Колыма ты моя, Колыма - Михаил Серегин

Колыма мгновенно все понял – деталей, он, конечно, не знал, но догадаться о том, что хозяина прииска кто-то решил убрать, было несложно.

Колыма несколько раз сильно шлепнул Лопатникова по щекам, пытаясь привести его в сознание. Ему была нужна информация, а жалости к человеку, собиравшемуся распилить его бензопилой, он не испытывал. Лопатников застонал и открыл глаза. Первые секунды взгляд его был мутным, как у новорожденного, но зато когда он наконец окончательно пришел в себя, в глазах появился страх.

– Ты-ы? – удивленно и испуганно протянул Лопатников.

– Что, узнал меня, потрох? – недобро усмехнулся Колыма. – Не ожидал увидеть? Думал, меня распилили уже, как ты и приказал?

– Откуда ты... Как ты здесь... – закончить вопрос Лопатников не смог, но Колыма и так его прекрасно понял.

– Нашелся добрый человек, помог мне...

– Где Даша?! – Лопатников подался вперед. Он подумал, что Колыма имеет в виду Балякина, что он участвовал в побеге Черепа и начальника охраны, а значит, и в похищении его дочери.

– Не знаю. Знаю только, что ты ее не уберег, что ее Череп цапанул. Ты же на Черепа поставил – вот и получил от него.

Лопатников сам не понял, почему сразу поверил этому уголовнику. Может быть, потому, что в подслушанном им разговоре речь и правда шла только о Черепе и Балякине, а не о Колыме. А может, потому, что он вспомнил, как Даша заступалась за него.

– Прости... – выдохнул Лопатников. – Я думал, что ты ее изнасиловать хотел, а про медведя – байка. Делай со мной что хочешь, но прошу – помоги найти дочь! Помоги! Ее Балякин и твой кореш похитили...

– Я знаю.

– Откуда?! Ты же говоришь, что не с ними!

– Разговор их подслушал. Череп ее изнасиловать хотел, но этот твой Балякин ему не дал, сказал, что некогда.

Лицо Лопатникова исказила жуткая гримаса, он дернулся, как ошпаренный.

– Слушай! Прошу, помоги ей!! Я сейчас ничего не могу, я ранен, но ты помоги! Я богат, я тебя озолочу! Эти два гада с собой платину и золото с прииска забрали, забирай их себе, если Дашу спасешь! И я тебе еще столько же дам! Десять раз по столько же! Ведь получается, что это она тебя освободила, больше некому! Я перед тобой виноват, но она-то нет! Спаси ее! А потом можешь меня резать, пилить, жечь – что хочешь! Помо... – Лопатников осекся и, снова потеряв сознание, рухнул на сиденье.

Колыма убрал от шеи Лопатникова нож. Ничего нового он из его слов не узнал, только окончательно уверился – Дашу надо спасать. И как можно быстрее. Колыма очень хотел взяться за дело немедленно, но разглядеть следы в сумерках было нереально. Оставалось только дождаться утра, чтобы по следам траков отследить путь вездехода. Значит, сейчас нужно идти в зимовье, а с рассветом отправляться на поиски.

Колыма привстал с сиденья, но тут же снова застыл. Нужно было решить, что делать с Лопатниковым. С одной стороны, помогать менту, бывшему начальнику зоны, было западло. Но с другой стороны – он отец Даши, и она его любит.

«Только ради нее», – подумал Колыма, вытаскивая тяжелого Лопатникова из кабины. Он уложил раненого на землю лицом вниз, нашел рану в спине и быстро перевязал. Потом взвалил его на плечи и двинулся в сторону зимовья.

38

Балякин был уверен, что за ними с Черепом будет погоня. Про то, что Лопатников на охоте получил пулю в спину, главный охранник не знал и поэтому весь остаток дня и всю ночь старался выжать из вездехода все, на что он был способен. Только ранним утром он наконец остановил машину.

– Череп! – Балякин ткнул в плечо уснувшего подельника. – Просыпайся давай!

Череп открыл глаза. Как и Колыма, просыпался он мгновенно.

– Что такое? Погоня?

– Погони как раз нет. Похоже, мы с тобой оторвались. Теперь можно слегка отдохнуть, расслабиться. Ну и с добычей разобраться заодно. Затем я тебя и разбудил, чтобы обвинений в нечестном дележе не было. Мы ж с тобой теперь почти напарники, нам нужно друг другу доверять.

– Понятно, – хмыкнул Череп. – А как делить будем?

– Сначала я хотел тебе тридцать процентов предложить, – сказал Балякин. – Но теперь передумал. Давай делиться пополам.

– С чего это такая щедрость?

– Я ж тебе уже говорил. Нам теперь нужно друг друга держаться, мы одним делом повязаны. Мне просто невыгодно тебе меньше давать – ты обидишься, злобу затаишь, будешь искать возможность мне в спину ударить и все забрать. На фиг мне такая хрень? Два умных и хватких мужика, если друг с другом собачиться не будут, заработать сумеют в десять раз больше, чем есть сейчас. Согласен?

Череп кивнул, посмотрев на Балякина с уважением.

