Материнская любовь - Любовь Рябикина

В половине десятого Кольцова находилась в Москве. На метро добралась до Беговой и без десяти выбралась к назначенному месту. Вскоре Валерий подъехал к ней. Майя быстро забралась в машину на заднее сиденье и сказала:

— Прокатись немножко в сторону зоопарка. Только не спеши.

Он кивнул и тронулся с места. Женщина внимательно смотрела назад, пытаясь обнаружить «хвост». Рязановский понял:

— Не бойся. Ко мне его еще не приставили. Теперь рассказывай…

Пока ехали, Майя успела многое рассказать старому приятелю. Тот слушал не перебивая, изредка вздыхал, а когда она закончила рассказ, спросил:

— Что требуется от меня?

Кольцова твердо ответила:

— Быть неподалеку. Чтобы я в любой момент могла исчезнуть. А сейчас едем на Большую Филевскую улицу. Нужно переписать кассету…

Старый художник обрадовался их появлению. Рязановского Меркулов знал давно. Валерий с интересом рассматривал многочисленные картины на стенах. Потом принялся перебирать те, что стояли у стен. Хирург понимал, что Майе надо поговорить с художником и не хотел мешать.

Из дальней комнаты, услышав знакомый голос, выбежала Лена Чекулаева и повисла у Майи на шее:

— Мэй, я так рада видеть тебя! Здесь так здорово! Иван Гаврилович просто прелесть. Я позирую его ученикам в старинном сарафане. Объясни, что случилось?

Рязановский удивленно обернулся, глядя на юную красавицу. Кольцова тяжело вздохнула и чуть отстранилась. Девушка, почувствовав это, отпустила ее:

— Мэй, не молчи. Я должна знать, что происходит!

Майя вздохнула:

— Лена, твой отец приговорил Женю к смерти и собирается убить его в день нашей свадьбы. Он приговорил и многих других, ни в чем не повинных, людей. Они перешли дорогу Николаю Степановичу. Тебе тяжело это слышать, но мы собираемся остановить его любыми средствами. А теперь решай сама, что тебе делать. Наверняка, твой отец уже догадался, что ты нашла сейф и я видела бумаги, хотя о Ярике он еще не знает. В этом я уверена. Если ты с нами, то продолжай жить здесь, в мастерской художника. Если же нет, держать не будем.

Девушка со слезами на глазах выслушала ее слова и тихо сказала, опустив голову:

— Мэй, я с вами. Кто-то должен остановить отца и я даже рада, что это наконец случится…

Лена отвернулась, пытаясь сдержать рыдания. Услышанное повергло ее в ужас. Ее отец хотел убить тех, кто стал ей дорог! Меркулов все слышал, но ни о чем не спросил. Обняв девушку за плечи, увел за ширму, что-то тихо говоря ей.

Майя быстро переписала досье на Коростелева на отдельную кассету с помощью видеомагнитофона в мастерской. Посмотрела в лицо вновь подошедшего к ней старого художника и вздохнула, пряча кассету в сумку:

— Простите меня, Иван Гаврилович, что и вас невольно втянула во все это. Когда все закончится, я обещаю все рассказать подробно. А сейчас простите, нет времени. — Взглянула на Рязановского, увлеченно рассматривающего эскизы: — Валера, поехали…

Хирург вздрогнул, едва не свалив все эскизы на пол. Успел подхватить стопку работ и вновь устроил на столе. Направился к женщине. Меркулов ласково обнял Майю. Слегка подтолкнул к двери:

Иди и возвращайся! Дай Бог тебе выстоять…

Обнялся с Валерием, попросив:

— Ты уж береги ее…

Рязановский молча кивнул, обнимая старика в ответ.

Кольцова попросила приятеля увезти ее на Садовую-Кудринскую улицу. Минут через пятнадцать, они остановились у дома двадцать. Воспользовавшись сотовым Рязановского, у которого номер был засекречен, решительно набрала номер Коростелева. Трубку сразу же взяли и четкий мужской голос ответил:

— Слушаю!

Майя спокойно спросила:

— Полковник Коростелев Сергей Наумович?

Удивленный голос подтвердил:

— Да, это я. Кто говорит?

Женщина быстро заговорила:

— Это неважно. Слушайте меня внимательно, от этого зависит ваша жизнь. Через пять минут спуститесь к консьержке и заберите у нее видеокассету. Просмотрите ее в одиночестве. Никто больше не должен знать. В половине двенадцатого я перезвоню и мы решим, где нам встретиться.

Она отсоединилась раньше, чем он успел задать вопрос…

Майя быстро вышла из машины, вошла в ближайший подъезд не снимая темных очков и попросила консьержку передать кассету Коростелеву. Растерянная женщина не успела и слова сказать, как незнакомка исчезла. Выйдя из дверей, Кольцова решительно пошла по улице. Рязановский обогнал ее и встал через два дома. Через минуту вынужденная стать разведчицей женщина забралась в машину:

— Быстро поехали отсюда!

Какое-то время они ехали молча. Заметив «Макдональдс» на Пушкинской, Майя попросила:

— Заедь на стоянку возле кинотеатра и сходи перекуси, если хочешь. Когда я отправлюсь на встречу, тебе придется безвылазно сидеть в машине и ждать. А я пока посижу и подумаю…

Валерий вздохнул и покорно выбрался из машины. Заглянул в салон через открытое на дверце стекло:

— Тебе что-нибудь купить, шеф?

Майя рассмеялась:

— Шеф с удовольствием выпил бы минералки!

Валерий ушел к палаткам. Кольцова задумчиво смотрела ему вслед.

Вскоре Рязановский вернулся, нагруженный пакетом с пончиками, стеклянной бутылкой минеральной воды и стаканчиком кофе. Забрался на водительское сиденье. Пристроил пончики на соседнем сиденьи, а стаканчик на передней панели, обернулся, протягивая бутылку:

— Закупился под завязку! Держи свою воду…

Женщина взяла емкость. Отвернула пробку и сделала несколько глотков. Взглянула на часы на столбе:

— Еще пять минут… — Задумчиво глядя по сторонам, спросила сама себя: — Интересно, что сейчас делает полковник Чекулаев?..

Не обнаружив ночью дочери в доме, Чекулаев почувствовал что-то не хорошее. Осмотрел всю квартиру, но не обнаружил следов похищения, зато следы поспешного бегства были налицо. Красной «ауди» на стоянке тоже не оказалось. Он пытался позвонить Лене по телефону, но тот оказался отключен. Полковник просидел в кухне целую ночь, надеясь на чудо, но его не случилось…

С раннего утра у Чеки были дела в конторе. Он все еще надеялся, что кто-либо из дежуривших ГАИшников видел «ниссан» Кольцовой. Но машина как в воду канула. Тревога в душе нарастала.

Вернувшись, полковник кинулся к сейфу. Внимательнейшим образом, через лупу, осмотрел замок. Еле заметные царапинки подсказали ему — сейф вскрывали. Чекулаев сглотнул от дурного предчувствия. Открыл дверцу и тщательно осмотрел папки: все документы были на месте. И все же что-то было не так. Он чуял это своим волчьим нутром. Полковник с мрачным видом запер сейф и задумался…