Порхай как бабочка, жаль как пчела - Юлия Флёри

– Сука!

Сработала подушка безопасности. Резкий удар по переносице, он вовремя отрезвил. В уме уже прикидывал, где могу её найти, за волосы готов был приволочь к себе, заставить делать всё, что скажу, и у неё и в мыслях бы не было противится. Я делал для неё всё, а она… А что, собственно, она? Она всё просчитала. Да, милая, ты правильно сказала: я проиграл, причём по-крупному. Надо же, и не заметил, как она сделала всё так, как сказала в нашу первую ночь: я воспользуюсь тобой, так же, как ты пользуешься мной, и выкину тебя из своей головы и из своей жизни. Злость с новой силой пронзила меня и я на бешеной скорости, рискуя попасть в аварию, стремился к ней. Пока доехал до её дома, думал, остыну – ни черта подобного, злость только усиливалась, заставляя давить на педаль газа, сжимать руль, в голове крутились мысли, что я сделаю, если она посмеет мне возразить. Я хотел её, с невероятной силой. Хотел унизить, делать больно, что угодно, только бы она поняла, как плохо поступила, какую ошибку совершила, отталкивая меня. Звонил в звонок, но мне открывать не спешили. Правильно, умница, девочка, если сейчас откроешь, я придушу тебя своими руками. Но вопреки ожиданиям, дверь всё же распахнулась, и я встретился с победным взглядом Алесиной матери.

– Где она?! – Не стараясь подобрать нужный тон, сходу спросил я.

– Алеси нет.

– Где она? – Мой голос вибрировал от ярости, но я старался членораздельно задать интересующий меня вопрос.

– Алеся уехала, и возвращаться не собирается.

Женщина стояла и куталась в широкий махровый халат. В её взгляде читался вызов. Чёрт, так отвратительно я себя ещё не чувствовал.

– Я не спрашиваю, что она сделала, я спросил, где она?

– В Москве.

Последовал короткий ответ и перед моим носом закрылась дверь. Я не верил ни единому слову, хотя нет, наверно верил, так не сыграть, но не мог просто так уйти. Пришлось толкнуть дверь, и я ворвался во двор. Дальше были двери дома. Я шёл, не разбирая дороги, размашисто ступая по глубоким лужам, оставшимся после утреннего дождя. В доме было тихо, и только весёлая мелодия доносилась из дальней комнаты. Следом за мной бежала её мать, и я ускорился. Толкнул прикрытую дверь и увидел мирно сидящего Антошу, который при виде меня подскочил с довольным видом и бросился на шею.

– Ты так быстро вернулся! – Обрадовался он. – А что мне привёз?

Мальчик смотрел на меня. Мой родной. Нет, я не могу расстаться с вами, обещаю, что всё исправлю.

– Нет, Тоха, я ничего не привёз. А где мама?

В комнату уже вбежала Алесина мать и остановилась как вкопанная на пороге.

– Отпустите ребёнка. – С паникой в голосе проговорила она, и Антон немного насупился, испугался и недоверчиво посмотрел на неё. – Сейчас же или я вызову полицию.

– Мама уехала туда, где сидит дядя президент, сказала, что скоро заберёт меня с собой. Дим, а почему бабушка кричит?

– Бабушка не кричит, – заверил я его, прижимая к себе поближе, – просто мне пора идти.

– Я хочу с тобой. – Он сделал шаг вперёд и сдвинул брови, предчувствуя.

– Нет. Я не могу тебя взять, я сейчас иду на работу, а там маленьким нельзя.

– Я когда мы поедем домой? Мама сказала, что это не наш дом, а твой. Ты нас выгоняешь?

– Нет, конечно, это ваш дом. Просто… – я и сам не знал, что просто, – просто мама так решила. Ну, пока?

Удивительно, но этот малыш понял больше, чем я хотел ему сказать, я видел, как на его глаза наворачиваются слёзы и крупными каплями стекают по лицу, но он не кричал и не бился в истерике.

– Не уходи. – Тихо попросил Антоха и моё сердце сжалось.

– Я приду к тебе, обещаю.

– Ничего не обещайте, – снова вмешалась бабушка, – я больше не подпущу вас к ребёнку.

– Он хороший, я пойду с ним! – Крикнул Тоха и обхватил меня за шею.

– Мне нужно идти. Ты просто скажи об этом маме, когда она приедет, хорошо? И мама всё решит, я тебе обещаю.

Уходить мне было тяжелее, чем идти сюда, но я нашёл силы, чтобы сказать:

– Передайте своей дочке, – зло процедил я сквозь зубы, но сказать то, что хотел, не смог, – в общем, скажите, что я не буду её искать и преследовать.

Я вышел из дома, а внутри пусто. У меня забрали смысл моей жизни. Я привязался к ним, а не должен был.

В машину сел уже другим человеком. Больше не хотелось никого искать, что-то доказывать, меня не интересовала причина, по которой она так поступила. Я знаю, что сделал всё, что мог, я дал её всё, что имел сам, но чего-то ей всё-таки не хватило. Этим же вечером было решено напиться и забыться в кампании верных друзей.

– О, брат. А я уж думал, что ты совсем исправился. – Довольно захохотал Дэн, не ожидавший встретить меня в нашем баре.

