Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

«Питону» предстояло преодолеть еще фут.

Ричер рубанул вниз, словно щелкнул кнутом, в сторону тыльной стороны ладони, главным образом чтобы увеличить скорость, но также и потому, что его противник был шире всего в плечах, а сейчас Ричер не мог себе позволить такую роскошь, как целиться. «Питон» имел спусковой механизм двойного действия, из чего следовало, что нажатие на спусковой крючок взводило и сразу опускало курок, поэтому он нажал на спуск раньше, и цилиндр начал поворачиваться, пока пистолет все еще двигался, чувствуя, как оживают шестерни, кулачки и рычаги, – и выстрелил, надеясь, что до миллисекунды оценил импульс и отклонение в сложных четырехмерных расчетах.

Иными словами, «на честном слове и на одном крыле»[16].

Однако все получилось.

Потому что парень со второй базы не выстрелил в ответ, а пуля Ричера вырвала из его шеи здоровенный кусок мяса. Вполне достаточный, чтобы накормить семью.

Трипл-плей[17].

В одиночку.

Бессмертие в бейсболе.

Пуля пробила стенку туалета и угодила в лампу в коридоре. Парень со второй базы рухнул на пол с глухим стуком, Ричер его не услышал, потому что одним из недостатков «магнума» является глухота, как правило, временная, в особенности если стрелять внутри помещения. Все вокруг находились в шоке и застыли на своих местах, словно в стоп-кадре или во время вспышки молнии. Сестра Маккенна стояла на коленях, ее рот был широко раскрыт в крике, которого Ричер не слышал; Эмили скорчилась у стены коридора. Ничего удивительного. Стреляющий внутри дома «магнум» действовал на всех свидетелей подобно светошумовой гранате. Три выстрела.

Потом шипение и рев в ушах Ричера стали стихать, и люди постепенно начали двигаться. Чан подошла к Эмили, Эван помог встать жене, потом заглянул в гостиную, тут же повернулся обратно и начал подталкивать всех в сторону спальни.

– Мы не можем туда входить, – снова и снова повторял он, энергично качая головой.

И не из-за собственного дискомфорта – Эван был врачом, но хотел избавить свою семью от ужасного зрелища. Впрочем, все они бывали в магазине мясника и пережили похожий опыт. Однако трое мертвых парней – это слишком много мертвого мяса. Или Эван беспокоился о том, чтобы никто ничего не трогал на месте преступления. Он слишком много смотрел телевизор.

Семья Лейров устроилась на кровати; казалось, они стали меньше, если не считать глаз. Все тяжело дышали и старались взять себя в руки. Ричер вытер большой «Кольт Питон» и положил его на тумбочку со стороны Эвана Лейра.

– Нам нужно позвонить в полицию. Мы несем юридическую ответственность.

– Да, сэр, я бы посоветовала вам поступить именно так. Вам нужно сыграть на опережение.

– Питер мертв, верно? – спросила сестра Маккенна.

Они не стали отвечать.

– Они его прикончили, а потом пришли за мной. Они думают, я знаю то, что было известно ему. Все так думают. И вы.

– У нас нет доказательств, и мы не видели тела Питера. Мы не имеем права ничего вам говорить. К тому же сначала нужно сообщить Майклу.

– Думаю, он также мертв.

– У нас нет такой информации.

Некоторое время все молчали.

– Что нам теперь делать? – наконец спросил Эван.

– С чем? – сказал Ричер.

– В нашем доме трупы.

– За ними наверняка тянется хвост преступлений. Поэтому полиция скажет, что это была оправданная защита. Вторжение в частный дом, пистолеты с глушителями, угроза сексуального насилия. Мы не отправимся за это в тюрьму. Нас даже по голове погладят. Вот только я не люблю подобные вещи. Буду счастлив, если про меня вообще упоминать не будут. Словно нас здесь не было. Все заслуги вы можете приписать себе. Поиграйте с пистолетом, пусть на нем снова появятся ваши отпечатки. Они выпишут вам бесплатное членство в загородном клубе на год. У вас появятся новые пациенты. Доктор-забияка.

– Вы серьезно?

– Мне безразлично, как все закончится. Меня они никогда не найдут. Но я бы хотел получить некоторую фору. Нам с госпожой Чан нужно еще многое сделать. И мы будем вам очень признательны, если вы посидите тихо с полчасика и только после этого наберете «девять-один-один». И расскажете ту историю, которая вам нравится больше. Объясните, что вы находились в шоке. Отсюда задержка.

– Полчаса, – сказал Эван.

– Шок может столько продолжаться.

– Хорошо.

– Но вам следует сказать полиции, что у них было всего два пистолета.

– Почему?

– Потому что один я собираюсь взять с собой. А некоторые полицейские умеют считать до трех.

– Ладно, тридцать минут. Два пистолета. Если у меня получится. Я не очень умею разговаривать с людьми в форме.

Ричер повернулся к Эмили:

– Мисс, я глубоко сожалею, что ваша замечательная неделя испорчена.

– Я должна вас поблагодарить, – сказала Эмили.

– Пустяки.

Он направился к выходу вслед за Чан, которая остановилась, чтобы обнять сестру Маккенна.

– Сочувствую, вы понесли тяжелую потерю, – сказала Мишель, в ответ на ее немой вопрос.

Они закрыли за собой дверь и прошли по коридору мимо фотографий в рамках, в гостиную. Сначала они увидели парня с первой базы, но тот лежал в неудобной позе. Глушитель погрузился в лужу крови, вытекшей из его расколотой головы, а у глушителей внутри имеется специальная набивка, или очень тонкие внутренние перегородки, что делало его дальнейшее использование невозможным, поэтому они пошли дальше. Громила с третьей базы лежал в стороне, поэтому Чан склонилась над бандитом со второй базы, который вел разговор, и подняла его пистолет – хотя и была «белым воротничком».

И застыла на месте.

– Ричер, он еще дышит, – прошептала она.

Глава

42

Ричер присел на корочки возле парня со второй базы. Чан встала рядом на колени. Он был без сознания и лежал на спине, разбросав руки и ноги в стороны. Возможно, находился в глубоком шоке или коме. Или все вместе. Его шея была в жутком виде. Половина отсутствовала. От него пахло грязной одеждой, по́том и железным запахом крови. И еще смертью.

Однако Ричер уловил слабое дыхание и нащупал нитевидный пульс.

– Как такое вообще возможно? – прошептал он. – Из него вырвало кусок плоти величиной с бифштекс.

– Очевидно, этот кусок оказался не жизненно важным, – прошептала в ответ Чан.

– Что будем сделать?

– Не знаю. Мы не можем вызывать «Скорую помощь». Они приведут с собой полицейских. Они всегда так поступают, когда имеют дело с жертвами огнестрельных ранений. И мы не получим временно́й форы. С другой стороны, парень выглядит паршиво. Ему необходим хирург-травматолог – и как можно скорее.

– Эван – врач.

– Но какой? Он бросит на него один взгляд и позвонит в «Скорую помощь». Сразу. А потом будет вынужден вызвать полицейских. Сразу. Он и так сильно сомневается относительно задержки в тридцать минут.

– Мы можем просто уйти и оставить его здесь. Никто не узнает.

– Слишком опасно для Эвана. В теории. Этот парень может прожить тридцать минут. И тогда все будет выглядеть иначе. Эван превратится во врача, который сидел в своей спальне, пока другой человек умирал.

Ричер приложил кончики пальцев к верхней части шеи парня, над раной, с двух сторон, за ушами, рядом с челюстью.

– Что ты делаешь? – спросила Чан.

– Перекрываю артерии, питающие мозг.

– Ты не можешь так поступить.

– То есть в первый раз убить его было нормально, а во второй – нет?

– Это неправильно.

– Но было правильно в первый раз, когда он хотел изнасиловать тебя под дулом пистолета. Он изменился? Он вдруг стал святым мучеником, и нам нужно немедленно доставить его в больницу? И в какой момент это случилось?

– Сколько потребуется времени?

– Мало. Он и так в тяжелом состоянии.

– Это совсем неправильно.

– Мы оказываем ему услугу. Как лошади со сломанной ногой. Никто не сумеет зашить ему шею.

Зазвонил телефон Чан.

Громко, пронзительно. Она вытащила его, отвернулась в сторону, ответила на звонок, выслушала и прошептала несколько слов в ответ. Потом отключила связь.

– Кто это был?

– Уэствуд только что приземлился в Скай-Харбор.

– Приятно слышать.

– Я обещала ему перезвонить.

– Так будет лучше всего.

– Они слышали звонок. Теперь они знают, что мы все еще здесь.

– Они подумают, что телефон звонил в кармане одного из громил. Они не станут ничего предпринимать.

– Этот тип мертв?

– Почти. Он мирно уйдет из жизни. Как если бы заснул.

Ричер еще раз проверил пульс и не нашел его.

– Пошли, – сказал он.

Они оставили машину в сотне ярдов от дома, у тротуара, на самом близком свободном месте, которое им удалось найти, когда они приехали. Потом начался отлив, парковка опустела, и их машина осталась в одиночестве. Чан села за руль, развернулась, и они поехали обратно тем же путем. В поселке было тихо. Жара заставила всех спрятаться по домам. Воздух мерцал, синим и золотым, словно был жидким.