Голод - Лина Нурдквист

– Может быть, Брита Корнелия, разве не хорошо, пчелка моя? Брита, как та дама в Дельсбу, которая создавала такие прекрасные вышивки?

Еще в молодости она осталась одна, но нашла способ пропитать своих детей.

– Знаю, мамочка!

Туне Амалия подошла ко мне, неся на руках моего помытого младшего ребенка.

– Брита Элиса! Звучит, как будто она сестра-близнец Беатрис, но еще красивее, мамочка! Взгляни на нее – правда же, ее так зовут?

Получив назад свою дочь, я вытерла ее насухо и унеслась в забытье сна, крепко-крепко прижав ее к себе.

Стояло раннее утро, когда я снова проснулась, ощущая кожей нежное тельце Бриты Элисы.

Все для тебя, обещаю защищать тебя под своими материнскими крыльями до последнего вздоха.

Держа на руках свою младшую дочь, я ощущала, как ее сердечко бьется о мою грудь. Пальчики у нее были такие маленькие, а глаза мутные, как обычно бывает у новорожденных. Все утро она лежала рядом со мной, как улитка – спала, ела и была такая красивая. Моя малышка.

Мягкое весеннее солнце. Плеснуть теплой водой в лицо, чтобы проснуться. За завтраком глаза закрываются. Ночь растрепала волосы твоей сестре, твои еще более непокорные. Вы сияете, я радуюсь вашим словам и мыслям. Вы играете в «камень-ножницы-бумага», пока я мою посуду, а ты, Руар, придумал новый знак – козырь. Захныкала твоя самая младшая сестра. Звуки жизни. В наш дом просочилась надежда, что все еще впереди.

До того, как малышка научилась различать день и ночь, я часто лежала на кухонном диванчике с ней на руках, пытаясь догнать тот сон, которого мне не хватило ночью. Мои глаза были такие же мутные, как у нее. Ты собирал монетки, поднося тяжести и открывая ворота крестьянам в деревне, так что вы с Туне Амалией в первое время могли сходить за покупками вместо меня. Нам нужна была соль, крупа и немного сливочного масла.

– Держитесь за руки, – сказала я вам, вы кивнули и пообещали. – Берегитесь воды, темноты и людей.

Я увидела, как ваши силуэты удаляются по проселочной дороге. Вы шли бок о бок, волоча за собой тежеку, из которой торчали грязные шерстяные волосы куклы – выцветшая одежда, босые ноги по холодной земле. А мы с малышкой остались одни. Смутыне отражения в ее лице, то время как во мне тикало время. Незнакомый человечек, которого я, тем не менее, хорошо знаю. Ее звуки привязывали меня к ней – наверное, никогда еще звери в лесу не слышали своих малышей так хорошо, как я. Пушистые побеги вербы смотрели в небо под моим окном. Малышка хватал ручками мои волосы и держалась за них. Несколько часов я лежала и наблюдала за ней. Ножки дергались, как у заколдованной лягушки. Когда моя дочь спала, казалось, она улыбается, бродя по неведомым дорожкам.

Во мне тем временем начала расти тревога. Вы задерживались, за окном начало темнеть. Скоро на дороге станет темно, а звезд не видно. Мутная вода в канавах вдоль дороги. Пьяница с бутылкой, которой можно ударить по голове. Лошади с подковами, испугавшиеся порыва ветра в кронах деревьев. Так много опасностей подстерегает ребенка. Вы же вместе? Не потеряли друг друга? Когда дверь дома открылась, я разом выдохнула весь воздух, внутри перестал бушевать холодный ветер.

– Мы пришли!

– Наконец-то вы дома, я уж заждалась!

Вы стояли в дверях, целые и невредимые, все напасти остались у вас за спиной. Двое тощеньких детишек с пустыми животами – в ваших глазах читалось нечто необычное.

– Мамочка, мы…

– Помолчи, Туне! Давай сначала разденемся.

Руар, ты выглядел каким-то странным, но масло вы принесли, и крупу, и соль. Туне Амалия покачнулась, держа руки за спиной. Я попыталась подняться, она широко улыбнулась и чуть не упала. Ты успокоил меня.

– Лежи, мамочка, сейчас мы покажем, что мы принесли.

Вы подошли ко мне, и ты помог сестренке поднять предмет к свету. Туне Амалия сияла.

– Смотри, мамочка, какая прелесть! Это подарок!

Ступка из зеленого мрамора: тяжелая, дорогая и красивая. Вы носили дрова, открывали ворота и собирали ягоды, чтобы купить мне такую вещь, о чем я и не подозревала.

– Чувствуешь, как тяжелая? Но почти такая же нежная наощупь, как наша малышка!

– Но… деточки мои!

Не находя слов, я гладила рукой гладкую поверхность – и ваши головы. Потом вы поставили ступку на кухонный стол. Тебе придется еще дважды сходить к лавочнику, чтобы расплатиться за покупку, но в деревне полно работы, так что все быстро устроится. Так и получилось.

Мое самое прекрасное украшение – вероятно, единственное. Ступка оказалась такая тяжелая, что оставила след на сосновом столе, словно дерево было мягкое, как хлеб. Когда мы крестили малышку, и потом мне пришлось пожать руку пастору, я успокоилась потом, положив руку на холодный гладкий камень. Когда я толкла ягоды можжевельника, то ощущала тяжесть в мышцах руки и гладкость пестика в ладони.

Малышка росла – кажется, вы любили ее даже больше, чем друг друга. Она росла не по дням, а по часам – я гладила ее мягкие локоны, видела, как младенческие складочки появляются на лице и снова блекнут. Подумать только, что такие нежные редкие волосенки могут образовать такую буйную шевелюру. Неся ее сперва на животе, а потом на спине, я снова отправлялась по тропинке в Рэвбакку, чтобы поработать на угодьях крестьянина. Вскоре малышка уже могла сама пройти кусочек дороги, а потом я начала оставлять ее дома со старшей сестрой. Туне Амалия охотно возилась в сестренкой, а ты тогда пошел в школу, Руар, и прекрасно учился. Отлично по природоведению и столярному делу. Тебя не так часто наказывали, никогда не оставляли сидеть после уроков. Идя по тропинке на работу, я мысленно перебирала, за что горжусь вами. Иногда набиралось на целую улыбку, но обычно нет. Глаза землевладельца буквально жгли меня, когда я шла по двору. Мне казалось, что он меня жалеет, но что я могла с этим поделать? Когда я возвращалась домой, вы выбегали мне навстречу с улыбкой на веснушчатых лицах.

У меня сохранилось воспоминание о нашем саду однажды летним вечером. Малышка сидит в тачке, трава ярко-зеленая, и вы еще не видите меня, потому что вы с Туне Амалией нашли каких-то червячков, которых показываете сестренке. Теплый южный ветер дует мне в лицо, когда я приближаюсь к Уютному уголку, и я вижу, как трепещут от него волосы Туне Амалии, а хвостики и ленточки малышки подпрыгивают. Ты стоишь спиной ко мне, шея у