Покрывало ночи - Сергей Раткевич

— Ноги не напрягай, кому сказано! Что у тебя с левым плечом? Вот так. Теперь хорошо. «Неопытный воин роняет меч.» Присел — ударил. Присел — ударил. Присел…

Керано знать не знал и ведать не ведал, что той системы фехтования, которой его сейчас обучают, нет ни в одном учебнике фехтования — да и вообще нигде. Что она есть только в голове у Санги Аланды Линарда. Откуда ему было знать, что, поглядев на неопытного парнишку, у которого тряпка из рук падает, Линард подумал: «Этого убьют в первом же бою.» А потом парнишка назвал его дедушкой. И стал внуком. У Санги Аланды Линарда слишком давно не было внуков, и он не собирался отдавать смерти единственного на данный момент родственника. Но как уберечь его? В предстоящих сражениях неумехам не было места. И слишком мало оставалось времени до того, как Оннер и Голор в открытую скрестят свои клинки на ладонях судьбы. Слишком мало, чтобы подготовить воина.

«Он должен выжить!» — решил Линард.

А решив, принялся действовать. Раз классические техники обучения слишком медлительны — побоку их! К черту! Нужны другие техники — а значит, и другая система фехтования. Новая. Она должна быть простой и неотразимой. Неожиданной и неброской. Линарду очень хотелось создать такую систему. Он обязал себя сделать это.

Он это сделал.

Когда Линард-педагог начал преподавать новую систему своему ученику, Линард-воин с удивлением обнаружил, что некоторые приемы могут пригодиться и ему самому.

«Лягушка проглотила луну». «Поросенок плюхнулся в лужу». «Мышь съела кошку». «Мышь пугает слона». «Великий Маг напился в стельку». «Засоня отгоняет муху». «Задница внезапно прикасается к полу».

— А разве есть приемы с такими названиями? — едва их услышав, потрясенно поинтересовался Керано.

— Ну конечно, есть. Еще и не такие бывают, можешь мне поверить. — усмехнулся Линард, а про себя подумал:"Как не быть, если я их сам вот только что выдумал. Вместе с названиями."

— Так. А теперь «Черепаха учится летать». Ровней! Опять ноги напрягаешь. Оставь их в покое. Пусть сами по себе стоят. И небо не подпирай, не свалится. Ровней. Спокойней. Шаг. Шаг. Удар. Шаг. Стоп. Еще раз. Дышать не забывай. Кто не дышит, тот не живет. Еще раз. Молодец. А теперь «Кошка машет ушами». Молодец! Еще раз. И еще…

Еще раз…

Золотистые сумерки ложаться на плечи.

Еще раз…

Листья в каплях росы.

Еще раз…

Стальной горизонт перечеркнула чернота деревьев… крыши домов, словно огромные блюда, до краев наполненные звездным небом.

Еще раз…

Собственный меч кажется тенью среди теней, и ноги сами собой совершают шаг за шагом.

— Достаточно!

— Спасибо, дедушка!

Тени падают в небо.

Глубоко.

Звезды внутри.

Очередная орава ронских наемников вошла в Денгер ночью. Кони грохотали копытами по мостовой, а город сотрясался от разудалой песни. Три сотни здоровенных развеселых молодцов, в жизни своей не видавших ни одного врага, ни разу не сражавшихся в жестокой и безнадежной сече, когда трупы друзей и трупы врагов — это всего лишь трупы, и когда твое собственное превращение в труп всего лишь вопрос времени… да что там — большинство из них разве что в трактирах дралось после солидной порции пива, когда прекрасные глаза какой-нибудь не внушающей доверия потаскушки кажутся слишком прекрасными, чтобы отказаться от них из-за того, что другой здоровенный мордоворот уже добрался до волнительной незнакомки раньше. Три сотни абсолютно наивных молодых людей, все еще держащих свой меч, как палку, но зато уверенных на все сто, что эта война случилась именно ради них. Нарочно — чтобы они могли так лихо гарцевать, так громко выкрикивать слова песен и вообще быть героями. Они еще не ведали, что быть героем — это простая, трудная и грязная работа.

Смотрите на нас — все! Вот мы! Да, это мы! Мы — это сила! Мы — это слава! Мы — замечательные! Восхитительные! Самые-самые! Нас не победить! Лучше сразу сдавайтесь! Все, что от вас требуется — любить нас! Потому что мы — самые! Самые-самые! Сдавайтесь и любите! Ведь мы такие замечательные, такие славные парни! Наша победа — это и ваша победа! Вперед! Мы победим вас, потому что вы сами этого хотите! Потому что не хотеть этого просто глупо! Потому что потерпеть поражение от нас — лучше, чем победить!

«И откуда они такие взялись, в конце-то войны?» — недоумевали немногие, не побоявшиеся выглянуть в окошко, жители Денгера.

Наемники с ходу влетели на закрытый по ночному времени рынок, разогнали перепуганных сторожей, перевернули половину лавок и с грохотом последовали дальше, оставив на память о себе громадную дыру в заборе. За единственным, на свою беду оказавшимся на улице, прохожим гонялись долго и со самком, то давая убежать, то вновь настигая. Когда бедняга, выбившись из сил, рухнул, наконец, на колени и в голос взмолился о пощаде, выяснилось, что сумасшедшим конникам всего-то и нужно было узнать, где находится военная комендатура. Кстати, загоняли наемники его вполне профессионально, что несколько не вязалось с предыдущими событиями и могло бы вызвать удивление у осведомленных граждан, если бы они в этот поздний час не предавались сновидениям и прочим богоугодным занятиям.

Ошалевший от страха и быстрого бега горожанин указал направление, а сам побрел в противоположном, бормоча все ругательства и молитвы, которые только помнил. Конники двинулись к комендатуре, по пути сшибая вывески с магазинов и трактиров.

— Переигрываете, ребята, — произнес голос спокойный и до того звучный, что легко перекрыл их нестройные вопли.

Возникший словно бы из ниоткуда человек с легкостью поймал передового коня под уздцы. Поймал и остановил. Следом за ним из ночной темноты вышагнули два могучих старца. Белые одежды первого легко струились на ветру. На втором мелодично перезванивали кольца кольчужного плаща.

— Вы искали коменданта Денгера? — поинтересовался человек, поймавший передового коня. — Я — комендант.

— Это — они? — негромко спросил обладатель кольчужного плаща.

— Ну не наемники же! — улыбнулся хозяин белых одежд. — Наемники не столько поют, сколько грабят. Нет. Просто король Найрит выполняет свой союзнический долг.

— Да здравствует Верховный Король! — шепотом произнесли три сотни гвардейцев короля Найрита, и все еще державшаяся на одном гвозде трактирная вывеска не выдержала их могучего шопота и с грохотом рухнула на землю.

— Мерзавцы! — проворчал Эруэлл. — Все заставлю обратно починить. Завтра же.

— Рады стараться! — дружно шепнули гвардейцы.

— А маскировка неплохая. Хвалю, — добавил Эруэлл. — Кто старший?

— Я, Ваше Величество, — ответил воин, чьего коня Эруэлл поймал под уздцы.