Иллюзия убийства I-II. Хищник II - Ричард Франк

Хэрриган повернулся к Арчулете и встретился с ним взглядом. Слова им были не нужны. Между ними уже давно установилась чуть ли не телепатическая связь. Арчулета приподнял бровь. Где? — словно прозвучал безмолвный вопрос. Хэрриган уловил слабый звук и повернулся налево, к двери. Он закусил нижнюю губу и кивнул.

Арчулета подал сигнал, и люди заняли позицию по обеим сторонам от двери, теперь они могли обеспечить ему прикрытие, если кто-то вдруг начнет стрелять по ним, как только дверь откроется. Медленно, осторожно, наклонившись как можно дальше в сторону, Арчулета взялся за ручку и повернул ее. Дверь была заперта. Он бросил взгляд на Хэрригана. Тот вскинул револьвер, сняв его с предохранителя. Он был готов уложить любого., кто окажет им сопротивление. Быстрым к сильным ударом ноги Арчулета выбил дверь и резко упал на пол, а Хэрриган перескочил через него и, держа на мушке дверной проем, быстро оглядел комнату.

Послышался вскрик и испуганное всхлипывание. Взору Хэрригана предстала кучка сбившихся в угол латиноамериканок. Вокруг швейных машин на столах лежали кипы недошитого нижнего белья. Подпольный цех с потогонной системой, незаконно использующий труд иностранцев, сделал вывод Хэрриган.

Однако его интересовали не эти женщины.

Арчулета встал рядом с Хэрриганом и если на его лице и было что-то написано, то его можно было выразить одним словом: облегчение. Но вдруг дверь за их спиной распахнулась, и из нее выскочил один из бандитов. Глаза его побелели от ужаса, он орал как оглашенный и палил вокруг из двух автоматических пистолетов. Он был весь в крови и выглядел безумным.

Его пуля сразила полисмена Зинка, тот скатился вниз по лестнице, остальные, спасаясь от пуль, попадали на пол. Колумбиец продолжал стрелять. Одна из пуль угодила в висевший на стене огнетушитель — он взорвался. В это время Леона Кэнтрелл разрядила в бандита свой револьвер, и того отбросило к стене. Но пули не причинили ему вреда — спас бронежилет. Одурманенный и охваченный паникой, вопя так, что у него вот-вот должны были лопнуть голосовые связки, он, как ни в чем не бывало, поднялся и снова двинулся по коридору, выскочил на лестницу и стал подниматься на крышу.

— Проверить комнату! — крикнул Хэрриган и бросился вслед за бандитом.

У себя за спиной он услышал, как кто-то из его людей вызывает по радио подкрепление:

— Ранен полицейский! Мы на пятом этаже! Повторяю, ранен полицейский! Необходимо подкрепление!

Колумбиец выбежал на крышу, даже не соображая, куда бежит, движимый единственным желанием убраться подальше, и не только от полиции, а словно от чего-то неописуемо ужасного, с которым он только что столкнулся. «Фараоны» — враги, у них оружие, стучало у него в голове, но они ничего по сравнению с той силой, той вещью, тем кошмаром, который проник к ним через слуховое окно и навсегда изменил его представление об окружающей действительности.

Боевик понятия не имел, что это такое. Его мозг оказался не в состоянии проанализировать, рационалистически обдумать и четко обосновать увиденное. Он вдруг отказал. Жизненный опыт этого человека не мог подсказать ему, в чем причина случившегося. У него просто сработал инстинкт «дерись или удирай». Однако драться с приведением было невозможно, оставалось только в страхе бежать.,

Подобно животному, в панике спасающемуся от лесного пожара, он сломя голову выскочил на крышу, не сознавая, что существо, от которого бежит, стоит всего в нескольких ярдах от него — на выступе шахты лифта. Взгляду светящихся желтых глаз за боевым шлемом парень представлялся мерцающим оранжево-красным маревом, приближающимся к краю крыши.

Хэрриган появился в дверном проеме и увидел бандита прямо перед собой. Колумбиец уставился на него безумным взглядом, его грудь вздымалась — он пытался отдышаться. Каждая мышца Хэрригана напряглась. По спине струился пот. Предсказать, что последует за этим, было невозможно. Хэрриган не выносил подобных ситуаций. Парень явно не в себе, и один Бог знает, от чего. Это уже не человек, а обезумевшее от наркотиков животное, способное на что угодно.

Инстинкт подсказывал Хэрригану — надо стрелять, но он не мог нажать на курок, даже зная, что этот «скорпион» первым по ним стрелял и ранил Зинка. У Хэрригана было преимущество внезапности, и хотя ему этого не хотелось, он обязан был попытаться взять его живым.

