Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг

– Хорошо. Но вы пойдете со мной. – Он хватает ее за плечо, его ногти больно впиваются ей в кожу даже сквозь ткань комбинезона. – Дорогуша.

Она делает вид, что пытается вырваться, пятится и прижимается пятой точкой к столу, где стоят мониторы, центрифуга и микроскоп. Заводит руку за спину, очень надеясь, что со стороны это выглядит так, будто она опирается о стол, и на ощупь находит устройство, закрепленное на стереосистеме. Господи, миленький, только бы Уинстон ничего не заметил, думает она. И только бы не уронить эту штуку. Хотя уронить все равно не получится; приборчик не упадет, а поплывет в воздухе.

Она действительно чуть не роняет прибор, но ей все-таки удается его удержать и прижать к пояснице. Уинстон щерится и направляет на Гвенди зеленый тюбик.

– Хватит! Идем!

– Хорошо. Я пойду. Только не надо делать мне больно.

– Я тебе сделаю не просто больно. Мы идем вместе. Если ты думала рвануть к двери, ничего не получится.

Если он глянет вниз, то увидит, что Гвенди что-то прячет за спиной. Плоский прямоугольник диагональю восемь дюймов, похожий на пульт дистанционного управления для телевизора. Его трудно было бы не заметить. Но все внимание Гарета Уинстона сосредоточено на другом пульте, который он так стремится заполучить. Его вожделенный трофей. Его прелесть.

Они заходят в огороженный закуток. Гвенди идет впереди, Уинстон – сразу за ней. Она притворяется, что растирает больное плечо, и ей удается спрятать устройство в нагрудный карман комбинезона. Уинстон подталкивает ее в спину.

– Туда. К стене.

Он толкает ее со всей силы. Гвенди отлетает назад.

Господи, миленький, пусть все получится.

Уинстон наклоняется и хватает пульт управления. Издает тихий вздох. Почти чувственный вздох.

– Я чувствую его силу, – говорит он. – Мощная штука, да?

– Очень мощная, – соглашается Гвенди.

Устройство, которое оставил для нее Адеш, – тоже пульт управления, только не с восемью кнопками, а с четырьмя. Она не знает, какая именно кнопка открывает контейнер Бориса, поэтому кладет указательный палец поверх всех четырех кнопок и жмет со всей силы.

Уинстон не замечает. Он держит пульт управления и проводит пальцем по кнопкам: светло-зеленая и темно-зеленая – Азия и Африка, синяя и фиолетовая – Северная и Южная Америка, оранжевая – Европа, желтая – Австралия. Плюс еще две одиночные кнопки: красная – для исполнения желаний, которые оборачиваются бедой даже при самых благих намерениях, и черная кнопка. Раковая.

Тем временем пульт в руках Гвенди открывает четыре ящика из оргстекла. Дверцы-заслонки поднимаются беззвучно. Из первого ящика выбираются черные муравьи, из второго – рыжие муравьи, из третьего – тараканы. Из четвертого ящика выходит Борис. Pandinus imperator. Скорпион висит в воздухе, выгнув хвост дугой.

– Что они делают, эти кнопки? – спрашивает Уинстон. Он так поглощен пультом, что, кажется, напрочь забыл о Гвенди. – Что будет, если на них нажать?

– Будет плохо, – говорит Гвенди.

– А рычажки по бокам? Что они де…

– Обернись, – говорит Гвенди и добавляет с большим удовольствием: – Посмотри на меня, жирный безмозглый боров.

От изумления у него отвисает челюсть. Его глаза, утопающие в складках жира, ползут на лоб. Он оборачивается к Гвенди. Она вдруг понимает, что Борис может и не послушаться ее команды, ведь ее голос совсем не похож на голос Адеша Пателя, но теперь уже поздно об этом думать.

Она кричит что есть мочи:

– MAAR!

Она зря беспокоилась. Резко дернув хвостом, Борис пулей летит через весь закуток, не обращая внимания на вялых мух, поскольку нацелился на более крупную мишень. Уинстон кричит и пытается закрыться рукой, но в невесомости все движения замедленны. С беспощадным злорадством Гвенди наблюдает, как ядовитое жало Бориса вонзается в переносицу Уинстона точно между глаз.

Уинстон вопит от страха и боли и колотит себя по лицу, пытаясь сбросить скорпиона. В том месте, где жало пробило кожу, виднеется дырочка размером с карандашную точку, из которой сочится кровь. Плоть вокруг ранки уже начала распухать.

– Уберите его от меня! А-А-А-А-А! УБЕРИТЕ ЕГО ОТ МЕНЯ!

Уинстон пытается прибить Бориса двумя руками. Скорпион вынимает жало и легко уклоняется от ударов. Взмахнув бронированным хвостом, он плывет прочь. Забытый пульт управления парит в воздухе перед Уинстоном. Его оружие – зеленый Тюбик смерти, думает Гвенди, – тоже парит перед ним, но Уинстон продолжает размахивать руками, хотя до Бориса ему уже точно не дотянуться, и тюбик, отброшенный поднятым ветром, плывет прямо к Гвенди, медленно кувыркаясь в воздухе.

Гвенди тянется к нему.

Уинстон тоже тянется к тюбику, но направление потока воздуха благоприятствует Гвенди. Ей удается добраться до тюбика первой. Уинстон пытается схватить ее за волосы, собранные в хвост. Гвенди успевает мотнуть головой, и Уинстон ловит лишь воздух. Она понимает, что медлить нельзя, но все же рискует взглянуть на тюбик у себя в руке, чтобы убедиться, что держит его правильно: концом с колечком к себе. Если бы я случайно направила его на себя и повернула кольцо, превратив свои внутренности в жидкий супчик, то, наверное, уже не успела бы оценить всю иронию ситуации, думает Гвенди, одновременно уклоняясь от кулака Уинстона, нацеленного ей в голову. В невесомости все происходит как будто в замедленной съемке.

– Попрощайся со смышленой сучкой, Уинстон.

Направив на него тюбик, Гвенди выкручивает кольцо до упора.

Не раздается ни звука. Из тюбика не вырывается никаких лучей смерти, как положено в комиксах. Гвенди уже начинает думать, что это был чистый блеф, но тут вдруг на белой рубашке Гарета Уинстона расплываются красные пятна. Его глаза плавятся и текут по щекам густыми голубыми слезами. Из ноздрей и опустевших глазниц выливается какая-то серая жижа. До Гвенди не сразу доходит, что это растаявшие мозги. А как только доходит, она начинает кричать.

Адеш предусмотрительно оставил на рабочем столе включенный телефон и настроил свои смарт-часы на его мониторинг. Уже под конец завтрака, когда все пьют кофе и беседуют за столом, у него на часах загорается сигнал тревоги. Адеш включает звук, и весь экипаж слышит крики Гвенди.

Когда они вбегают в энтомологическую лабораторию в пятом луче, Гвенди уже не кричит. Она сидит на полу, вжавшись в стену, самую дальнюю от закутка за стеклянной перегородкой, и зажимает рот кулаками. У нее на коленях лежит пульт управления. Все начинают говорить одновременно.

Кэти:

– Какого черта…

Адеш, потрясая в воздухе кулаками:

– Вы его грохнули! Он так и сказал!

Джафари:

– Кто кого грохнул?

Доктор Глен:

– Боже правый!

Доктор проследил за направлением застывшего взгляда Гвенди – к застекленному закутку, где одежда покойного Гарета Уинстона плавает в луже крови и разжиженных внутренних органов. Его горло как будто разорвано изнутри. То, что осталось от его лица, напоминает смятую и расплющенную резиновую маску. Маску, кишащую черными и рыжими муравьями.

Даже в эти минуты Адеш ведет себя не как испуганный очевидец, а как