Миссия выполнима - Брайан Гарфилд

Глаза в зеркале еще успели отразить панический страх.

Где-то вдалеке он услышал стук своего тела, рухнувшего на край ванны.

10.30, континентальное европейское время.

Лайм сидел за рулем синей «кортины» и следил за фасадом банка на другой стороне улицы, ожидая, когда оттуда появится Марио Мецетти.

Пустить за ним «хвост» было лучшее, что он мог придумать. Сегодня четырнадцатое января; инаугурация Фэрли назначена на двадцатое; значит, осталось шесть дней, включая время, которое понадобится для перевозки Фэрли в Вашингтон из того места, где он будет обнаружен. Достаточно большой срок, чтобы выделить для слежки за Мецетти несколько часов, а может быть, один или даже пару дней. Если это ни к чему не приведет, Лайм попробует другие варианты.

Оставив Мецетти на свободе, они быстро получили массу полезного материала. Мецетти снял номер в отеле «Куинз» на Гранд-Парад, но, кажется, сегодня собирался из него выписаться, поскольку не продлил срок пребывания в гостинице и договорился с «Мецетти индастриз» о самолете и летчике, который должен был доставить его в Каир. Группа слежения в Каире была немедленно предупреждена, и все возможные пункты промежуточной посадки взяты под контроль. В распоряжении Лайма находился реактивный самолет с британскими опознавательными знаками, чтобы можно было следить за Мецетти прямо в воздухе – на случай, если он захочет изменить маршрут.

Тем временем Мецетти каждые два часа делал телефонные звонки. Поскольку связь была международной – из Гибралтара в Испанию, – не составляло особого труда проследить принимающий телефонный номер: он находился в Альмерии. Каждый звонок начиная с восьми часов прошлого вечера отслеживался британскими и американскими агентами, однако ничего интересного они не услышали, поскольку на звонки Мецетти никто не отвечал. Мецетти ждал на протяжении четырех сигналов, а потом вешал трубку.

Лайм сообразил, что это условный знак. Каждый четный час кто-то должен был находиться недалеко от принимающего телефона и ждать сигнального звонка. Если телефон не зазвонит, значит, Мецетти арестован. Лайм распорядился установить наблюдение за домом в Альмерии. Оно началось вчера вечером с десяти часов; с тех пор Мецетти звонил семь раз, но возле дома никто не появлялся. Испанская полиция обыскала здание и нашла его пустым. Все соседние дома были тщательно обследованы, а их жители задержаны и подвергнуты проверке, но никто из них не оказался связан с похитителями. Линию связи проследили от дома до центральной телефонной станции в Альмерии, чтобы проверить, не установили ли похитители где-нибудь жучка, но ничего подозрительного не нашли. Допросили даже операторов междугородной связи.

Ситуация выглядела непонятной, и в голове у Лайма теснились смутные подозрения на этот счет. Но если это был только отвлекающий маневр, заниматься им не имело смысла, потому что его анализ отнял бы слишком много времени. Мецетти был у них в руках, Лайм держал его на привязи и собирался следить за ним до тех пор, пока он куда-нибудь их не приведет.

Поэтому Лайм сидел сейчас в машине и ждал появления Марио Мецетти, которого раньше никогда не видел. У него была только коллекция его фотографий и полученная от агентов информация, что с утра Марио был одет в коричневое кожаное пальто с поясом, коричневые брюки и замшевые ботинки. С такими сведениями упустить его было трудно; к тому же перед банком Мецетти ждал серый «роллс», нагруженный багажом, а люди Лайма перекрыли все запасные выходы.

С прошлой ночи Лайм лично вел слежку, хотя рутинная часть работы по-прежнему ложилась на плечи его подчиненных. Если бы Марио стал сталкиваться с ним слишком часто, он мог бы запомнить его лицо. Всегда лучше использовать много разных людей, которые часто меняются, передавая с рук на руки объект наблюдения, так что их лица не успевают примелькаться.

«Сессна цитэйшн» Мецетти имела крейсерскую скорость четыреста миль в час и дальность полета тысячу двести миль. Лайм начертил на карте круг с таким радиусом и распорядился об установлении плотного воздушного надзора по всему району. В его распоряжении была авиация Шестого флота; кроме того, Лайм организовал вторую летную группу на гражданских самолетах, поскольку «фантомы» слишком бросались в глаза и должны были соблюдать дистанцию, чтобы не спугнуть Мецетти, и вести слежку в основном с помощью радаров. Но если Мецетти решит лететь близко к земле, где рельеф местности скроет его от радаров, военные его потеряют; необходимо сохранять постоянный визуальный контакт. Для этой цели ЦРУ разместила на земле станции воздушного наблюдения, а Лайм держал наготове дюжину самолетов, которые перекрывали Мецетти все возможные направления: испанские истребители отвечали за Малагу, Севилью и мыс Сен-Винсент, самолеты нефтяной компании в Марокко – за мыс Негро, португальская гражданская авиация – за Лиссабон и Мадейру, пара гидропланов – за Майорку и Мерс-эль-Кебир.