Колумбиец посмотрел на Хэрригана, вернее, мимо Хэрригана, на что-то у него за спиной, и глаза его буквально полезли из орбит. Он попятился и закричал:

— Нет! Нет! Убирайся!

Бандит вскинул руку с автоматическим пистолетом и Хэрриган, не колеблясь, разрядил в него кольт. Пули, словно перфоратор по бетону, застучали по бронежилету колумбийца, их удар был так силен, что он опрокинулся и полетел с крыши здания вниз. Его руки продолжали крепко сжимать оружие, и пока он падал, беспорядочные очереди белыми бороздами чертили небо. Тело бандита несколько раз перевернулось в воздухе и гулко упало на стойку передвижной закусочной «Кукурузный хлеб Ху-аиа».

Хэрриган прерывисто вздохнул, зарядил пистолет и посмотрел на солнце.

— Чертова жара!

Он, было, хотел подойти поближе к краю крыши, но ему снова показалось, будто к затылку прикоснулось что-то холодное. Он резко обернулся и вскинул кольт.

Вокруг никого не было.

Хэрриган замер. Его глаза дюйм за дюймом ощупывали крышу, но он ничего не видел, кроме пляшущих волн зноя. Ничего. И все же он точно знал — рядом кто-то был.

Хищник наблюдал за мерцающим красным силуэтом Хэрригана, застывшего перед ним в боевой стойке — с оружием в вытянутой руке.

Сканер шлема загудел сильнее, силуэт в поле зрения охотника увеличился. Хищник ощущал исходящее от этого человека… его острый, как лезвие бритвы, взгляд.

В фокусе появилось дуло пистолета, направленное прямо на него. Человек стоял твердо и был настроен решительно.

Создавалось впечатление, что противник видит его, но это, разумеется, было невозможно. Впрочем, вполне допустимо, что человек чувствовал затаившуюся рядом какую-то опасность. Он непонятным для Хищника образом ощущал его присутствие. Хищник сохранял полную неподвижность. Да, этот человек тоже охотник и воин, это несомненно, малейшее движение — и он мгновенно насторожится. Почувствовав угрозу, он начнет стрелять. Оружие в его руках вполне могло нанести скафандру серьезные повреждения, а пробив его, даже вызвать смерть.

Теперь людей опасно недооценивать. Это убедительно доказала запись той неудачной экспедиции. Люди, которых повстречал охотник, убедительно доказали, что убить их не просто, что охота на них — опасная игра, отчего, вероятно, предвкушение ее становилось еще слаще. Были взяты трофеи, великолепные, со вкусом, — все, кроме одного.

И этот один, как это ни казалось невероятным, одержал над охотником верх. Тот человек дрался, как загнанный зверь, дрался беспощадно. И победил. Наказанием за неудачу охотнику послужило его самоуничтожение. Тот, первый, был сверхчеловек, и вот сейчас здесь оказался еще один такой, обладающий огромным мастерством и обостренным восприятием. Да, эти существа в своем развитии и впрямь ушли далеко вперед. А из этого экземпляра получится со временем замечательный трофей,

Постепенно Хэрриган расслабился и опустил пистолет. Опять нервы шалят, подумал он. Я становлюсь психом. Просто я слишком стар для этой игры. Давненько уже хожу по краю, все испытываю судьбу. Может, пора все бросить и поселиться на какой-нибудь маленькой ферме, пока я еще со щитом. Он двинулся к лестнице, перестав обращать внимание на свои ощущения, забыв о присутствии враждебного существа, которое находилось в такой опасной близости…

С лестницы на крышу ворвался Дэнни Арчулета в сопровождении десятка полицейских в пуленепробиваемых жилетах, с револьверами и автоматическими винтовками. Он на мгновение задержался, чтобы отдышаться. Полицейские тут же образовали круг, держа под контролем всю крышу.

— Майк! Ты в порядке?

— Да, вроде все нормально, хотя… — задумчиво проговорил Хэрриган, испытывая непонятную тревогу. — Он что, теряет способность владеть своими чувствами и превращается в психа? Он мог поклясться, что там, у него за спиной, кто-то есть.

Хэрриган осторожно подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Он с детства боялся высоты и стыдился в этом признаться. Арчулета встал рядом. У Дэнни с высотой все было о’кей. Арчулета рассеянно потрогал золотой медальон на шее, служивший ему талисманом, такая уж у него была привычка. Он делал это часто, особенно когда испытывал стресс. Увидев распростертое на стойке закусочной тело колумбийца, он хмыкнул.

— Мне надо спуститься! — нервно бросил Хэрриган.

Дэнни знал о том, что друг боится высоты, хотя больше никто не догадывался об этом. Хэрриган неторопливо отошел от края и повернулся к полицейским.