Большой, маленький - Джон Кроули

КРЫЛАТЫЙ ВЕСТНИК Оберон, не имея ни малейшего опыта, чтобы разобраться в окружающих его событиях, ехал в шумном поезде подземки и пытался разобраться, какие отношения были между Джорджем и Сильви. Он мог бы быть ее отцом, но Оберон был не настолько наивен, чтобы не видеть невозможность такого союза. Но она готовила ему завтрак. И в какую постель она легла, когда собралась спать? Он хотел... нет, он не знал точно, чего он хотел и в этот момент поезд дернулся и это смешало все его мысли. Ухватившись за холодный поручень, Оберон ждал немедленного столкновения или крушения. Потом он заметил, что никто из пассажиров не проявляет ни малейшего волнения; с непроницаемыми лицами они читали газеты на иностранном языке или укачивали детей, или копались в своих кошельках, или безмятежно жевали жвачку, или... о боже, те, кто спали, даже не пошевельнулись. Единственное, что им всем показалось странным, так это его собственное поведение и только на него они бросили быстрые взгляды. Но ведь здесь произошло бедствие! За грязными окнами он увидел другой поезд на параллельном пути, несущийся прямо на них со свистом и железным скрежетом. Освещенные желтым светом окна другого вагона бросились на них, словно пораженные ужасом. В самый последний момент, когда столкновение казалось неизбежным, два поезда извернулись и проследовали каждый по своему пути в дюйме друг от друга с бешеной скоростью. В другом поезде Оберон мог разглядеть одетых пассажиров, которые читали газеты, копались в своих сумках и жевали жвачку. Он сел на место. Пожилой негр в дряхлой одежде стоял в середине вагона, придерживаясь за поручень и негромко приговаривал: "Не причиняйте мне зла, не причиняйте мне зла"; при этом он протягивал другую руку с грязной серой ладонью ко всем, находившимся в вагоне, а пассажиры в большинстве своем игнорировали его. Постепенно он успокоился. - Какой красивый мех на женщине, я говорю о женщине, которая носит мех; наверное, у нее есть склонность к животным. Позаботьтесь о животном, чей мех она носит. Вот и хорошо. Он сделал театральную паузу и бросил на слушателей взгляд, в котором больше не было страха или опасения. Потом он снова бормотал что-то невразумительное, пока его глаза не остановились на Обероне, единственном, кто внимательно слушал его. - Ммм,- промычал нищий с полуулыбкой на лице. Его глаза, казалось, заметили в Обероне что-то удивительное. Поезд неожиданно повернул, заставив людей качнуться вперед. Нищий проскочил мимо, удерживая равновесие. Отягченный бутылкой карман, цеплялся за стойки. Когда он проходил мимо, Оберон услышал его слова: - Широкие меховые одежды скрывают все. Его увлекли за собой пассажиры, пробиравшиеся к выходу, двери открылись и он вместе со всеми вышел из вагона. Как раз в это время Оберон обнаружил, что это и его остановка и тоже выскочил из вагона. Шум и едкий дым, необходимые объявления, которые искажались и заглушались металлическим ревом поездов и постоянным эхом, которое отражалось от стен - Оберон полностью потерял способность ориентироваться во всем этом и покорившись толпе, последовал за людским потоком по лестницам, переходам и эскалаторам. На очередном повороте он заметил в толпе ветхое пальто негра; у следующего поворота он уже был за его спиной. Казалось, его ничто больше не заботило и он брел бесцельно; болтливость, которая в поезде привлекала к нему внимание, исчезла. Актер без сцены и зрителей и никаких собственных переживаний. - Простите,- обратился к нему Оберон, шаря в кармане. Негр, не выказывая ни малейшего удивления, протянул руку, готовясь получить, что ему предложат и так же равнодушно убрал руку, когда Оберон приблизился к нему с визитной карточкой "Петти Смилдон и Руфь". - Вы не можете мне найти этот адрес? Он прочитал адрес. Негр с сомнением посмотрел на него. - Это какая-то хитрость,- сказал он.- Говоришь об одном, а имеешь в виду другое. Это хитрость. Приняв задумчивый вид и наклонившись, он снова зашаркал ногами, а его опущенная рука быстро двигалась, приглашая Оберона следовать за ним. - Я пойду с тобой, к кому захочешь,- бормотал он,- ты только будь рядом со мной. - Спасибо,- поблагодарил Оберон, хотя был не совсем уверен, что эти слова относились к нему. Его уверенность таяла по мере того, как мужчина, чья походка оказалась быстрее, чем это казалась со стороны, и который поворачивал без всякого предупреждения, повел его по темным туннелям, пахнущих мочой; капли дождевой воды падали со стен, как в пещере и звуки шагов гулко отражались от стен. Затем они поднимались куда-то вверх по освещенным солнцем лестницам и по мере того, как они поднимались, улицы становились все чище, а его спутник выглядел все большим оборванцем и запах от него становился все неприятнее. - Позволь мне взглянуть на это еще разок,- сказал он, когда они остановились перед целым рядом вращающихся дверей, сделанных из прочного стекла и стали, через которые проходила длинная вереница людей. Оберон и его провожатый пристроились к ряду входивших; негр углубился в изучение маленькой визитной карточки, а люди с брезгливым видом обходили их, бросая сердитые взгляды, может быть, из-за того, что они мешали продвижению, а может быть, по другим причинам - Оберон не мог точно сказать. - Может быть мне спросить кого-нибудь еще? - прервал молчание Оберон. - Нет,- без всякой обиды ответил негр.