В штабе гвардейской дивизии - Федор Бологов

Я непрерывно запрашивал обстановку у командира 60-го полка, но его рация молчала. Связался со штабом полка, но тот находился в движении и ничего нового доложить не смог. Связался с КП дивизии. Полковник Лимонт ответил, что Щеденко не отвечает более двух часов.

— Потеряли управление полком? — спросил комдив и строго посмотрел на меня.

— Разрешите мне поехать к Щеденко? — попросил я.

— Зачем вам ехать? Пошлите капитана Софрыгина, — ответил Дрейер.

И тут наконец заработала рация, принимая долгожданный сигнал. Щеденко докладывал, что главные силы полка в 22.00 пересекли дорогу и вышли на гребень Кицканских высот западнее Копанки.

— Веду бой с превосходящими силами противника, — кричал он, словно пытаясь заглушить грохот разрывов. — Полку удалось отразить контратаки. Но нужна помощь. Прошу усилить противотанковой артиллерией и поддержать огнем дивизионной артиллерийской группы.

— Не отходите далеко от рации. Доложу обстановку комдиву, и дадим ответ, — сказал я.

Софрыгин быстро нанес обстановку на карту, и мы доложили ее генералу Дрейеру, Он внимательно выслушал наш доклад, внимательно посмотрел на карту и сказал:

— Все ясно… Противник почувствовал угрозу окружения и начал отход из большой излучины Днестра. Мы ему перерезали все пути. Будет пробиваться. Надо срочно усилить полк Щеденко и не допустить прорыва. Вызовите к аппарату Гугина.

Именно на его 57-й полк ложились ответственные задачи, именно ему пришлось отражать наиболее сильный натиск. Соответствующие указания были даны и другим частям.

Все распоряжения комдива мы с капитаном Софрыгиным и майором Дыкиным быстро передали по рации командирам полков, используя кодовую переговорную таблицу.

Генерал Дрейер переговорил по телефону с полковником Лимонтом, ввел его в обстановку и приказал согласовать с командиром 10-й воздушно-десантной дивизии совместные действия по разгрому противника северо-западнее Коланки. После этого начать перемещение командного пункта в Копанку.

Всю ночь батальоны майора М. П. Стрижакова, капитана Ф. К. Кириленко вели напряженный бой на высотах северо-западнее Копанки. Несколько раз отбрасывали танки и пехоту противника и прочно удерживали занимаемый рубеж.

Около пяти часов утра, когда было еще совсем темно, меня пригласил к рации сержант Шляхтич. Докладывал капитан Иванов:

— На дороге, в двух километрах от Плоп-Штубей, разведка и головной батальон полка встречены плотным ружейно-пулеметным и танковым огнем противника. Решил развернуть полк и с ходу атаковать врага.

— Обстановка осложняется! — вслух произнес генерал Дрейер. — Передайте Иванову. Пусть быстрее развертывает полк, закрепляется на достигнутом рубеже, проводит разведку сил противника и атакует его.

Трудная ночь заканчивалась. Начинало светать. 57-й полк вышел на исходный рубеж и получил приказ командира дивизии нанести удар в направлении озера Ботно. Одновременно главные силы 60-го полка вышли на дорогу у юго-восточного берега озера и завязали огневой бой с противником на подступах к населенному пункту Фынтына-Маскулуй.

Начальник штаба 55-го полка Иванов доложил по рации о том, что атака с ходу без артиллерийской подготовки успеха не имела. Полк закрепился на выгодном рубеже. Перед его фронтом противник оборонялся силою до полка пехоты с танками. Он сообщил также, что выслал письменное донесение со схемой подробного положения подразделений на 6 часов утра.

Долго не смолкал грохот орудий, вой авиационных бомб, скрежет ползущих танков, стрекот пулеметных и автоматных очередей, стоны и крики раненых. Пламя я дым застилали поле боя. Бои продолжались до 14 апреля. Обе стороны успеха не добились и вынуждены были перейти к обороне.

Главное наша дивизия сделала — захватила плацдарм на западном берегу Днестра и вместе с другими соединениями 37-й армии расширила его на глубину от 10 до 15 километров и в ширину до 20 километров. Этот плацдарм, позднее названный кицканским, обеспечил развертывание главных сил 3-го Украинского фронта в Ясско-Кшниневской операции.

В двадцатых числах апреля 20-я гвардейская была выведена во второй эшелон, вернулась на левый берег Днестра и сосредоточилась в районе Тирасполя. Здесь она получила пополнение и приступила к подготовке к новым боям.

Разгром немецко-фашистских войск в Одесской наступательной операции, выход наших войск к Днестру и захват оперативного плацдарма на его правом берегу — одна из замечательных побед Красной Армии весной 1944 года на юге страны. Свой вклад в эту победу внесли и гвардейцы 20-й дивизии.

Шел август 1944 года. Четвертый месяц наша дивизия находилась во втором эшелоне. Это время ознаменовалось новыми блестящими победами Советских Вооруженных Сил: перешли в наступление войска Ленинградского фронта, был освобожден Выборг я большая часть Карельской республики со столицей Петрозаводск. Войска Белорусских фронтов разгромили группу армии "Центр", освободили Белоруссию и восточную часть Литвы и приближались к границам Польши. 1-й Украинский фронт вышел на Вислу, освободил от фашистских захватчиков города Львов, Станислав и десятки сотен украинских сел. Мы от души радовались этим победам, поздравляли друг друга и с нетерпением ждали, когда же придет и наш черед.

Тогда мы еще не знали о замысле и плане готовящейся крупной стратегической наступательной операции на юге страны, позже получившей название Ясско-Кишиневской операции, в которой нашей дивизии предстояло принять самое активное участие. В этой операции 37-я армия должна была наступать на направлении главного удара 3-го Украинского фронта и играть ведущую роль. Согласно решению командующего армией генерала М. Н. Шарохина 6-му гвардейскому корпусу, в состав которого по-прежнему входила и наша дивизия, ставилась задача наступать в первом эшелоне на направлении главного удара, прорвать оборону противника на всю глубину и обеспечить ввод в сражение 7-го механизированного корпуса.

При подготовке операции особое внимание уделялось боевой подготовке войск и штабов. В частях дивизии шла напряженная учеба, в связи с тем что на пополнение соединений прибыло много молодых воинов, в том числе и офицеров, еще не нюхавших пороху. Занятия с первого дня велись по уплотненному расписанию, днем и ночью. В результате курс молодого бойца был освоен менее чем за месяц, а затем сколачивали взводы, роты, батальоны и полки. Офицерский состав от командиров взводов и выше привлекался на специальные сборы, которые проводились в полках и в дивизии.

Командование армии и корпуса оборудовало восточнее сел Чобручи, Слободзея большой учебный полигон, на котором воссоздали некоторые элементы обороны врага. На нем проводились батальонные, полковые и дивизионные учения с боевой стрельбой из всех видов оружия и с бомбометанием, практически отрабатывались способы прорыва и действий в глубине вражеской обороны всех родов войск.