Заповедник снов - Елена Картур

Полдня пути, и уже невыносимо скучно, еще и тесно. Не везет мне в последнее время на замкнутые пространства, боюсь, драконам они противопоказаны. Мне хотелось выбраться наружу, в снег и холод, лишь бы не трястись весь день в тесной деревянной коробке. Я даже попробовала, хотя Ингельд мне и запретил высовываться. Правильно, кстати, запретил, холод, конечно, можно было бы и потерпеть, особенно если быстро двигаться. Но оказалось, что в такой снег ничего не видно, стоит только подняться чуть выше, и начинает казаться, что весь мир превратился в бесконечную снежную стену. Где верх, где низ — не понять, белые снежинки плавно кружатся со всех сторон, холодные, но мягкие и пушистые. Красиво невероятно и страшно. Потому что теряешь всякую ориентацию, мечешься среди этих снежинок, пытаясь понять, куда лететь, а перепонки крыльев медленно замерзают, теряя чувствительность.

В общем, когда я, наконец, сообразила, что лучший указатель направления в таком случае — это законы гравитации, и почти рухнула на крышу кареты, то поклялась себе больше никогда не летать в такую погоду, если только от этого не будет зависеть моя жизнь. Перепугалась знатно и из кареты больше вылезти самостоятельно не пыталась. Это нисколько не помешало мне позже упросить Бьёрна устроить мне небольшую прогулку под его плащом. Правда, он очень сопротивлялся, аргументируя тем, что у телохранителя должны быть свободные руки, и если вдруг что, ему будет очень сложно действовать со мной за пазухой. И ведь почти отбился! Но Ингельду очень скоро надоела моя умоляющая физиономия, расплющенная о стекло (и, подозреваю, мысленное нытье, что-то он таки почувствовал), потому что он все-таки разрешил. На целых полчаса. Сам меня на руки брать не стал, сделал вид, что не заметил прозрачных намеков. Догадался, что если мне уступить, то не отстану?

Остальное время я практиковалась в местной грамоте, очень жалела, что не взяла с собой книг. Думаю, Ингельд пожертвовал бы парочкой из своей библиотеки. Ингу замучила до такой степени, что она сбежала от меня в снег и холод. А я всерьез задумалась над сложным вопросом: как притворяться дурочкой и одновременно продолжать учиться? Наша магичка — единственная, кто имеет хоть немного времени, чтобы со мной заниматься, но вот как раз ей нежелательно демонстрировать лишнюю сообразительность. А если продолжать в том же духе, она меня скоро собственноручно придушит. Я бы придушила, точно.

Словом, было скучно и мучительно недоставало движения. Под конец дня я дошла до того, что начала перепрыгивать с одного диванчика на другой, чуть расправляя крылья и ловя слабенький поток воздуха. Инга, вернувшаяся погреться, очень удивилась азартно сигающему по карете дракону и тут же ретировалась обратно. Я даже заподозрила, что она вовсе не погреться хотела, а выяснить, отчего это карета ходуном ходит. Сообразив это, сунулась к окошку и увидела множество удивленных лиц. Ох, могу себе представить, что они подумали, мне б в таком случае одни только пошлости в голову полезли. Здесь, надеюсь, люди не настолько испорченные.

К вечеру снег утих, наметя большие сугробы. Казалось бы, в такую погоду, да еще и зимой дорога должна быть совершенно непроходима, да и никто в здравом уме не станет по ней ездить. Но это я ни разу не угадала. Королевская дорога не бывала пустой в любое время года. Пользовались ей, в основном, королевские чиновники, курьеры и военные. Королевскую дорогу даже от снега очищают, правда, не целиком, а лишь на небольших участках рядом с почтовыми станциями и придорожными гостиницами. Остальное путникам приходилось расчищать самостоятельно, нам сегодня тоже не раз приходилось снижать скорость до черепашьей, чтобы кони втаптывали рыхлый, липнувший к копытам снег в дорогу. К счастью, сугробов по пояс намести не успело. Движение по Королевской дороге хоть и не очень интенсивное, но все же регулярное. Снег утаптывал не только наш небольшой отряд.

О Королевской дороге мне рассказала Инга, дабы отвлечь от учебы, которая уже начала порядком действовать ей на нервы. И теперь я убедилась, что все это правда, в сумерках была видна и почтовая станция, и ярко освещенное здание гостиницы. И множество людей вокруг. А я тут от скуки бешусь, карету раскачиваю. Да здравствуют рессоры!

