Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа - Ладислас Фараго

Сразу после переезда Бенеке приобрел огромный современный радиоприемник, а секретарь установил на крыше прекрасную антенну, с тем чтобы многочисленные гости дома могли поразвлечься музыкой в то время, когда Опитц не поддерживал связь с Берлином.

30 января Бенеке встретился с прибывшим из Берлина новым сотрудником торгового представительства — правительственным советником Полем. Под этим именем в Норвегии начал работать новый агент Канариса — майор Прук. Задание, которое Прук получил в Берлине, было весьма ответственным. Дело в том, что верховное главнокомандование немцев получило сообщение об усиливающейся активности союзников в Норвегии. И в норвежской столице и в портовых городах юга и запада страны появилось много англичан в военной форме. Это, по всей вероятности, было связано с решением англичан прочно обосноваться в Норвегии. Поэтому Прук 27 января был вызван к начальнику разведотдела полковнику Пикенброку, который приказал ему выехать в Норвегию и установить, как далеко идут намерения англичан в этой стране. Но прежде всего ему было поручено в наикратчайший срок добыть фактические сведения, которые требовались генеральному штабу для осуществления вторжения. Помочь ему решить эту задачу должен был майор Бенеке, который, как никто другой, знал обстановку в стране.

«Специалист по Востоку»

Кто же был этот офицер, которому поручалось выполнить важное шпионское задание в Норвегии?

Эрих Прук был давно связан с Канарисом. Еще в 1936 году он уже значился в списках абвера как специалист по Востоку. В первую мировую войну он служил при штабе германских войск, оккупировавших район Бобруйска. После окончания войны он принялся за изучение славянских языков в Берлинском университете. Больше всего Прука интересовал вопрос об освободительной борьбе украинского народа. И, как он сам рассказывал, первые два года, уже будучи сотрудником абвера, он продолжал интересоваться этими проблемами, несмотря на то что они совершенно не относились к его сфере деятельности. Знания, которые он получил по национальному вопросу в России, сыграли немалую роль при оценке положения в других странах.

Вначале Прук работал в так называемом юго–восточном секторе абвера. Как раз в тот период на повестке дня стояли проблемы Судетских земель и аншлюса Австрии. Именно в это время и выполнил Прук два своих первых разведывательных задания.

В 1938 году Прук уже возглавлял группу «Ост» в центральном управлении абвера в Берлине. В сферу его деятельности теперь вошли Финляндия, Советский Союз, а также Турция, Иран, Афганистан, Китай и Япония. Остальная часть мира, где преобладали англосаксы, входила в группу абвера «Вест», которой руководил майор Маурер. В последнюю группу входила Дания и страны Скандинавского полуострова. Финляндия с точки зрения разведки не принадлежала к странам Скандинавии, а входила в одну группу с Советским Союзом.

Прук весьма скептически воспринял новость о том, что Германия через бывшего министра обороны Норвегии Квислинга намерена вмешаться во внутренние норвежские дела. Он впервые услышал об этом сразу же после визита Квислинга в Берлин в декабре 1939 года. Однако в тот период Прук вообще не предполагал, что ему очень скоро придется непосредственно заниматься этим вопросом. Да и вряд ли можно было подумать, что он, специалист–восточник, будет переброшен в Норвегию. Правда, разведывательная организация в Норвегии во главе с Бенеке, созданная по предложению Прука, подчинялась группе «Ост» в центральном управлении абвера, и это свидетельствовало о том, что деятельность организации Бенеке была направлена не против Запада, а против Востока.

Поэтому для Прука было большой неожиданностью, когда 27 января 1940 года его вызвали к начальнику, полковнику Пикенброку, и приказали срочно готовиться к поездке в Норвегию. Он не вполне понимал, почему руководство абвера посылало в Норвегию его, руководителя группы «Ост». Ведь тем самым оно вырывало его, как говорится, с корнем из этой группы. Однако этот выбор диктовался определенными причинами.

