Не искушай меня - Лоретта Чейз

До этого момента Осгуд не знал, что его светлость проиграл пари о том, что мисс Лексхэм не выйдет замуж до конца Сезона.

– Я женюсь, – проинформировал его светлость своих служащих. – На мисс Лексхэм. Возможно, на следующей неделе.

Оба мужчины сохранили деревянные выражения лиц. Оба принесли полагающиеся поздравления.

Оба ощущали тошнотворное беспокойство, хотя и по разным причинам. Осгуд боялся, что хозяйка станет нарушать заведённый им уклад и наводить беспорядок в документах.

Харрисон, не имевший ни малейшего желания позволять любой женщине вмешиваться в его дела, был убит мыслью о подчинении особе, которая стала посмешищем в газетах и которая прилюдно осадила его, как некий лакей рассказывал потом другому лакею. Харрисон уволил обоих без рекомендаций.

Его светлость ничего об этом не знал. Его светлость не отличал одного лакея от другого.

– Я сделаю пометку насчёт специального разрешения, – сказал Осгуд. – И относительно покупки кольца.

– Я собирался заехать в Палату Законников за разрешением завтра, – ответил герцог.

– Да, ваша светлость, – проговорил Осгуд. – У Вас есть особые требования к кольцу?

– На самом деле, есть, – согласился герцог. – Я этим тоже займусь завтра. Поскольку я буду поблизости, то сделаю остановку у Рэнделла и Бриджа.

Рэнделл и Бридж были королевскими ювелирами и любимчиками Принца-Регента. Их магазин в номере тридцать два по Ладгейт-Хилл посещали, наряду с обычными посетителями, не только члены королевской семьи и представители знати, но и европейские коронованные особы, сумевшие сохранить свои головы на плечах.

Если бы Харрисон позволял своему лицу что-либо выражать, то оно стало бы ещё мрачнее. Но все мысли были спрятаны внутри.

Насколько он знал, его господин никогда лично не выбирал и не покупал драгоценностей ни для кого с тех пор, как принял титул. Обязанностью Осгуда было выбирать подарки, даримые его светлостью своим любовницам. Желание герцога самому посетить Рэнделла и Бриджа и лично выбрать обручальное кольцо не предвещало ничего хорошего. Действительно, Дева Гарема, несомненно, очень глубоко запустила в него свои коготки.

– Я нанесу короткий визит сегодня вечером, – добавил Марчмонт, мимоходом обращаясь к своему секретарю. – Я бы хотел преподнести подарок.

– Да, ваша светлость.

Ничего больше сказано не было. Ничего больше говорить не требовалось. Герцог женится. Требовался подарок для дамы, на которой он не женится, и от Осгуда ожидалось иметь наготове соответствующий прощальный подарок.

Герцог не дал никаких дальнейших указаний. Ему даже на ум не пришло. Осгуд, самостоятельно управлявший делами дома, точно знал, что от него требуется. Харрисон, как обычно, установит, что должно быть сделано в его сфере и донесёт эти требования до служащих нижнего звена.

Когда герцог поднялся наверх переодеться, он дал знать Хоару о грядущих изменениях в той же бесцеремонной манере. Хоар всплакнул, но затем он лил слёзы над пуговицами и перекрахмаленными шейными платками. Единственная причина, по которой Марчмонт его не придушил, было то, что он к нему привык, и было бы слишком хлопотно привыкать к кому-то новому. Об этом знали все, включая Хоара.

Когда хозяин снова уехал, Харрисон вызвал камердинера, повариху, дворецкого и домоправительницу в свою роскошную гостиную. Он предложил им шерри и заверил в том, что Марчмонт-Хаус будет управляться так же, как и раньше. Ожидается небольшое увеличение числа прислуги, чтобы должным образом выполнять возросшие обязанности. В остальном, всё останется по-прежнему. После первоначального короткого периода урегулирования, он не ожидает значительного вмешательства или разрушений в ежедневной рутине герцогского хозяйства.

Как Харрисон позже сознавался миссис Данстан, «я не предвижу вообще никаких трудностей, – даже меньше, чем в случае, если бы выбор его светлости пал на другую даму. Мусульмане не дают женщинам образования. Всем известно, что у женщин в голове одни моды и скандалы. Эта леди будет знать об управлении хозяйством ещё меньше обычной англичанки благородного происхождения, и она будет менее склонна заниматься ими. Нам следует рассматривать это не как катастрофу, но как возможность увеличить наш доход».

Если миссис Данстан и одолевали какие-то тревоги или сомнения, то уверенность Харрисона их изгнала. На следующий день все высокопоставленные слуги верхних этажей радостно суетились и стращали своих подчиненных, чтобы подготовить дом к приёму своей новой госпожи.

Что касается её краткого визита в Марчмонт-Хаус, Харрисон не позволял себе беспокоиться. Как только леди заживёт под его крышей, говорил он себе, она, как и все остальные, будет жить по его правилам.

Позднее, в тот же вечер герцог нанёс визит леди Тарлинг.

С той же кривой улыбкой, что и в прошлый раз, она открыла другой бархатный футляр. На этот раз зелёного цвета. В неё находился набор из трёх золотых брошей в виде цветочных букетов, украшенных цветными бриллиантами. Их можно было носить по отдельности или прикреплять в форме тиары.

– Как красиво, – сказала она.

– Я женюсь, – сказал он.

Она кивнула и посмотрела вверх. Она не выглядела удивлённой, если новости вообще её удивили:

– Я понимаю.

– Я предпочёл, чтобы Вы не узнали об этом из газет, – проговорил Марчмонт.

– Благодарю Вас, – ответила леди Тарлинг. Чтобы не говорили другие, она никогда не считала его полностью бессердечным. А если он и был таким, то хорошее воспитание хорошо это скрывало.

Она уже слышала сплетни. Слухи были всегда, часть из них совершенно бессмысленные, но этот слух она сочла достойным доверия. Возможно, леди Тарлинг это поняла в тот день, несколько недель назад, когда герцог принёс ей щедрый подарок. Может быть, тогда или в то утро в Гайд-парке. Она точно не знала, когда именно, но в какой-то момент ей стало абсолютно ясно, что сердце этого мужчины уже занято, давным-давно, известно ли ему об этом или нет.

Будучи подготовленной и благоразумной, леди Тарлинг приняла новости добродушно и поздравила его, как это сделал бы друг – и, в самом деле, никем другим он не был для неё последние недели.

Если она и чувствовала малейшее сожаление, то великолепные броши послужили более чем соответствующим утешением.

В пятницу утром Марчмонт получил специальное разрешение и заказал кольцо. Он поехал затем в Уайтс, где уладил пари относительно того, помолвлен ли он с мисс Лексхэм или нет, и сделал ставку против самого себя на то, что будет женат до конца месяца.

Соответственно, к тому времени, когда цвет общества собрался в Гайд-парке в модное время, все уже всё знали и говорили только об одном.