У смерти женское лицо - Марина Воронина

— Машина точно та? — спросил полковник у капитана, закуривая новую сигарету.

Бледный нехорошей бледностью капитан молча развернул к нему дисплей следящего устройства, на котором мигала красная точка.

— Что ты мне показываешь эту хреновину? — отмахнулся полковник. — Машина та или не та?

— Та, — сказал капитан. — Серый «Скорпио», и номер совпадает.

— А груз? — не унимался полковник. Ему не хотелось мучить капитана, но упустить свой единственный шанс поквитаться с этой сволочью из «Омикрона» ему хотелось еще меньше.

— Я сам сидел на прослушке, — терпеливо сказал капитан. — Отправка груза была назначена на сегодня, как раз на это время.

— Может, это какой-нибудь другой груз? — спросил Соболевский. — Или они так прямо и говорили: будем, мол, отправлять лекарства? Ну ладно, ладно, не обращай внимания. Это у меня нервное.

— Вы, наверное, в детстве крылышки мухам обрывали, — проворчал капитан.

Костя прыснул, а полковник возмущенно засопел.

— Ну, мать вашу, — сказал он, качая головой. — Совсем распустились. Не отдел, а долбаный театр миниатюр.

«Погодите, мерзавцы, вот закончим операцию, я вам покажу, кому и что я обрывал в детстве», — пригрозил он мысленно молодым пересмешникам и вслух сказал:

— Не пора ли переходить к делу? Насколько я могу судить, мы движемся прямиком к выезду из города.

— Это точно, — согласился Костя, которого никто ни о чем не спрашивал. — Если выйдет на трассу — только мы его и видели.

— Упустишь — голову оторву, — пообещал полковник. — До пенсии будешь на говновозке работать.

Костя промолчал, не став уточнять, на чем же, в таком случае, он работает сейчас: расположение начальства — вещь растяжимая, но не до бесконечности. Он молча прибавил скорость и все так же молча проскочил перекресток на только что вспыхнувший красный свет, делая свои намерения очевидными для водителя серого «Форда», если, конечно, тот не был совершеннейшим валенком и был в достаточной степени нечист на руку, чтобы ожидать слежки.

Водитель «Скорпио» валенком не был и моментально заметил повисшую у него на хвосте черную «Волгу». Капитан оглянулся назад и увидел, что две машины с оперативниками, ныряя в транспортном потоке, как черные дельфины, следуют за ними по пятам. Полковник Соболевский поднял трубку радиотелефона.

— Берем, — сказал он в трубку. — Только осторожно.

«Скорпио» рванул вперед так, словно под днищем у него были установлены реактивные ускорители. Костя тихо выматерился, врубил сирену и понесся следом, бешено вращая руль и подавшись всем телом вперед, словно ему приходилось преодолевать сильный встречный ветер. Полковник невольно залюбовался им — сейчас Костя был красив той особой красотой, которая присуща только настоящим профессионалам в моменты наивысшего напряжения. Полковник не боялся аварии, хотя сейчас вышибить из него дух было гораздо легче, чем, скажем, двадцать или даже десять лет назад — возраст понемногу брал свое, кости становились хрупкими, мышцы одрябли. Авария была исключена, пока за рулем сидел Костя. Капитан же вовсе не думал о подобной чепухе, целиком поглощенный погоней. Высокий подголовник мешал ему рассмотреть сидевшего за рулем «Форда» человека, но он и без того знал, кто это — старый знакомый, извлеченный силой его воображения почти с того света.

«А ты дерьмо, приятель, — в который уже раз сказал он себе. — Человек тебе жизнь спас, а ты... А я делаю свое дело, — подумал он. — Невозможно выгребать дерьмо и при этом не испачкаться... Во всяком случае, у нас, на одной шестой части суши, дела до сих пор обстоят именно так. Если бы я мог сделать это как-то иначе, я бы именно так и поступил. Поэтому, товарищ совесть, вам лучше помолчать... Слишком много вы о себе думаете, вот что. Не надо путаться под ногами у людей, которые заняты делом, — это послужит самой надежной гарантией того, что вам не оттопчут хвост».

Совесть проглотила это и заткнулась — по крайней мере, на некоторое время. Капитан был ей благодарен за это — в конце концов, сейчас действительно было не до нее. Он повел широкими плечами, разминая затекшие от долгого сидения в машине мышцы спины, и опустил крышку следящего устройства, гася непрерывное мигание красного огонька. Теперь следящее устройство больше не было ему нужно. Цель была впереди, на расстоянии нескольких метров, и теперь все решали двигатели автомобилей и рефлексы водителей. Он понимал, что «Скорпио» легко даст «Волге» сто очков форы, но Костя был настоящим асом, а в сложных дорожных условиях оживленной магистрали ему вообще не было равных. Теперь все зависело только от него, и капитан смотрел в застывший от напряжения затылок водителя с безмолвной надеждой.