Во–первых, Прук как старший офицер разведки был на очень хорошем счету. Во–вторых, не нужно думать, что, выбирая его, абвер рисковал ослаблением разведывательной службы на Востоке. Адмирал Канарис, по словам Прука, придерживался довольно распространенного в то время мнения о том, что после заключения 23 августа 1939 года договора о ненападении с Советским Союзом и последовавшего затем раздела Польши опасность новой войны с русскими не только значительно уменьшилась, но, возможно, и совсем исчезла. Об этом говорило и то, что Гитлер обещал прекратить шпионаж против Советского Союза. Немалую роль играли и установившиеся между Канарисом и японским военным атташе генералом Осима (позднее он стал послом Японии в Берлине) дружественные отношения, благодаря которым адмирал глубоко верил в солидарность японцев. Канарис полагал, что скрытое давление Японии на Советский Союз будет мешать русским принять должные меры обороны в Западной Европе. Что же касается симпатий адмирала Канариса, то они были направлены исключительно на Запад. По словам Прука, шеф абвера не только мало интересовался восточными проблемами, но и почти не понимал их.

30 января майор Прук с документами на имя правительственного советника министерства торговли Поля вылетел из берлинского аэропорта Темпельхоф в Норвегию.

Много лет спустя в беседе с Пикенброком, состоявшейся 23 октября 1957 года, автор этих строк задал бывшему генералу следующий вопрос: «Почему запрос на визу для г–на Поля был направлен норвежским властям 5 января 1940 года, т. е. еще тогда, когда сам Поль ничего не знал о предстоящей ему поездке?» Пикенброк ответил, что еще в конце 1939 года он узнал, что Гитлер серьезно обдумывает планы подготовки вторжения в Норвегию. До тех пор Норвегия была, пожалуй, одной из немногих стран, которой уделялось меньше всего внимания. И следовало ожидать, что вскоре будет отдан приказ о развертывании разведывательной деятельности в Норвегии. Нужно было подыскать подходящее лицо, заготовить ему новые документы, позаботиться о визе, выяснить возможности его легализации при посольстве или найти другие формы маскировки. И действительно, решение Гитлера стало известно за много дней до 27 января 1940 года, когда Кейтелем была подписана соответствующая директива.

Одновременно с Пруком в Норвегии появился еще один специальный немецкий агент, старший лейтенант К., морской летчик и навигатор, который должен был помогать Пруку, занимавшемуся в первую очередь сухопутными военными вопросами. Старший лейтенант прибыл в Норвегию под своим собственным именем, Герман К., но в абвере он носил кличку «доктор Дитрих». С этого момента все трое — Бенеке, Прук и старший лейтенант К. — занялись исключительно выполнением задания, возложенного на них верховным главнокомандованием. Разумеется, это резко изменило разведывательные функции майора Бенеке. Его работа в качестве руководителя разведгруппы сама по себе не была направлена против Норвегии. Эта страна служила для него только промежуточной базой для установления шпионских связей с Востоком и Западом. Отныне активный шпионаж против Норвегии становился его главной и единственной задачей. Совершенно ясно, что накопленные Бенеке данные и установленные им связи приобретали огромное значение. Не меньшую ценность представлял и собранный Бенеке архив вырезок из норвежских газет, особенно по военным вопросам. Здесь были также интересные сведения об отдельных политических и иных деятелях Норвегии. Еще в 1938 году было начато создание широкой агентурной сети абвера в Осло. В последние месяцы перед вторжением эта работа стала особенно активной. Пришлось немало потрудиться, так как генеральный штаб в Берлине располагал очень скудными данными о Норвегии. Когда Прук незадолго до отъезда в Норвегию посетил 12–й отдел (по изучению иностранных армий Запада) генерального штаба, чтобы выяснить, какими материалами здесь располагают о Норвегии, начальник отдела после минутного колебания вытащил из ящика тощую, покрытую толстым слоем пыли папку под названием «Ориентировочные данные о Норвегии». Папка содержала в основном маловажные, довольно старые сведения. Не оставалось ничего иного, как импровизировать, хотя, по сути дела, доступ к любой информации был свободен.

Согласно плану германские войска должны были высадиться в нескольких портах Норвегии. В задачу Пру–ка входило добыть схемы, описания и фотографии этих портов, подходов к ним, расположенных поблизости фортов и крепостей, подъездных путей к портам, железных дорог, электростанций, а также данные о внутренних водоемах, которые могли быть использованы для посадки гидросамолетов.

По прибытии в Осло Прук сразу же занялся исследованием окрестностей города. После этого он отправил донесение, в котором сообщал, что ему не представляется возможным выполнить последнюю часть задания, и просил освободить его от этого.