Король-Наёмник. Кровь Ларингии - Городчиков Илья

- Основная её армия — это отправленный корпус из Седонии. Как думаешь, хорошо ли будут относится к ней местные феодалы, если по их землям будут ходить чужаки? Так что её руки сейчас связаны, а высадившийся отряд не выходит за земли одного графства.

- Впрочем, сколько вы заплатите за нашу работу? Церковь будет щедра?

- Три с половиной сотни золотых лоринов. Думаю, это более чем достойная цена за ваши услуги. Пятьдесят лоринов мы выдадим прямо сейчас.

Вся наёмничья братия хором присвистнул. Столь большого и дорогостоящего заказа у нашего ещё не было и до сегодняшнего дня не предвиделось. Похоже, войск у церкви осталось не так уж и много. Всё же, их потрепали в сражении с язычниками, да и через пару дней у местных верующих наступает седмица Восария. В начале этой недели в сторону Гранисии отправятся сотни огромных верениц паломников, ведь там стояла главная святыня всех верующих в Высоких Предков – холм Восария. Именно на нём он разделился на четырёх Высоких Предков. Вот только гранисийцы были не самыми приветливыми людьми и очень часто нападали на паломников, вырезая тысячи людей. Потому все воины-монахи отправляются на защиту верующих. Лишь малые силы оставались в Ларингии.

- Вадим, давай отойдём на время. – подхватил меня под локоть Бернд и отвёл к противоположному углу таверны, - Соглашайся. Мы на эти деньги такой отряд сделаем, что даже рыцари Кловиса на нас будут слюни пускать. Там работы всего на месяц и такие деньги на кону.

Я согласно покивал. Деньги и вправду были большие. На такие деньги можно купить несколько деревень и жить припеваючи, а можно построить очень крепкую армию, так что долго раздумывать, даже не смотря на предполагаемую опасность, я не желал и пожал протянутую руку Варда.

На подготовку нам дали всего четыре дня. Очень уж маленький срок для подготовки полноценного похода, но приходилось укладываться. Для того чтобы передвигаться максимально быстро, Бернду пришлось закупить больше полусотни лошадей для нашего личного состава, а ещё два десятка коней для обоза. Передвигаться нам придётся по вполне обжитым местам, а потому много провианта с собой брать не требовалось, да и сделать покупки множества еды зимой будет тяжело. Именно поэтому обоз мы составляли по принципу: три человека на один обоз.

Наконец, не дожидаясь окончания выданного нам срока, на четвёртый день мы отправились в путь. Не смотря на наше конное обеспечение, многие из солдат впервые сидели в седле, а потому выступать на марш было достаточно тяжело. Арьергардную и авангардную функцию взяли на себя всадники Варда, как самые умелые конные воины. У нас же, среди всех наёмников вряд ли набралось бы полтора десятка воинов, способных биться в седле. Единственный, кто отлично чувствовал себя на коне отлично, так это Анселм Верт, постоянно хлещущий фруктовое вино из притороченной к коню кожаной фляги.

Дорога на соседнего герцогства даже на конях заняла ровно две недели. Передвигаться по снегу при отсутствии «организованного марша» как понятия было сложно, неприятно, но необходимо. Страшно было представить, что мог натворить за это время отряд, за головами которого мы и отправились, но передвигаться быстрее было невозможно. Было запланировано добраться до достаточно большой деревни в четверти дневного конного перехода от монастыря, откуда было получено последнее письмо, но уже на подходе к ней начались неприятности.

Двигались мы по достаточно широкой дороге, не встречая никакого сопротивления. Даже окрестным лордам не было никакого дела до передвигающегося войска. Возможно, их успокаивало наличие в нашей колонне рыцарей, а возможно они просто не хотели вступать в противостояние с нами. Впрочем, вели мы себя мирно и зверств не совершали, а потому и враждовать с нами не было смысла.

За несколько вёрст до деревни арьергард приказал нам остановиться, и я припустил коня, подскакивая к рыцарям. Они остановились у большого ветвистого дуба и зрелище представшее было малоприятным. Под корнями дуба снег покраснел от пропитавшей его крови. На ветках дерева, словно гирлянда, висели человеческие тела, покачивающиеся от хладного ветра. Здесь были и мужчины, и женщины, не пожалели даже детей и стариков. Тел было около двадцати штук, одежда на них была цела, но абсолютно у каждого висящего копьём была пробита голова. У тех, кто висел ниже, были отгрызены или обглоданы ноги, но это была уже работа местного зверья. Висели здесь они не так давно и в зимнем морозе ещё не начали разлагаться.

- Крестьяне? – подскочив к лидеру церковников, спросил я.

- Похоже на то.

Вард выглядел мрачно. Он смотрел на развешанные тела и всё больше хмурился. Пальцы его играли на плетённой рукояти меча. Зрелище было далеко не из приятных, но ещё сильнее страшило то, что это была явно спланированная акция устрашения, которую мы бы не смогли пропустить. Этот дуб стоял прямо у дороги и любой путник, что отправлялся туда, точно увидел бы это ужасное зрелище.

- Их надо похоронить. – заявил Фабрис, поехавший вслед за мной.

Кивнув, я спрыгнул с коня и пошёл в сторону дуба, глубоко утопая в покрывшем землю снегу. Кое-как дойдя до дерева, заметил на его коре вырезанное ножом послание: «Дальше только смерть!». Сообщение было малоприятное, да и просто так мало кто бы стал его оставлять, ведь слишком серьёзным было совершённое преступление. Обнажив саблю, я стал методично разрубать верёвки. Тела одно за одним стали падать в снег, а подоспевшие наёмники стали относить их в сторону. Наверняка со стороны подпрыгивающий наёмник выглядел очень и очень комично, но мне было плевать, ведь все мысли были заняты причиной столь тяжкого преступления. Однако кто бы это не был, но просто так стоять было нельзя. Потому часть воинов встали в боевое охранение, а другая достала инструменты из обоза и принялась копать стылую землю. Задерживаться в этой неприятной ситуации очень уж не хотелось, но просто так оставлять тела незахороненными никто не хотел.

Среди новичков отряда я услышал, что многие опасливо перешёптываются, пытаясь представить автора этого зверства и ту мощь, на которую он способен. Благо, уже бывавшие в бою наймиты, особенно те, кто прошли битву у двух Холмов, утверждали, что в бою понятно одно – любого можно убить, а значит и неведомый нам враг тоже смертен.

- Кто мог это сделать? – спросил я у Варда, который