- У тебя уже есть провожатый. Видишь ли, я твой вестник.- Он посмотрел на Оберона своими узкими и хитрыми, как у змеи, глазами, в которых ничего нельзя было прочитать. - Вестник. Меня зовут Фред Сэвидж. Крылатый вестник. Я ускользнул только, чтобы сказать тебе.- Ловко изогнувшись, он проскользнул сквозь крутящиеся двери. Оберон, заколебавшись, чуть не потерял его, но тут же бросился в свободный сегмент двери. Пройдя сквозь вертящееся стекло, он быстро шагнул вперед и столкнулся с Фредом Сэвиджем. - Знаешь, мой начальник, Дьюк,- говорил негр,- я встретил Дьюка во дворе за старой церковью; через его плечо была перекинута нога мужчины. Он сказал, что он волк, только немного другой; волк покрыт шерстью снаружи, а он был волосат изнутри; он сказал, что я могу распороть его шкуру и попытаться... Под давление толпы Оберон проскочил мимо него, еще больше испугавшись, что потеряет его, так как Фред Сэвидж не вернул ему визитную карточку адвокатской конторы. Он все еще пребывал в полном смятении и переводил глаза то к вершинам огромных зданий, которые терялись в облаках, такие строгие и благородные, то опускались к основаниям, заполненным магазинами, исцарапанным и покрытым грязными надписями; они были похожи на огромных мамонтов или на вековые дубы, на которых столетия оставили свои следы. Он почувствовал, как кто-то дергает его за рукав. - Не разевай рот,- сказал рядом с ним голос Фреда Сэвиджа.- Не заметишь, как очистят карманы. Кроме того,- его улыбка стала еще шире и обнажила великолепные зубы,- они знают, кого выбрать из толпы, они только и ищут таких деревенских дурачков. Ну, ты еще научишься этому,- он захихикал и потащил за собой Оберона за угол, а затем вдоль улицы, полной людей и машин. - Теперь, если ты приглядишься,- сказал Фред Сэвидж,- ты увидишь, что твой адрес должен быть на этой улице, но это ошибка. Он совсем на другой улице, хотя они не хотели, чтобы ты догадался об этом. Со всех сторон доносились предостерегающие крики. Из окна второго этажа выбросили огромное позолоченное зеркало, подвешенное на веревках. Ниже по улице были свалены столы, стулья - целая контора на улице; прохожим приходилось сворачивать в сторону, перепрыгивать через отвратительно пахнущий водосточный желоб, чтобы обойти сваленную на улице мебель. Улицу заполняли автокары, водители кричали: "Посторонись, посторонись". Зеркало теперь свободно висело в воздухе и его зеркальная поверхность, которая раньше отражала спокойный интерьер вбирала в себя содрогающийся, дико извивающийся город. Зеркало выглядело ошеломленным и восхищенным одновременно. Оно медленно спускалось, а здания и рекламные надписи плясали и переворачивались, отражаясь в нем. Вокруг стояли зеваки, ожидая, когда появится их собственное отражение, и прикрывались полами пальто и зонтами. - Пойдем,- сказал Фред и крепко взял Оберона за руку. Он лавировал среди мебели, таща за собой Оберона. Среди рабочих, спускавших зеркало, раздались сердитые крики, в которых слышался страх. Что-то не получалось; неожиданно веревки ослабли, зеркало опасно накренилось на расстоянии фута от тротуара, закричали зеваки, мир закачался и перевернулся. Фред, шаркая и волоча ноги, прошел как раз под качавшимся зеркалом, задев своей шляпой его позолоченную раму. Хотя Оберон оглянулся, в какие-то доли секунды ему показалось, что он смотрит не назад, а вперед, в ту улицу из которой появился Фред и куда он скрылся. Потом он ловко наклонился и прошел под зеркалом. Шагая по другой стороне улицы, Фред вел Оберона к широкому аркообразному входу в здание. - Мой девиз "Будь готов!",- сказал он и улыбнулся, чрезвычайно довольный собой.- Сначала удостоверься, что ты прав, а потом смело иди вперед. Он указал на номер здания, который соответствовал номеру улицы, и сверился с визиткой, а потом подтолкнул Оберона в спину, ободряя его. - Спасибо, приятель,- сказал Оберон и, покопавшись в кармане, вынул смятую долларовую бумажку. - Обслуживание бесплатное,- сказал Фред, но доллар все-таки взял, осторожно сжав его двумя пальцами.- Теперь вперед. Уверься, что ты прав, и действуй.- Он снова подтолкнул Оберона по направлению с стеклянной двери, обитой медью с медной же табличкой. Как только Оберон вошел, он услышал какой-то гром, потом громыхнуло еще раз, только намного сильнее - это напоминало взрыв бомбы. Он присел и наклонил голову, закрываясь от удара; раздался долгий треск, как будто мир раскалывался на две половины, Раздался многоголосый крик, стон, визги женщин и Оберон, собрав последние силы и взяв себя в руки понял, что он слышит страшный грохот разбившегося стекла; никогда раньше он не слышал такого шума и грохота. Он все стоял, не веря в то, что избежал опасности.