Тайна Тёмного Оплота (СИ) - Ольга Куно

Глава 8

Первые сутки беглец почти не приходил в себя. Ночь он проспал беспробудным сном, то ли от усталости, то ли благодаря снадобью Тамиры, а скорее всего, сыграло роль сочетание первого со вторым. Днём он тоже по большей части спал, лишь изредка открывал глаза, чтобы в скором времени снова их закрыть. Послушно пил лекарства и бульон, которые давала Тамира, но приподняться для этого сам пока не мог, приходилось делать это самой. Впрочем, неженкой девушка, всю жизнь прожившая в лесу и самостоятельно заботившаяся о своём пропитании, не была, так что большого труда ей это не стоило. О разговорах речи не шло: если больной и хотел что‑то сказать, то был слишком для этого слаб. Да и взгляд его в те редкие минуты, когда он не спал, казался не слишком осмысленным.

Сегодня Тамира подошла к заботе о пациенте более основательно, чем вечером. Обработала специальной мазью ушибы и ссадины. Провела ещё несколько проверок (но ничего опасного так и не обнаружила). Следила за температурой, сбивала её по мере необходимости.

А вот вечером, вскоре после заката, началось самое тяжёлое. Больной стал кричать во сне. При этом разбудить его удавалось разве что на несколько секунд, после чего он снова проваливался в сон, и вскоре всё повторялось. Тамира попробовала дать ему успокаивающее средство. Не помогло. Были, конечно, средства и сильнее, которые бы точно подействовали, но прибегать к ним девушка опасалась. Уж слишком много самых разнообразных лекарств получил пациент за последние сутки. Начиная с той же ферны, средства весьма сильного и далеко не со всеми лекарствами сочетающегося. Уж лучше пусть больной покричит во сне, чем получит серьёзные осложнения, рискующие по — настоящему подорвать его здоровье.

Однако на данный момент её собственное здоровье, как минимум, психологическое, оказалось под угрозой. Потому что попробуйте заснуть, когда из соседней комнаты то и дело доносятся стоны и громкие крики в духе 'Не надо! Пожалуйста!', 'Прекратите!', 'Хватит!'. А если всё‑таки заснёшь и минут через десять проснёшься под подобное, будет ещё хуже. При этом Тамира и прошлую ночь не так чтобы долго спала.

Когда она подходила к больному, садилась рядом на краешек кровати, шептала 'Ш — ш-ш!' и клала руку ему на лоб или на плечо, он успокаивался. Но стоило ей отойти, и он вновь начинал метаться во сне.

Наступает момент, когда усталость перевешивает любые помехи, и человек всё‑таки засыпает. Случилось так и с Тамирой. Однако под утро, в час, когда тьма ещё стояла ночная, но знающий человек уже чувствовал близость рассвета, девушка проснулась. Криков слышно не было, но словно в самом воздухе витало что‑то тревожное, давящее, неспокойное. Поднявшись, Тамира решила посмотреть, как там пациент. И обнаружила, что он шёпотом, ещё более пугающим, чем крик, выдыхает во сне: 'Отпустите'.

Девушку передёрнуло от жутковатого, неприятного чувства, какое человек может испытать лишь в такой предрассветный час. Она снова села рядом, опустила руку на горячий лоб. Да что ж такое? Если бы его в тюрьме запытали чуть ли не до смерти, всё это было бы легко объяснимо. Но тогда и следы на теле были бы совсем иными. Да и потом, не звери же там служат. Ну, допросили, конечно, по всем правилам, но ведь не более того? Впрочем, многим людям и этого было бы достаточно.

Подумав, что вряд ли она сможет уснуть, если всё повторится, да и вообще бегать туда — сюда надоело, Тамира просто прилегла на кровать рядом с пациентом. После чего крепко уснула и проспала чуть ли не до полудня.

Проснувшись, она не сразу поняла, как здесь оказалась. А вспомнив, чуть не свалилась с кровати, поскольку обнаружила, что пациент тоже проснулся и глядит на неё вполне осмысленным взглядом.

Тамира поспешно соскочила на пол и схватилась за одежду, проверяя, хорошо ли та завязана. А параллельно постаралась придать своему лицу максимально деловое и независимое выражение.

— А я тут ваше самочувствие проверяла, — ляпнула она, хотя объяснений пока никто не просил.

— Я так и понял, — кивнул беглец.

Голос был хриплым (ещё бы, после такой‑то ночи), но отнюдь не безжизненным.

Злясь и на себя, и на незнакомца за собственное смущение, Тамира сосредоточилась на работе. Принялась смешивать в кружке ингредиенты для лекарства.

— Кто вы?

Пациент, похоже, не собирался оставлять его в покое.

— Травница, — ответила Тамира, не отрываясь от кружки.

— И…всё?

Почему‑то такой ответ больного не удовлетворил.

— Меня зовут Тамира, если вам так важно это знать, — бросила она, приподняв кружку и разглядывая на свет результат своих трудов.

Мужчина промолчал, не попытавшись выпытать дополнительные детали её биографии.

Выпил поднесённое ею лекарство. На сей раз он, пусть не без труда, но приподнялся сам, и даже сам держал кружку, хоть Тамира его при этом и подстраховывала.

Однако долго молчать, к неудовольствию девушки, пациент всё‑таки не мог. Определённо, в бессознательном состоянии он ей нравился больше.

— Как я здесь оказался? — спросил он, напряжённо хмурясь.

— Пришли, — отозвалась Тамира, вновь принимаясь за дела, на этот раз, не касавшиеся непосредственно пациента. Просто именно в этой комнате находились почти все её запасы лекарственных трав, равно как и прочие компоненты, необходимые для приготовления снадобий. — Могу уточнить, что ногами, если это для вас важно.

— Стало быть, мне всё это не привиделось? — Ну, право слово, какой разговорчивый! — Девушка с корзиной, не выдавшая меня страже, потом долгий путь через лес и тёмный дом в глуши?

— Не такая уж здесь и глушь, — обиделась Тамира. — А шли мы не так уж и долго, всего‑то с час.

— С час? — удивился пациент. — А мне казалось, прошло не меньше суток.

— В таком состоянии вам и не то могло показаться, — 'порадовала' его травница.

— Как, высказали, вас зовут? Тамира? — уточнил он, опуская голову на подушку и прикрывая глаза. Впрочем, это не заставило его перестать говорить. — Занятно. Мне тогда подумалось, что сама Давирра решила укрыть меня от преследования. А у вас даже имя похоже.

— Уверяю вас, я совершенно материальна. — Тамира оторвалась от дел и протянула пациенту градусник. — Суньте под мышку. — Сравнения с лесными духами ей не льстили, а почему‑то, наоборот, заставляли напрячься. — Вас‑то самого как зовут?

Мужчина открыл глаза и посмотрел на неё со всё возрастающим удивлением.

— Вы меня не знаете? — проговорил он затем.

— Нет, — пожала плечами Тамира.

Он что, какая‑нибудь знаменитость? Известный артист? Впрочем, даже если и так, в лес актёры с представлениями не приезжали.