Они опять проскочили светофор на красный, в последнюю секунду увернувшись от вползшего на перекресток огромного оранжевого грузовика городской коммунальной службы. Полковник длинно вздохнул.

— Этого парня надо сдавать в аренду новым русским, — доверительно сообщил он капитану, кивнув в сторону Кости. — За такие ощущения они будут сыпать доллары лопатой. Это тебе не «тарзанка». Пара выходных, и можно уходить в отставку.

— Фигушки, — не отрывая взгляда от дороги, отозвался Костя. — Стану я с вами делиться.

Шедший впереди «Скорпио» показал левый поворот и резко свернул вправо из второго ряда, задев бампером переднее крыло двигавшегося в правом ряду такси. Таксист нажал на клаксон и ударил по тормозам с такой силой, что задняя машина с грохотом вломилась в его багажник. «Форд» занесло на скользкой от недавно выпавшего дождя дороге, и он, замысловато вильнув задом, скрылся в боковой улице.

— Что делает, а? — воскликнул полковник чуть ли не с восхищением. Ему было чем восхищаться — человеку, который ведет себя подобным образом, наверняка есть, что скрывать.

— Нервничает, — согласился Костя, повторяя маневр «Форда» и преодолевая поворот в нескольких сантиметрах от выскочившего на проезжую часть разъяренного таксиста. — Испугался. Тут ему и кранты.

Оба его пассажира без дополнительных пояснений поняли, что он имеет в виду: водитель «Скорпио» явно не выдерживал бешеного темпа гонки по запруженному транспортом шоссе и искал спасения в тихих боковых улочках, где преимущество иномарки в скорости практически сводилось на нет. Полковник удовлетворенно кивнул, а капитан на секунду прикрыл глаза, слушая, как в мозгу замирающими отголосками перекатывается употребленное Костей грубоватое словечко «кранты». Открыв глаза, он увидел, что полковник, повернувшись спиной к бешено несущейся навстречу улице, внимательно смотрит на него. Во взгляде Соболевского не было ни капли обычной для него добродушной иронии — полковник смотрел испытующе и неодобрительно. Капитан слегка смешался и снова оглянулся назад.

— Отстали наши ребята, — сказал он.

— Да, — сказал полковник, — отстали. Теперь вся надежда на нас.

Капитан без труда прочел заключенный в этих словах подтекст и подавил готовый вырваться вздох, в который уже раз напомнив себе, что это именно он затеял эту операцию, и, следовательно, жаловаться ему не на кого.

Серый «Форд» несся впереди, все глубже забираясь в путаницу улиц и переулков, делая неожиданные повороты и распугивая встречный транспорт. Капитан заметил, что водитель явно не справляется с управлением автомобилем на такой скорости — дуги, которые выписывал «Скорпио» по мокрому асфальту, были излишне пологими и неуверенными, машина без надобности пьяно виляла и несколько раз только чудом избежала столкновения. У него всякий раз замирало сердце, когда шедшая впереди машина создавала аварийную ситуацию, и за время погони он успел тысячу раз проклясть тот миг, когда в его голову пришла показавшаяся ему тогда такой остроумной идея.

Наконец беглец снизил скорость, поняв, как видно, что продолжение этой безумной гонки слишком опасно.

— Ага, — торжествующе воскликнул Костя, — попался, красавец!

Он начал обходить «Форд» слева, но тот вдруг резко вильнул в ту же сторону, с грохотом ударившись своей задней дверцей о переднее крыло «Волги». «Волгу» отшвырнуло к бордюру, и Костя с трудом выровнял руль.

— Ах ты, срань! — выкрикнул он, и в то же мгновение машину сотряс новый удар. Покореженный, полуоторванный передний бампер «Волги» забарабанил по асфальту, высекая снопы искр.

Полковник бешено вертел ручку подъемника, опуская стекло справа от себя. Капитан не сразу понял, что тот намерен предпринять, а когда наконец понял, то оцепенел от ужаса. Все было правильно: машины с оперативниками безнадежно отстали, а возможно, и вовсе потеряли их из вида, а преследуемый вел себя так, что у полковника просто не было выбора. Говоря по совести, это была работа капитана, и он не сомневался, что во благовремении его нынешнее бездействие припомнится ему обязательно, но по-прежнему сидел, не пошевелив и пальцем, и молча наблюдал за тем, как полковник вынимает из кобуры здоровенный, невесть какими путями попавший к нему армейский «кольт» и наводит его на задний скат «Форда». «Конечно, — ни к селу ни к городу подумал капитан, — из чего же еще стрелять по „Форду“, как не из „кольта“? Наш „макарыч“ для этого, надо понимать, рылом не вышел...»