В десять сорок три молодой человек, за которым следили полиции и секретные службы четырнадцати государств, вышел из главного подъезда банка с большим чемоданом в руках и скрылся в недрах солидного «роллс-ройса».

Лайм нажал на газ и вырулил на дорогу перед машиной Марио. Второй автомобиль должен был следовать сзади. Лайм не спеша проехал мимо старого мавританского замка и миновал открытые ворота, которые закрывали всякий раз, когда по взлетно-посадочной полосе взлетал самолет гибралтарских авиалиний. Лайм припарковал машину возле терминала, взглянул в зеркало заднего обзора и увидел, что «роллс» остановился перед дверями пассажирского зала.

Лайм прошел через служебную дверь, быстро переговорил с Чэдом Хиллом в кабинете главного администратора аэропорта, беспрепятственно миновал таможню и занял место в кабине реактивного самолета рядом с военным пилотом за минуту до того, как на аэродром выехала машина. Марио Мецетти вылез возле своей «сессны», которая стояла метров на пятьдесят дальше.

Когда самолет Лайма выруливал на взлетно-посадочную полосу, он повернул голову и увидел сквозь толстое стекло «сессну», которая уже начинала разбег.

Через несколько минут он был в небе, вжатый в кресло возникшей при взлете перегрузкой и чуть опережая «сессну». Летчик поднял машину выше воздушного коридора и стал делать круг в сторону Танжера, пока впереди не появился самолет Мецетти, который, сонно повиснув в воздухе, медленно двигался на северо-восток.

– Держитесь на этом расстоянии, – сказал Лайм. – Для наблюдения его достаточно.

Пилот выровнял курс и занял положение строго позади и чуть ниже «сессны». Для «сессны» это была мертвая зона: пилот Мецетти не мог видеть из кабины их самолет, если бы не вздумал вдруг сделать резкий разворот или воздушную петлю.

«Сессна» уверенно следовала курсом на северо-восток. Она не поднималась выше трех тысяч футов. Лайм, летевший на несколько миль сзади и на пятьсот футов ниже, расстелил на коленях крупномасштабную карту и потянулся к приборной доске:

– Эта штука работает?

– Свободный канал, – сказал пилот и щелкнул тумблером. Лайм водрузил на голову наушники.

– А где кнопка посылки вызова?

– Ее нет. Связь двусторонняя. Просто говорите и слушайте.

Это упрощало переговоры, избавляя от необходимости говорить «прием» в конце каждой фразы. Лайм произнес в закрепленный у губ микрофон:

– Хилл, это Лайм.

– Хилл слушает.

Голос в наушниках был четким, но немного отдавал металлом.

– Вы установили их курс?

– Да, сэр. Я предупредил Майорку.

– Похоже, они изменили планы.

– Да, сэр. Мы к этому готовы.

Еще четверть часа «сессна» летела прямо и на одной высоте, а потом летчик толкнул Лайма коленом.

– Они снижаются.

Лайм вовремя поднял голову от карты, чтобы успеть заметить, как «сессна» легла на левое крыло и опустила нос, плавно опускаясь вниз. Правей самолета лежало море, прямо под ним – береговая линия Испании, слева – вершины холмов; пики Сьерры высотой в несколько тысяч футов сияли на севере. Стало ясно, что «сессна» собирается приземлиться где-то здесь, в горах.

– Хилл, это Лайм.

– Да, сэр. Мы все еще видим его на радаре – постойте, нет, уже исчез.

– Я его вижу. Он сбавляет скорость.

Самолет впереди него по-прежнему делал медленный поворот. Лайм кивнул пилоту, и тот пристроился в хвост «сессны».

– Вы хотите, чтобы мы сбавили скорость, мистер Лайм?

– Нет.

В этой части страны не было коммерческих аэродромов. Если Мецетти планирует сесть на каком-нибудь пастбище, будет трудно приземлиться следом.

– Спуститесь немного ниже, – сказал Лайм. – Когда он сядет, мы заметим место и полетим дальше.

– Хорошо, сэр.

В наушниках раздался голос Хилла: