Материнская любовь - Любовь Рябикина

Три бесшумные тени перебежали через дорогу и начали медленно приближаться по лесу к покинутой даче. На темном небе помаргивали звезды, но луна еще не взошла. Их задачу облегчало еще и то, что участок Кольцовой граничил с лесным массивом. Глаза быстро привыкли к ночному мраку. Трое мужчин все реже спотыкались и натыкались на деревья. До дачи оставалось не более сотни метров. Ярослав, шедший первым, остановился. Гуляев ткнулся ему в спину. Трубач прошептал:

— Они уже здесь. Качалин опять дезодорантом побрызгался. Вот его и схватим, чтоб в следующий раз не душился, как баба. Хотя он нас невольно предупредил. Вы хватаете за руки, а я его эфиром придушу. Тащите на ту сторону дороги, а я пока следующего подловлю. Встречаемся возле куста сирени в углу сада, я там из двух досок снизу гвозди вытащил. Женька знает…

Тактику своих товарищей они прекрасно знали — растянувшаяся цепочка, где каждый находится в одиночестве, хотя и старается не выпускать из вида соседей слева и справа. Но в темноте, да еще в лесу, это было проблематично, а нападавшие все же были в такой же форме и к тому же знали чуть больше.

Благоухающий спец прятался за кустами, когда рядом неожиданно появились три тени. Борис качнулся вперед, чтобы посмотреть, кто это. Две тени резко схватили его за руки, а третья ткнула в лицо тряпкой. В голове моментально закружилось. Качалин хотел крикнуть, но из горла не вырвалось даже хрипа. Он глубоко вздохнул резкий аромат и сознание пропало.

Гуляев и Белов подхватили обмякшее тело. Быстро разоружили лежавшего парня и защелкнули на запястьях его же наручники. Очнувшийся сослуживец мог доставить немало хлопот свободными руками. Подхватив Бориса за ноги и плечи, утащили в темноту. На другой стороне дороги привязали к толстенной сосне веревкой и заткнули рот его же фуражкой.

Ярослав случайно заметил еще одного из бывших «своих». Парень не осторожно высунулся из-за дерева и выдал себя. Воронов начал приближаться к нему. Маска легла на лицо, когда сослуживец готовился перебежать вперед. Он судорожно задергался, пытаясь вырваться из цепких рук, но эфир быстро сделал свое дело.

Трубач подхватил безвольное тело на плечо и скрылся за кустами. Передав «новичка» друзьям, отправился охотиться дальше. Люди Чекулаева уже перебрались через забор и теперь находились рядом с дачей, приближаясь к зданию коротенькими перебежками со всех сторон. Воронов скользнул в дыру, порадовавшись, что подготовил лаз заранее. Огляделся по сторонам, выискивая новую жертву и вдруг заметил рядом с собой тень. Парень принял его за своего. Шипя спросил:

— Ты согласен с полковником — убрать эту бабу и Светлячка с Дон Жуаном? А мне что-то такой приказ…

Договорить он не успел. Шагнувший навстречу Ярослав плотно прижал к его лицу марлю, пропитанную эфиром. Парень успел сказать:

— Черт возьми, а ты кто та…

Эфир вышиб сознание. Обмякшее тело мягко привалилось к Воронову. Тот ухмыльнулся и быстро огляделся: спецы замерли у стен дачи, готовые по приказу ринуться в дом. Ярослав подхватил парня на плечо и пригибаясь под тяжестью, побежал к сирени. Ему и во второй раз удалось не замеченным уйти за куст. Протолкнув в дыру безвольное тело, сел рядом, спокойно ожидая друзей. Тащить бывшего сослуживца дальше он не мог из-за ранения ноги, которая вновь дала о себе знать резкой болью.

Ожидание длилось недолго. Через пару минут Гуляев и Белов стояли рядом. Заткнув пленнику рот и крепко скрутив, троица пробралась в сад. Воронов сильно хромал, но надеялся, что уйти успеет. Прячась за кустом внимательно наблюдали, как из дома выходили спецы и уже не таясь, ругались.

Изнутри по комнатам первого и второго этажей мелькали огоньки фонариков. Несколько раз троица видела в их неверном свете разозленное лицо Чекулаева и откровенно радовалась плохому настроению полковника. Опустевшая дача явно не входила в планы полковника…

Наконец отряд собрался возле крыльца в полном составе. Чекулаев, кипя от ярости, скомандовал:

— Уходим! Они скрылись раньше. Надо опросить посты ГАИ. По машинам!

Кто-то из ребят сказал:

— Троих не хватает — Качалина, Голубниченко и Зорина.

Полковник даже вздрогнул от сообщения:

— Искать! Возможно они просто что-то нашли, чего мы не заметили. Осмотреть дом и окрестности еще раз.

Но поиски результата не принесли. Троица исчезла раньше, чем бывшие сослуживцы придвинулись к кустам сирени. Следов не осталось, а за куст никто не догадался заглянуть, посчитав его вплотную примыкавшим к забору. Подразделение вернулось к даче и теперь бойцы переглядывались, пытаясь узнать, кто видел и когда именно, пропавших товарищей. Никто ничего не вспомнил. Расходились по машинам хмурые, не понимающие происходящего. Кто-то сказал:

— Мистика какая-то. Были все, теперь троих нет и следов нет…

Остальные промолчали, в душе согласившись с говорившим. Чека ни слова не произнес, уже догадываясь, что произошло. В душе полковника появился легкий холодок…

Гуляев и Белов подтащили последнего пленника к двум его товарищам, привязанным к деревьям. Воронов хромая шагал сзади, часто опираясь руками на деревья.

За время их отсутствия Качалин пришел в себя. Глаза поблескивали в темноте, хотя освободиться он не пытался, понимая бесполезность попыток. К тому же наручники от нескольких его рывков, затянулись на кистях и это было весьма болезненно. Белов подошел к нему первым, быстро осветил себя фонариком:

— Прости, Боря, что пришлось так поступить. Выхода не было. Если дашь слово, что кричать не будешь, я тебя освобожу. Остальное ребята объяснят. Согласен послушать, кивни…

Качалин медленно качнул головой и Юрий вытащил кляп из его рта. Подсвечивая фонариком в зубах, развязал веревки и снял наручники:

— Посиди. Сейчас Зорин с Голубниченко придут в себя и мы все расскажем.

Борис спросил, растирая руки:

— Кто это «мы»?

Ярослав и Евгений выступили из темноты и на мгновение осветили себя фонариками. Воронов спросил, приседая перед ним на корточки:

— Узнаешь?

Качалин привалился спиной к сосне и нервно сглотнул:

— Трубач?!? Тебя же похоронили…

Ярослав усмехнулся:

— Как видишь, живой!

Борис пробормотал:

— Полковник сказал, что все вы предатели. И баба тоже.

Воронов спокойно ответил:

— Это Чека предатель. У нас есть документы, где ясно сказано о всех преступлениях и беззакониях, творимых полковником. Посиди спокойно, ладно? Остальные заворочались. Сейчас пойдем к месту нашей стоянки и там мы вам все покажем. Только ведите себя тихо. Мы бы не хотели калечить вас.