– Я всегда говорил, что здоровый образ жизни не доведёт до добра. – Кивнул ему Лёха и покосился на меня. – Димас, ты вернулся?

– Вернулся.

– Ну и отлично. – Он подал знак бармену и передо мной появился бокал с виски.

– Чего смурной такой?

– Жизнь хороша!

– Карина говорила, у тебя проблемы.

– Уже нет.

Говорить мне почему-то не хотелось, но друзья смотрели с подозрительным интересом, сегодня явно разговорами о футболе я не отделаюсь.

– Алеся ушла. – С горькой усмешкой констатировал я и залпом выпил содержимое бокала, с просьбой повторить.

– Алеся? – Посмотрел на меня Дэн.

– Та самая? А… ты с ней что ли?

– Уже нет. – Повторился я. Односложные ответы сегодня, видно, моя стихия.

– Так я видел её недавно, может с месяц назад… Подожди, так вы жили вместе?

– Жили.

Послушно отзывался я, опрокидывая в себя очередную порцию, в надежде быстро опьянеть и хоть на несколько часов забыть этот день.

– Слушай, – потянул он, – а я и думаю, чего это она так побледнела, когда я спросил передать ли тебе привет. Думаю, достал ты её, знаю ведь, каким прилипалой бываешь. Так ты жил с ней и ничего нам не сказал?

– Ну, то, что он с кем-то живёт, я знал точно, сам квартиру на её имя покупал. – Вставил свои пять копеек Дэн и оживился. – Она что, развела тебя на квартиру? Ушлая бабёнка!

– Дэн, лучше молчи, иначе я за себя не отвечаю. – Сам не знаю, для чего пригрозил я и тут же опомнился.

– Ничего не взяла, тварь, – я громко стукнул бокалом по барной стойке, видя, как по его дну прошлась крупная трещина. – Как в морду плюнула. Машину, квартиру, все украшения – всё оставила.

– Так чем ты не доволен, не понимаю. Сколько ты уже с ней? Месяца три?

– Больше.

– Ну! Неужели ещё не надоела. Другую найдёшь, которая подарками бросаться не будет.

– А на хрен мне эта другая сдалась?!

– Ах, вот что… – Противно ухмыльнулся Дэн. – Так нужно было за своей бабой следить внимательнее. Или ты не знаешь, как с такими обращаться?

– Не лезь! – Перебил его Лёха. – Нормальная девчонка. А чего ушла? Что сказала?

– Ничего не сказала. Сбежала. Я сегодня должен был только ночью вернуться, а вернулся днём. А она смотрит на меня испуганными глазами, я ничего и не понял. Думал, что-то не так сделал. Женщины, они ведь существа нежные, особенно когда свою власть чувствуют. А она сказала, что я цветы ей давно не дарил, отправила в магазин, возвращаюсь – её нет. А в машине телефон, все документы.

– И ты поджал хвост?

– Она уехала. Мать сказала, что в Москву.

– Тебе дать номер человека, который её тебе на блюдечке принесёт?

– Дэн, она мне не на блюдечке нужна.

– А как? С любящими глазами у твоих ног. Ну, так брат этот этап, вы, видимо, уже прошли. Иначе не сидел бы ты сейчас здесь. Поверь, бабы они такие, им бы только свой характер показать, на прочность тебя проверить, а на самом деле, сидит где-нибудь сейчас и вспоминает сытую беспроблемную жизнь рядом с тобой. Если хоть капля мозгов есть – вернётся. А уже тогда ты будешь командовать парадом. Поимеешь её во всех позах и назад отправишь.

Но мне что-то подсказывало, что не вернётся. Не хотел, чтобы она возвращалась, иначе я ей не позавидую. Себя знал слишком хорошо, чтобы искать с ней встречи. Я бы её раздавил, растоптал, сровнял бы с землёй, а делать этого не хочу. Я слишком тяжёлый человек, чтобы простить, это нарушит один из моих принципов. Не могу сделать ей больно, поэтому и отпущу. Кажется, я превратился в слизняка.

Разошлись мы только под утро. Прилично под градусом. Я снял себе какую-то шлюшку, девочка вроде как приключений искала. Готов с ответственностью заявить – она их нашла. Я повёл её в Леськину квартиру, где всё пропитано её запахом, её духами, где всё напоминает мне о ней. И больше не мог сдерживаться. С этой девкой сделал всё, что готов был сделать с самой Алесей, но не чувствовал удовлетворения. Она сжималась от боли и наслаждения, кричала и стонала, готова была сбежать от меня, но я не отпускал. Приличная доза алкоголя, сделала из меня животное, не готовое воспринимать просьбы, мольбы. Теперь я был самим собой, именно таким, которым был всегда: жёстким, безжалостным, идущим к намеченной цели своим путём. Для меня женщины – лишь способ удовлетворения желаний, только Алеся была исключением, исключением во всём… поэтому и ушла, сама, пока я не заставил её сделать это. Чёрт! Меня бесит то, что она ушла. Я всё прощал ей, не давил, не заставлял, терпеливо ждал разрешения на любое своё телодвижения. Я даже в сексе готов был ей уступать, а она не оценила… почему?