Капитализм: Незнакомый идеал - Айн Рэнд

Диктатура подпитывается идеологическим хаосом запутанного, деморализованного, цинично прогибающегося и несопротивляющегося народа. А капитализм требует бескомпромиссных идеалов. (Разрушение можно осуществлять слепо, случайно; но строительство требует точного следования особым принципам.) Сторонники государственного обеспечения благосостояния граждан надеются уничтожить капитализм подменой понятий и замалчиванием, а также «избежать» диктатуры путем «добровольных» уступок, с помощью политики договоров и компромиссов с растущей властью государства.

Это подводит нас к более глубокому пониманию термина «экстремизм». Очевидно, что бескомпромиссное следование (чему угодно) - подлинная цель, на уничтожение которой направлено это «антипонятие». Также очевидно, что компромисс несовместим с моралью. На моральном поле битвы компромисс - это подчинение злу.

Не может быть никакого компромисса в области основных принципов. Не может быть компромисса в вопросах морали. Не может быть компромисса во всем, что касается знаний, истины, разумных убеждений.

Если бескомпромиссная позиция получает название «экстремизма», то это направлено против верности ценностям и принципам, против твердых убеждений, против постоянства, стойкости, преданности, готовности защищать истину, - то есть против всех честных людей.

Именно против этого всегда использовалось и продолжает использоваться это «антипонятие».

И здесь нам становятся видны более глубокие корни, тот источник, что делает возможным распространение этого «антипонятия». Умственно парализованные, издерганные невротики, порожденные на свет распадом современной философии с ее культом неопределенности, ее эпистемиологическим иррационализмом и этическим субъективизмом, выходят из наших колледжей, раздавленные хроническим ужасом, и ищут спасения от абсолютизма реальности, с которой они не находят в себе сил иметь дела. Страх гонит их объединяться со скользкими политическими кукловодами и их прагматичными прихлебателями, которые стремятся сохранить мир безопасным для посредственности, подняв до статуса морального идеала гражданина смешанной экономической системы: слабого, жалкого, умеренного человечка, который никогда не испытывает высоких чувств, никогда не создает проблем, никогда ни о чем сильно не беспокоится, приспосабливается ко всему и не держится ни за что.

Наилучшим доказательством полного краха интеллектуального движения станет тот день, когда в качестве идеала будет нечего предложить, кроме призыва к «умеренности». Это окончательное подтверждение несостоятельности коллективизма. Твердая позиция, отвага, преданность, моральный огонь сейчас принадлежат едва просыпающимся сторонникам подлинного капитализма.

И чтобы их остановить, потребуется больше, чем какое-то «антипонятие».

18. Уничтожение капитализма

Айн Рэнд

В статье «"Экстремизм", или Искусство подмены понятий» я рассматривала вопрос «антипонятий», то есть искусственно созданных, бессмысленных, неясных и бесполезных (с разумной точки зрения) терминов, назначение которых в том, чтобы подменить собой и уничтожить определенные осмысленные идеи, существующие в человеческом разуме.

Я говорила о том, что «либералы» выдумывают и распространяют «антипонятия» с целью загнать эту страну в тоталитаризм так, чтобы этого никто не заметил; и первая идея, подлежащая уничтожению, - это понятие «капитализма», которое, будучи утерянным, унесет с собой в небытие знание о том, что свободное общество было когда-то не только возможным, но и реально существовавшим.

Но на самом деле куда неприятнее (и в политическом смысле куда опаснее) врагов капитализма его так называемые защитники, среди которых также есть те, кто увлечен игрой в «антипонятия».

Наверное, каждому знакомо чувство смущения, возникающее в те моменты, когда мы вольно или невольно становимся свидетелями какого-то неуместного и некрасивого человеческого поведения, например кривлянья несмешного комедианта. Это безличный, практически метафизический стыд за представителя рода человеческого, который ведет себя несоответствующим этому званию образом.

Именно так я почувствовала себя, услышав ответ губернатора Ромни на похвальбу коммунистов, обещающих похоронить капитализм:

«Но одного они не понимают - а мы не в состоянии донести этот факт до мирового сообщества, - что американцы уже давным-давно похоронили капитализм, превратившись в исключительно потребительское общество».

