого задания при вас?

— Да.

— Вручайте его Эпштейну. В четырнадцать ноль-ноль начнете с «американского».

— Понял. Выполняю.

Он тут же вызвал военинженера. Подал удостоверение.

— Петр Львович, читай и выполняй… К сроку успеешь справиться?

— Раз приказ, стало быть, должен успеть. А по позиции уже полетела команда:

— Всем в укрытие!

Петр Львович посмотрел в окно, из которого была видна река и железнодорожные мосты. Один большой, массивный, с переплетением тяжелых конструкций, балок, дуг с тяжелыми вертикальными стойками. Другой поменьше, «литерный», по которому еще не прошел ни один состав. Недостроенные его фермы силой взрыва тоже будут сброшены с опор.

— Приготовиться!

Петр Львович осторожно подвинул подрывную машинку, крепко сжал правой рукой рукоять. Теперь оставалось лишь резко ее крутнуть, чтобы высечь искру.

Сколько раз он проделывал это, и каждый раз испытывал волнение, как парашютист, бросающийся с самолета. Уж слишком высокой была цена короткого движения: рушилось то, что создавалось годами трудом тысяч людей.

Нервно кашлянув, он резко повернул ручку. Над холодной рекой быстро, как молния, взметнулась огненная вспышка, и вслед за тем воздух рванул оглушительный взрыв, поглотивший треск винтовочной пальбы и пулеметных очередей, гулкую стрельбу орудий.

Земля, будто живая, вздрогнула и судорожно забилась, а над рекой ураганом пронесся ветер, в домах у реки вылетели стекла.

В следующий миг вся тысячетонная конструкция обрушилась с высоты в реку.

Грохот ломающегося металла, оглушительный удар фермы об упругий речной поток, плеск воды слились с эхом взрыва и прокатились далеко окрест. Единственная ниточка, связывавшая Ростов с Кавказом, оборвалась… Оборвалась, когда враг почти торжествовал победу.

Через два часа прогремел еще один взрыв, и «литерного» моста тоже не стало. В полдень обстановка еще больше осложнилась. Подразделениям противника удалось по Буденновскому проспекту прорваться к наплавному мосту через Дон. Туда был брошен батальон нашей 353-й стрелковой дивизии. Он отбросил гитлеровцев от моста, и на прилегающих к реке улицах вспыхнул ожесточенный бой.

У аксайской переправы противнику тоже удалось потеснить наши части. В течение ночи по этой переправе на Зеленый остров отошли 31-я и 347-я дивизии. Их отход прикрывал полк командарма. На главном направлении наступления противника занял оборону второй батальон. Ему был придан взвод противотанковых орудий. Пушки установили у дороги, укрыли и замаскировали.

Ждать пришлось недолго. Вначале выехал к оврагу немецкий бронетранспортер. Из него выбрался офицер и долго рассматривал в бинокль подступы к реке. Потом бронетранспортер укатил. Послышался орудийный гул, и сразу на позицию обрушились снаряды и мины.