Меня посетило странное чувство. Тот, кто в детстве уезжал куда-нибудь далеко от дома и выходил из поезда в чужой ночной город, меня поймет. Все сияет волшебными огнями и пахнет совсем не так, как дома, множество незнакомых людей суетятся вокруг. Это утром оказывается, что сказочный замок — это всего лишь обшарпанный старый вокзал, и город, за редким исключением, тоже самый обыкновенный. Но первое впечатление все равно запоминается навсегда. Здесь не было ни вокзала, ни шумного поезда, а было много огней, в основном факелы, мерцающий в неровном свете живого огня снег и множество ржущих и всхрапывающих лошадей. Но чувствовала я себя примерно так же, как в далеком уже детстве. Пожалуй, сейчас мне все казалось еще более необычным, потому что нечто подобное раньше я могла увидеть разве что в каком-нибудь историческом фильме. Но никакой фильм не даст такого эффекта присутствия, щиплющего за нос мороза, запахов горящего дерева и смолы, конского пота.

Я вертела головой из стороны в сторону, наполовину высунувшись из-под плаща Ингельда и не обращая внимания на холод. Интересно было буквально все. Оружие и доспехи чужих охранников, изукрашенные гербами кареты, лошадиная сбруя. Да даже факелы, вот чего я здесь еще не видела вблизи, свечи и светильники, то ли магические, то ли просто действующие на неизвестном мне принципе, но факелы… Настоящее средневековье, потрясающе!

Мой восторг слегка поутих, когда мы поднялись в номер, и там вместо привычного светильника обнаружилось с десяток свечей. Чадящих! Досадливо чихаю. Что-то я совсем расслабилась, это же не кино, а реальность. В этом путешествии я, видимо, имею все возможности окунуться в почти настоящее средневековье, ну, с поправкой на местные особенности. И как-то пока не вполне понятно, это хорошо или плохо? Что интересно, так несомненно!

День прошел настолько спокойно и скучно, что я уже успела подзабыть о грозящей нам опасности. За Ингельдом охотятся неизвестные убийцы, которые, дай им только малейший шанс, не задумываясь, отправят его на тот свет. И со мной они с удовольствием проделают то же самое, причем в первую очередь, чтобы не защищала Ингельда от ядов и проклятий. Сейчас об этом совсем не думалось, слишком много необычных впечатлений, словно я долго жила в изоляции и, наконец, выбралась к людям.

Оставив вещи в номере, мы спустились в местный ресторан. Я вертела головой по сторонам, стараясь все рассмотреть и понюхать, и на язык бы попробовала, наверное, но Ингельд держал крепко и ни в какую не отпускал. Попытка изобразить царапучую кошку успехом не увенчалась, если не считать таковым обидный щелбан.

— Даже не вздумай убегать! Здесь слишком много чужих людей, и среди них попадаются не самые законопослушные личности.

Грустно, но он прав. Проезжий народ, никто друг друга в лицо не знает, умыкнут, и пискнуть не успею. Ну, по крайней мере, смотреть и нюхать мне никто не запрещал. Это для местных все вокруг — ничем не примечательная обыденность, а для меня экзотика. Словно еще раз в другой мир попала, всего-то день пути от столицы, и все так изменилось. Ночь вообще многое меняет, особенно когда языки живого племени пляшут в огромном зеве камина, выхватывая из полумрака большого зала лица людей, отблескивая то на рубиновом перстне дворянина, то на наплечнике или эфесе меча война, а то и вовсе бляхе курьера, случайно выпавшей из-за ворота камзола.

А еще, ничего себе экзотика, в зале присутствовал настоящих менестрель с неким струнным инструментом, который в темноте и на глазок я окрестила помесью гитары с балалайкой. Что это было на самом деле, наверное, узнаю не скоро. Пел парень очень даже неплохо и голос имел сильный, зато выглядел так, что хотелось спрятать этого доходягу за ширму, чтобы посетителей не пугал. Тощее длинное недоразумение с острым носом-клювом, засаленными блондинистыми волосам и впалыми щеками профессионального дистрофика. Казалось, что его даже на сцене от каждого чиха слушателей шатает. Оторвав взгляд от этого недокормленного субъекта, принялась и дальше разглядывать зал, там было еще немало интересного.

Я даже еще одного дракона заметила, крупный, лиловый, кажется, и уже не молодой. Он был вместе с дамой средних лет, закутанной в белые меха. У нее охраны как бы ни больше, чем у Ингельда, и не менее солидно вооруженная. Не мы одни такие ненормальные, кто отправился в длительную поездку среди зимы. Пообщаться нам, к сожалению, не позволили, а переглядываться через половину зала было довольно скучно, к тому же почти сразу стало ясно, что этот дракон самый обычный, излишним интеллектом не блещет. Жаль.