Назначение такого заявления слишком очевидно. Наилучшим образом прокомментировал его Эрл Лайвли, ведущий рубрики Lively Comments в газете Richardson Digest (Ричардсон, штат Техас, 28 апреля 1965 года):

«Побоявшись остаться в одиночестве, хотя бы даже и на коленях, Ромни решил рассказать нам всем о том, что мы не знаем определения понятия капитализм, не понимаем наших собственных национальных экономических принципов, и лучше бы нам прекратить защищать такую непопулярную идею, как капитализм».

Господин Лайвли поразительно точен в своем определении замешанной здесь стратегии. Однако же господин Ромни вовсе не одинок. Ряд деятелей, которые кажутся куда более разумными людьми (в том числе и известные специалисты по свободному предпринимательству), ведут себя подобным же образом, руководствуясь теми же самыми психологическими мотивами.

Некоторые экономисты заявляют, что суть (и моральное оправдание) капитализма - это «оказание услуг другим людям, т.е. потребителям», что желания потребителей - непреложный закон, управляющий свободным рынком. (Вот пример того, что получается из определения по несущественным критериям, и именно поэтому полуправда хуже лжи: во всех подобных теориях упускается из виду тот факт, что капиталистическая экономика признает лишь один тип потребителя - который одновременно является и поставщиком; что только коммерсанты - то есть поставщики, которым есть что предложить, - признаются свободным рынком, а не «потребители» как таковые; что в капиталистической экономике, в соответствии с формальной логикой и практическим здравым смыслом, производство - это обязательное условие потребления.)

Есть бизнесмены, которые тратят огромные деньги на идеологическую пропаганду вроде бы капиталистических ценностей, пытаясь убедить общественность в том, что практически весь доход предприятий, за исключением очень малой доли, идет на зарплату наемным работникам, правительственные налоги и т.д. На плакатах, разъясняющих все это, эти доли дохода изображаются яркими цветными секторами, среди которых совершенно теряется крошечный ломтик, помеченный как «2,5% - прибыль».

В вестибюле Нью-Йоркской фондовой биржи расположен стенд с графиками и моделями, демонстрирующими достижения свободного предпринимательства, озаглавленный «Народный капитализм».

Поскольку подобные попытки никак не могут скрыть истинную природу капитализма и свести его к уровню идущего на бойню стада альтруистов, единственный достигнутый результат - создание у общественности впечатления, что капитализм скрывает какую-то страшную тайну, из-за которой его формальные защитники окружены аурой унизительной виноватости и лицемерия. Но фактически та самая тайна, которую они пытаются скрыть, - это сущность капитализма и его наивысшая добродетель, состоящая в том, что эта система основана на признании прав человека - праве на жизнь (и труд) ради собственного блага, - а не на альтруистическом представлении о человеке как о жертвенном животном. Таким образом, именно главное достоинство капитализма - стараниями вышеупомянутых «защитников» - в обществе воспринимается как зло, а в качестве стандарта добра, который они всячески утверждают и поддерживают, выступает альтруизм.

Беда в том, что они никак не решаются признать, что капитализм и альтруизм - вещи несовместимые; из-за этого им остается только удивляться, почему, чем больше они пропагандируют капитализм, тем менее популярным он становится. Они винят в этом человеческую глупость (потому что люди отказываются верить в том, что успешный промышленник может быть образцом альтруистического самопожертвования) и человеческую жадность до чужого добра (потому что если людей долго убеждать в том, что богатство предпринимателя «морально» принадлежит им, они в это в конце концов поверят).

Ни одно «антипонятие», выдуманное либералами, не было внедрено настолько грубо и глубоко, как ярлык «потребительское общество». Он ясно и недвусмысленно оповещает о том, что статус «потребителя» не равен статусу «производителя», а превосходит его по значимости в обществе. Это предполагает построение социальной системы, нацеленной на оказание услуг новой аристократии, которая отличается от прочих граждан своей способностью «потреблять», а функции производства перекладывает на плечи касты подневольных работников, специально к этому приспособленных. Если воспринимать это всерьез, то в конечном итоге рисуется совершенно абсурдная картина, когда на лозунг коммунистов «Кто не работает, тот не ест» формальные защитники капитализма будут отвечать: «Нет, ест!» И если подобная мерзость обозначается как «право на потребление», то возникает вопрос: кто же идейный вдохновитель всего этого - Карл Маркс или губернатор Ромни?