Второй шанс для шефа (СИ) - Лиза Лэйн

Когда мы поворачиваем, перед нами разворачивается ужасающая картина. Порше с наполовину смятым капотом, торчит в фонарном столбе, покосившемся от удара. Из него валит дым. Олег тормозит наискосок сзади автомобиля, слегка перегораживая машину, а я выскакиваю на улицу, пока Майбах еще не остановился до конца. Заведенный мотор Порше звучит с примесью металла — даже внутри повреждения явно сильные. Шины скрылись в глубине колесных арок. Я бегу к пассажирской двери Порше, но не успеваю даже разглядеть, что происходит внутри. Мотор ревет, слышится лязг металла, и автомобиль отъезжает от столба, ударяя в заднюю дверь моего Майбаха. Колеса выворачиваются, Порше пытается скрыться с места происшествия, но Олег не дает ему, резко перекрывая путь вперед.

Я в два шага огибаю Порше сзади. Дергаю за ручку водительскую дверь — она ожидаемо закрыта. За стеклом наглая морда тюфяка мерзко улыбается, сжимая руль с рваной подушкой безопасности. Взгляд у него максимально мутный. Злость пробирает изнутри. Я молниеносно разбиваю локтем стекло и хватаю этого хмыря за грудки. Как же мне повезло, что он не пристегнут. И ведь не единой царапины на нем.

Ну ничего, сейчас будет.

Я тащу его через окно автомобиля, и и он проходит сквозь него как по маслу. Тюфяк валится на асфальт, но тут же пытается подняться. Порше, без его ноги на педали тормоза, плавно проезжает вперед и упирается в крыло моей машины. Я рывком ставлю тюфяка на ноги, снова хватаю за грудки и изо всех бодаю его лбом в нос. Тюфяк издает протяжный стон боли, что только еще сильнее распаляет мою злость.

Я в гневе.

Держа левой рукой за шиворот этого недочеловека, правой размашисто бью сначала в глаз, потом по скуле и контрольный снизу вверх по подбородку. Его лицо начинает наливаться синевой, а бровь и вовсе рассечена. Кровь мгновенно заливает ему глаза. Короткий удар коленом под дых, отчего тот сгибается пополам и начинает хватать ртом воздух. Он успевает сделать только два вдоха, а мое колено снизу вверх прилетает по его лицу. От этого удара недочеловека отбрасывает назад, и он падает навзничь.

Не могу себя остановить.

Бросаюсь к нему и обрушиваю град ударов по его мерзкой физиономии.

Меня оттаскивает Олег. Получается у него не с первого раза. Я вырываюсь и бросаюсь снова в бой. Хотя боем это трудно назвать, но поделать с собой ничего не могу. Олег снова хватает меня за плечи и тащит на себя

— Агата! — кричит Олег.

Только имя девушки приводит меня в чувство. Я бросаю бесчувственной тело и мчусь к Порше. Через разбитое окно водительской двери я вижу Агату. Она лежит на пассажирском сиденье без сознания.

Скорая приезжает чрезвычайно быстро. А за ней ДПС. Пока нас с Олегом опрашивают, врачи осматривают Агату и тюфяка, переговариваясь между собой.

— Да живой он, — не выдерживаю я, кивая головой в сторону распластанного тела. — Лучше девушкой займитесь.

— Это нам решать, — тут же отвечает молоденький фельдшер. — Странно, вроде подушка сработала, а у него лицо всмятку.

— Он чересчур нежный, — сквозь зубы говорю я.

И словно в ответ на мои слова, тюфяк глухо мычит и ворочает языком, пытаясь выдать что-то нечленораздельное. Молоденький врач тут же сует ему под нос нашатырь. И секунду назад почти безжизненное тело открывает глаза. Таракан живучий! Хоть у меня не было цели его убить, но столь быстрый приход в чувства сильно расстраивает.

Инспектора ДПС в основном опрашивают Олега, все-таки он был за рулем Майбаха. Мой водитель выдает стройную версию, как мы увидели ДТП, бросились помогать, а водитель Порше пытался скрыться с места происшествия и таранил нашу машину. Буйного водителя достали и немного помяли, чтобы усмирить. Никто и не думал, что тот окажется таким хрупким. Олег самый надежный парень из всех, что мне доводилось встречать.

Краем глаза я замечаю, как к пассажирской двери Порше один из фельдшеров бежит с носилками. Я переминаюсь с ноги на ногу. Нервничаю.

— Инспектор, если ко мне больше нет вопросов, я бы пошел, — говорю я, пронзительно глядя в глаза сотруднику ДПС.

— Вы нам и не нужны, — пожимает плечами тот и переводит взгляд с меня на Олега. — А вам придется здесь задержаться.

— Без проблем, — дергает плечом Олег. Я смотрю на него. — Не беспокойтесь, Марк Давидович. Я здесь все улажу.

Одарив его взглядом благодарности и хлопнув по плечу, я устремляюсь за врачами, которые уже везут Агату на носилках. Она все также без сознания. Ее прекрасное лицо наливается синевой, правый глаз заплыл, а скулы усыпаны мелкими кровяными царапинами. На шее красуется воротник Шанца, и от его вида у меня холодеют ладошки.

Только не это!

Врачи открывают задние двери скорой помощи, запихивают носилки с Агатой внутрь и запрыгивают следом. Я устремляюсь за ними.

— Вы кто? — тормозит меня один из них.

— Я ее родственник, — ляпаю я первое, что приходит в голову.

Фельдшер оценивающе смотрит на меня, не поверив мне ни на йоту.

— Все посещения в частном порядке. Даже родственникам. В больнице встретитесь.

Он закрывает дверь, но я упираюсь в нее плечом.

— Пять тысяч, — настойчиво произношу я.

Фельдшер также настойчиво тянет дверь на себя.

— Десять! — удваиваю я ставки.

— Мужик, ты нас задерживаешь! — раздается голос второго фельдшера из глубины кабины.

— Пятьдесят, — выпаливаю я и тут же добавляю. — Каждому!

Хватка первого врача ослабевает, а из-за его спины слышится довольный голос второго:

— Да пускай едет, Серег. Жалко нам что ли.

— Только наличкой, — буркает Серега, помогая мне забраться внутрь.

Я еле сдерживаюсь, чтоб не закатить глаза и киваю. У меня есть с собой нужная сумма. Я сажусь на лавку возле Агаты.

— Что с ней?

— Жить будет, — усмехается второй, имени которого я не знаю. — Сотряс точно. Возможно переломы. Надо обследовать.

Внутри меня все сжимается. Я наклоняюсь вперед и кладу ладонь на руку Агаты. Она лежит с закрытыми глазами. Кажется, что она просто спит.

В больнице девушку тут же увозят на обследование, а я мчусь к главному врачу, предварительно набрав хорошего знакомого из министерства здравоохранения. Все улажено настолько быстро, что я даже удивляюсь. Главврач оказывается приятным мужиком в возрасте и обещает самого лучшего врача, индивидуальную палату и первоклассное обращение. Хотя, возможно на его радушие значительно повлиял звонок из министерства.

Взяв с него слово сразу сообщить мне о результатах, я отправляюсь в приемный покой, где в целом не так много людей. Таких же, как я, ждущих своих родных и близких. Переживающих