Тайна Тёмного Оплота (СИ) - Ольга Куно

— Спасибо, господин Тонсон, — ответила она. — А что, опасный преступник?

— Очень опасный, — серьёзно сообщил офицер. — Но вы не тревожьтесь, никуда он от нас не денется. Поймаем в конечном итоге. Просто не ходите в одиночестве по лесу пару деньков.

— Хорошо, постараюсь, — кивнула Тамира, отлично понимая: даже если бы не видела 'опасного преступника' собственными глазами, всё равно заставь нужда — пошла бы. Кушать что‑то надо, а больные подолгу ждать целебные травы не могут.

Офицер выделил двоих охранников, и те проводили девушку до самого дома. Даже внутрь зашли, сперва спросив её разрешения, и на всякий случай проверили, не прячется ли беглец в одной из комнат.

Стражники ушли. Поначалу через открытое окно ещё доносились издалека то крики, то лай, то топот копыт. Потом всё стихло.

Вскоре окончательно стемнело. В лесу ночь ощущается ещё сильнее, чем в городе. Темнота здесь более обволакивающая, почти живая, и проникает в каждый уголок, даже если ночь выдаётся звёздной. Охоту наверняка прервали, отложив до утра.

Тамира занималась своими обычными делами. Возилась с травами, потом готовила ужин, но то и дело выглядывала в обрамлённое простенькими занавесочками окно. Выбросить из головы беглого преступника никак не удавалось. Не потому, что Тамира боялась: в том, что он не сумеет сюда добраться, у девушки не было никаких сомнений. Но как‑то не по — людски это — оставлять человека в таком состоянии одного в лесной глуши.

Ещё какое‑то время Тамира заставляла себя забыть о беглеце. Что бы там ни случилось, это не её дело. Не сдала — и ладно. Да и то вполне могла бы, и кто бы решился вменить её это в вину. Но, уже почти собравшись ложиться спать, девушка услышала волчий вой и поняла, что оставить всё как есть не может. Вдруг парень ещё жив? А если умер, всё равно не дело оставлять его на съедение зверям. Надо хоть похоронить по — человечески.

Скрепя сердце и мысленно ругаясь сама на себя (не иначе, слишком легко живётся, раз сама себе по ночи приключения выдумывает!), девушка собралась и вышла из дома. Место она помнила хорошо, идти было близко. Бродить по лесу в ночное время ей не впервой, некоторые травы именно в такие часы и надо собирать. Слабого звёздного света привыкшим глазам вполне хватало.

А вот и кусты молярника. Мужчина лежал почти так же, как запомнила Тамира, только голова его теперь покоилась на земле. Видимо, потерял сознание сразу после того, как миновала сиюминутная опасность. Тамира осторожно, чтобы не поцарапаться о ветки, подошла ближе. Приложила руку ко лбу. Жив. Лоб горячий. Дыхание тоже легко ощутить. Девушка со вздохом извлекла из сумки флакон с настойкой ферны. И, приподняв голову преступника, потихоньку влила ему в рот всё содержимое.

Самой ей было его никак не дотащить, пусть дом и близко. Пришлось прибегнуть к крайнему средству. Использовать последние запасы дорогой и редкой настойки, которая, как поговаривают в народе, 'и мёртвого поднимет, хотя ненадолго'. Хорошо, что хоть немного удалось пополнить сегодня запасы. Во всяком случае, добраться до её жилища на собственных ногах раненый теперь сможет. А если нет… Ну, значит, она сделала, что могла, и действительно может со спокойной совестью отправляться восвояси.

Однако беглец пришёл в себя ещё прежде, чем флакон Тамиры опустел. Видимо, к моменту её прихода он не был без сознания, а просто спал. Сразу закашлялся, но, к счастью, уже успел выпить лекарство почти до дна. С помощью девушки он смог подняться на ноги.

— Идём! — позвала Тамира, когда они выбрались из кустарника, и указала направление кивком головы.

Он посмотрел непонимающе, но девушка не знала, в чём причина. Возможно, беглеца терзали вполне разумные вопросы — кто она, откуда взялась, куда собирается его вести и зачем. А может быть, он просто плохо соображал в силу своего состояния, и в его недоумении не было особой осмысленности. Так или иначе, с Тамирой он пошёл. Молча, не задавая вопросов. То и дело спотыкался, пошатывался (хоть она и старалась его поддерживать), но всё‑таки шёл.

— Куда мы идём?

Девушка вздрогнула, услышав этот вопрос. Сосредоточившись на дороге и ночном лесу, она почти забыла, что ведёт за собой человека, способного говорить.

— Ко мне домой, — бросила она, когда первичный испуг сошёл на нет.

— Зачем?

— Кровь твою буду пить, — огрызнулась Тамира.

И без того она ходит по лесу среди ночи, непонятно с какой радости, тратит запасы ценного зелья и тащит из кустов совершенно посторонних мужчин. Так нет, ей ещё и на глупые вопросы надо отвечать!

— Я травница, — пояснила Тамира чуть позже, справившись с собственным раздражением. Злилась‑то она в первую очередь на себя, а не на спутника. — У меня дома есть лекарства. Подлечу тебя немного.

Искоса глянув на мужчину, она увидела на его лице всё то же недоумение, но гадать о причинах не стала. Вряд ли он сейчас вполне адекватен, так стоит ли разбираться? Слишком слаб, чтобы как‑то ей навредить, — и то ладно.

До дома они добирались почти час. Намного дольше, чем потребовалось бы ей одной. Но спутник даже после настойки ферны с трудом передвигал ноги, тяжело дышал и был вынужден часто останавливаться, чтобы передохнуть. Наконец, они вошли в дом и закрыли за собой дверь, отсекая перекличку ночных птиц, стрёкот сверчков и прочие звуки ночного леса. Комнат было две, и в каждой имелось по кровати — одна на случай, если кто‑то из знакомых приедет и останется переночевать, что, впрочем, случалось крайне редко. Вот на эту‑то кровать Тамира и уложила больного. Точнее сказать, он просто упал на эту кровать лицом вниз, еле — еле до неё добравшись. На большее действия ферны не хватило: всё‑таки растение, что бы там ни говорили, не волшебное.

Тамира немного посидела, отдыхая, а затем приступила к осмотру.

Удивительно, но ничего по — настоящему серьёзного, такого, что угрожало бы жизни пациента, осмотр не показал. Не было ни переломов, ни глубоких ран, ни повреждения внутренних органов — насколько Тамира, конечно, могла судить, будучи всё же больше травницей, чем лекарем. Ушибов и синяков — много, несколько мелких порезов, следы и от верёвок, и от кандалов. Жар. И ещё какие‑то следы, в происхождении которых она не была уверена. Но если от пыток, значит, пытали аккуратно, так, чтобы не покалечить жертву.

Поморщившись, размышления на эту тему Тамира закончила. Перешла к делу. Продезинфицировала порезы. Потом приготовила жаропонижающее средство, размешав в воде заранее заготовленный порошок. Влила лекарство больному в рот.

На этом сочла, что на сегодня хватит, и отправилось спать. Всё остальное могло подождать до завтра. В конце концов, лазарета для беглых преступников она здесь не открывала. Самое срочное сделала. А на отдых она тоже право имела. И без того до утра оставалось недолго.