– Умный ты человек, начальник. Я тоже думаю, что из-за бабок нам сейчас ссориться нельзя.

– Вот и отлично. Ну что, давай смотреть, сколько нам с тобой досталось...

Балякин вытащил два мешка с золотом и платиной и предусмотрительно прихваченные со склада весы. Почти час они с Черепом тщательнейшим образом взвешивали драгоценные металлы.

– Фу-у, – выдохнул Балякин, когда наконец с этим было покончено. – Так, ну и что у нас получилось? Золота семнадцать килограммов, а платины пять с половиной. Нехило!

– Как бы только теперь за это бабки получить, – сказал Череп. – Менты такие вещи отслеживают...

– Эх, Череп! – Балякин похлопал подельника по плечу. – Ты же на север с материка попал?

– Ну да. А что?

– Да то, что ты плохо нашу специфику знаешь. Здесь за этим следи не следи – много не выследишь. Золотой песок у нас – самая распространенная валюта. Так что с переводом его в бабки у нас проблем не будет. Тем более у меня в Магадане связи кое-какие есть, я знаю, кому это можно сдать так, чтобы и цену нормальную получить и чтобы кинуть не попытались. В общем, заживем мы с тобой как боги!

– Ты-то да, – мрачно сказал Череп. – А мне посложнее придется. Я ведь беглый арестант, моя фамилия в розыске значится, а вывеску каждый мент помнить должен.

– Не менжуйся! За деньги тебе любые ксивы сделают! А внешность изменишь, не самая большая премудрость. С хорошими бабками в нашем городе и не такие проблемы решить можно.

– Ну, хорошо, если так...

– Точно тебе говорю. Слушай, Череп, а что ты в Магадане первым делом сделаешь? Ну, как деньги получишь и проблемы с документами и внешностью решишь?

Череп улыбнулся. Судя по всему, Балякин знал, о чем говорил, а значит особых проблем у него в Магадане и правда не будет. Что ж, тогда почему бы и не помечтать?

– Первым делом пойду в ваш самый шикарный кабак, нажрусь, а потом закажу отдельный кабинет и бабу. А лучше даже двух или трех! Я уж столько времени одними сеансами пробавлялся, хочу живую женщину пощупать. О! Кстати! – Череп поднял голову и посмотрел на лежащую на полу Дашу. – Это дело можно до Магадана и не откладывать! Теперь-то нам торопиться некуда, можно наконец с ней поразвлечься. – Он шагнул к девушке, на ходу расстегивая ремень.

– Ты ее трахнуть хочешь? – недовольно спросил Балякин.

– А что? Почему бы и нет?

– Если ее папаша потом нас найдет...

– Ладно тебе! Если он нас достанет, то и без того пряниками кормить не будет. К тому же с собой в Магадан мы ее по-любому не потащим. Значит, мочить нужно. А раз так, то почему бы сначала не поразвлечься? – Он опустился на пол рядом с девушкой.

– Хоть наружу ее вытащи! – сказал Балякин. – А то здесь вонять потом будет всю дорогу.

– Как скажешь, – покладисто согласился Череп. – На воздухе еще и приятнее.

Он встал, застегнулся, открыл люк, выпихнул девушку наружу и вылез сам. Балякин остался в вездеходе. На душе у него было муторно, но портить отношения с Черепом он не хотел. Тем более что в чем-то тот прав. Отпускать Дашу нельзя – слишком много она знает об их планах. А раз так, то в самом деле, какая разница...

Через несколько минут в люк просунулась голова Черепа.

– Давай, Антон, теперь твоя очередь.

– Я не буду, – решительно помотал головой Балякин.

– Что так? – удивился Череп.

– Не хочу. Мочи ее и поехали.

– Ну, как знаешь... – Голова Черепа исчезла, и через несколько секунд снаружи грохнул одиночный выстрел. А еще через пару минут Череп вернулся в вездеход.

– Ну что?

– Пристрелил.

– А с телом что сделал?

– Да ничего. Ветками закидал. Не хоронить же ее теперь.

Балякин тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Он сел на место водителя и завел мотор. Вообще-то бывший начальник охраны собирался поспать, но теперь он чувствовал, что лучше ему сначала еще немного поуправлять машиной, устать посильнее, чтобы потом отрубиться сразу. Он не был сентиментален, но слишком привык за два года работы, что одна из его важнейших задач – охранять дочь хозяина. Да и знал он ее неплохо, знал, что Даша хороший человек. Он никогда бы не признался в этом, но Балякину было жалко девушку. Однако тяга к деньгам была в нем куда сильнее.

39

Любая тяжелая гусеничная техника оставляет в тайге глубокие следы, которые зарастают лишь через несколько лет. Опытные охотники всегда могут определить по следу, когда и какая техника прошла по грунту. Коля Колыма по-настоящему опытным охотником, конечно, не был, но для того, чтобы отследить отпечатки гусениц проехавшего по просеке меньше суток назад вездехода, это и не нужно. След был ясным и четким, блатному даже не приходилось вылезать из трелевочной машины, чтобы видеть его.