Золушка в кедах - Алексей Калинин

что летучая мышь перекрестилась, когда острие топора вонзилось в каменную породу рядом с ней и накрепко там завязло. Но вот когда мышь завопила противным голосом и сорвалась со своего места, то никому не показалось мало. Черная туча вылетела из зубцов сталактитов и со страшными скрипами, визгами и хлопаньем крыльев устремилась к выходу.

Ой, мамочки!

Нам пришлось наклониться и закрыть головы руками, чтобы мерзкие существа не выдрали волосы по дороге.

Я услыхала, как череп на двери пытался остановить хоть одну летучую мышь, чтобы перекинуться с ним парой слов, но все создания ночи стремились вырваться прочь из зала. Печальный страж снова остался в одиночестве.

— Зачем вы моих слуг испугали? — спокойным голосом осведомился ворон.

— Я нечаянно, — сконфузился Анатолий.

— Он нечаянно, — поддержала его я.

— Ага, в натуре, он не спецом. Спецом он тут всю хату разнес бы, — кивнул Игорь. — Он это… В гневе вообще неадекваша. Ты — Кощей? А чего вороном шифруешься?

Ворон на спинке кресла закаркал и встрепенулся. Словно расхохотался и одернулся. Он спрыгнул с высокой спинки, изображающей человеческий позвоночник с расходящимися в стороны ребрами. Едва птица коснулась сиденья, как тут же взорвалась клубом черного дыма. Пламя факелов качнулось, а по стенам заплясали причудливые тени.

Анатолий присвистнул. Он уже забыл о застрявшем между сталактитами топоре и, приоткрыв рот, наблюдал за превращением. Как только дым рассеялся, мы увидели сидящего на троне старика, словно сбежавшего из фильмов-сказок Александра Роу. Горбатый нос, суровые складки возле рта, торчащие во разные стороны пучки седых волос. И худоба… Страшная худоба больного анорексией. Нелепые блестящие латы в форме человеческих костей только подчеркивали её.

— Дяденька, вы бы завязывали с низкоуглеводной диетой, так и кислородную недостаточность можно заработать. Не смотрите на меня так — я знаю, что говорю, — авторитетно заявил Анатолий.

— Я Кощей Бессмертный! Мне ничего не страшно! — ответил обтянутый кожей скелет в доспехах.

— А я Игорь Фара и мне тоже на всё накласть! — хмыкнул рыжеволосый.

— Я Антолий, то есть тьфу! Я Лучезар Великолепный! Победитель самоедов, осквернитель турецкого гарема, и просто крутятенький чел! — подхватил икона стиля.

— Когда же ты успел гарем-то осквернить? — тихо спросила я. — Мы же были всего ничего.

Анатолий с превосходством взглянул на меня:

— Если бы ты видела — какими предметами я делал прически, то не спрашивала об осквернении. Я такими гребнями и лошадь не рискнул бы расчесывать.

Кощей поерзал на троне. Кашлянул, напоминая, что он всё ещё здесь и всё ещё хозяин замка.

— Ой, извините! — смутилась я. — Я Олеся, спутница этих двух охламонов.

— А ко мне зачем пришли? — спросил Кощей. — Жить надоело?

Игорь переглянулся со мной и уступил бразды дипломатии.

— Мы явились за самой прекрасной девушкой, и её нужно будет отдать в жены султана Баязида, за что он подарит нам волшебные туфли, которые в свою очередь мы передадим царю самоедов Афрону, а он пожертвует Жар-птицу, чтобы Ситранатра Никодимовна изготовила противоядие для проклятий Грюзельдины и Манюринды, — на одном дыхании произнесла я.

— Ого, да ты на рэпбатле можешь спокойно выступать, — восхитился Анатолий. — Если что, то я смогу замолвить за тебя словечко.

Кощею снова пришлось кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание. «Какой тактичный человек!» — подумала я. — «И почему в фильмах из него всегда злыдня делают?»

— В общем так, я ничего не понял из ваших слов, кроме одного — вам нужна моя пленница. Что ж, вы можете её получить, если угадаете из десяти…

Анатолий рассмеялся и шагнул вперед. Даже подбоченился. Скорее всего, рисовался для «скрытых камер».

— Если по поводу выбора красоты, то это ко мне! Пять конкурсов красоты за плечами, а в двух из них я сидел в жюри. Если кто и знает больше о прекрасном, то явно не в России! — перебил он Кощея. — Давайте сюда ваших красавиц, я выберу самую красивую.

Кощей закашлялся, согнулся на троне так, что почти коснулся крючковатым носом острых коленей. Я даже хотела подбежать и похлопать его по спине. Однако, дальнейшие действия заставили меня усомниться в собственном решении, и захотелось взять дубину потяжелее, чтобы похлопывание не прошло бесследно для хозяина замка.

Кощей разогнулся, и оказалось, что он вовсе не кашлял, а те квохчущие звуки обозначали у него смех.

— Ваша нетерпеливость подводит вас, а ваша неучтивость играет мне только на руку. Ты хочешь угадать самую прекрасную девушку из всех? Пожалуйста! — Кощей хлопнул в ладоши.

По залу прокатился звук, будто повар стукнул разделочной доской о плоскость стола, стряхивая прилипшие кусочки. После этого хлопка раздались хлопки тише, но они приближались, нарастали и вскоре через узкие окна, больше напоминающие бойницы, влетела стайка сорок.

Черно-белые создания расселись перед троном Кощея, как депутаты перед президентом — полукругом. Они посматривали бусинками глаз на троицу пришельцев, и я могла дать голову на отсечение, что были похожи друг на друга, как две капли воды.

— Вот все мои пленницы. Немного, всего десять человек, зато я дал им свободу и крылья. Хотя и сделал сороками. Выбирай, какая тебе придется по вкусу, красный молодец, — улыбнулся Кощей.

— Что? Вот так просто? Выберу и всё? А как же условия всякие, задания там разные? — почесал затылок Анатолий. — И это, их бы расколдовать бы ещё, а то как выбирать-то? Я же не зоофил… Или как там называют сексуально озабоченных орнитологов.

— Нет, это просто. Ты угадай так, как есть. И это, если не угадаешь с одной попытки, то вместе с друзьями останетесь у меня до конца жизни в услужении. Ой, да кто на такие мелочи внимание-то обращает. Выбирай, добрый человек, — Кощей махнул рукой, и сороки повернулись к нам. — А чтобы моим словам было больше веры, сделаю-ка я вот так.

Кощей кашлянул-усмехнулся, и двери за нашими спинами захлопнулись. Деревянная плоскость ощетинилась черными шипами с руку длиной. Единственный выход из зала закрылся, и мы оказались в ловушке. Анатолий скептически хмыкнул и пошел выбирать самую красивую сороку.

— Чо-то я очкую, — шепнул Игорь, когда увидел, как Анатолий парадным шагом марширует мимо строя сорок.

— Будем надеяться на хорошее, — прошептала я в ответ.

Анатолий с важным видом продефилировал три раза мимо птиц. Мы с затаенным дыханием следили за ним. Кого он выберет? Какое будущее нас ожидает?

Наконец, Анатолий остановился возле одной сороки. Птица ничем не отличалась от других. Такие же перья, такой же клюв, такие же когтистые лапки. Но почему-то Анатолий показал именно на эту сороку.

Один шанс из десяти, что он прав. Или десять процентов из ста… Мне захотелось