Делай Деньги - Терри Пратчетт

— А если вы останетесь, то здесь плата лучше, чем где бы то ни было, — вставил какой-то служащий. — Он сказал Правлению, что если они хотят лучшего, им надо за это платить!

— О, он требовательный, — сказал другой служащий, — но я слышал, что сейчас стремятся к Управляющей Трудовыми Ресурсами в Трубкоценном Банке, и если до этого дойдет, то я не задумываясь выберу мистера Бента. Он, по крайней мере, принимает меня за человека. Я слышал, что она засекает время, сколько люди проводят в туалете!

— Это называют Изучение Времени и Трудовых Движений, — отозвался Мойст. — Слушайте, я уверен, что мистер Бент просто хочет некоторое время побыть один. На кого он кричал, на парня, который сделал ошибку?… Или не сделал, я имею в виду.

— Это был юный Хаммерсмит, — ответила мисс Дрэйпс. — Мы отправили его домой, потому что он немного переволновался. И нет, вообще-то, мистер Бент кричал не на него. Он, вообще-то, не кричал на кого-нибудь. Он… — она остановилась, пытаясь подобрать слово.

— Нес невнятный бред, — закончил служащий, говоривший раньше вне очереди, чем еще раз закрутил очередность, — и не надо всем так на меня смотреть. Вы все его слышали. И он выглядел так, будто увидел привидение.

Служащие возвращались в счетное отделение поодиночке и парами. Они искали везде, таково было всеобщее соглашение, и сильную поддержку получила теория, что он вышел через Монетный Двор, где было довольно оживленно из-за проходящих там работ. Мойст в этом сомневался. Банк был старым, в старых зданиях есть всевозможные щели, а мистер Бент работал здесь…

— Сколько он здесь работает? — поинтересовался он вслух.

Общий консенсус заключался в том, что „столько, сколько себя помним“, но мисс Дрэйпс, которая, похоже, по какой-то причине была хорошо осведомлена по поводу Маволио Бента, высказалась, что он здесь тридцать девять лет, и что он получил работу в тринадцать, просидев на ступенях всю ночь до тех пор, пока на работу не пришел председатель, и впечатлив его своей властью над числами. За двадцать лет он из мальчика на посылках превратился в главного кассира.

— Быстро! — сказал Мойст.

— И никогда не брал выходной по болезни, — заключила мисс Дрэйпс.

— Что ж. Возможно, сейчас он заслужил право на таковой, — ответил Мойст. — Вы знаете, где он живет, мисс Дрэйпс?

— В пансионате Госпожи Торт.

— Правда? Это немного… — Мойст остановился, чтобы выбрать один из нескольких возникших вариантов, — дешево, не так ли?

— Он говорит, что, как холостяку, это ему подходит, — проговорила мисс Дрэйпс, избегая взгляда Мойста.

Мойст чувствовал, как день утекает от него. Но они все смотрели на него. Существовала только одна вещь, которую он мог сделать для поддержания своего имиджа.

— Тогда, думаю, я должен посмотреть, не отправился ли он туда, — сказал Мойст. На их лицах расцвели улыбки облегчения. Он добавил, — Но, думаю, кому-нибудь из вас стоит пойти со мной. В конце концов, вы его знаете.

Выглядит так, будто я не знаю, подумал он.

— Я захвачу пальто, — выпалила мисс Дрэйпс. Единственной причиной, по которой ее слова вылетели на скорости звука, было то, что она не могла подогнать их еще больше.

Глава 8

Как внизу, так и наверху — Если долго мучиться, что-нибудь получится — Разум для головоломок — Печальное прошлое мистера Бента — Нечто в гардеробе — Чудесные деньги — Размышления о безумии, авторства Игоря — Горшок вскипает

Хьюберт задумчиво постучал по одной из труб Хлюпера.

— Игорь? — позвал он.

— Да, мафтер? — сказал Игорь позади него.

Хьюберт подскочил.

— Я думал, ты около своих молничных сот! — выдавил он.

— Я там был, фэр, но теперь я вдефь. Что вы хотели?

— Ты закрепил все клапаны, Игорь. Я не могу ничего менять!

— Да, фэр, — спокойно ответил Игорь. — Могут вовникнуть поравительно фтрафные пофледфтвия, фэр.

— Но я хочу изменить некоторые параметры, Игорь, — сказал Хьюберт, рассеянно снимая с гвоздя дождевой колпак.

— Боюфь, ефть проблема, фэр. Вы профили меня фделать Хлюпер точным, нафколько это вовмовно.

— Ну конечно. Точность жизненно важна.

— Он… крайне точен, фэр, — сказал Игорь, выглядя смущенным. — Вовмовно, флифком точен, фэр.

От этого „вовмовно“ Хьюберт начал шарить в поисках зонта.

— Как что-либо может быть слишком точным?

Игорь осмотрелся. Он вдруг стал раздраженным.

— Вы не вовраваете, ефли я немного уменьфу шепелявость?

— Ты можешь это сделать?

— О, равумеетфя… или, в самом деле, разумеется, сэр. Но это черта клана, понимаете. Это ожидаемо, как фтежки. Но я думаю, что вы найдете объяснение и так уже само по себе сложным для понимания.

— Ну, э, спасибо. Продолжай, пожалуйста.

Это было довольно долгое объяснение. Хьюберт слушал внимательно, с открытым ртом. Мимо пронесся термин „культ карго“, за ним последовала короткая диссертация на тему гипотезы, что вся вода, в любом месте, знает, где находится вся остальная вода, кое-какие интересные факты о кремнии с дефисами и что с ним случается в присутствии сыра, преимущества и риск морфических резонирований в областях с высоким магическим фоном, правда об идентичных близнецах и тот факт, что если фундаментальная оккультная аксиома „Как наверху, так и внизу“ верна, тогда верным будет и „Как внизу, так и наверху“…

Молчание, последовавшее за этим, нарушалось только дзынканьем воды в Хлюпере и шорохом карандаша работавшего с демонической одержимостью бывшего Оулсвика.

— Ты не мог бы, пожалуйста, вернуть шепелявость? Не знаю, почему, но так просто звучит лучше.

— Очень хорофо, фэр.

— Ладно. А теперь, ты в самом деле говоришь о том, что теперь я могу менять экономическую жизнь города, управляя Хлюпером? Он как колдовская кукла, а у меня все иголки?

— Верно, фэр. Очень удачная аналогия.

Хьюберт воззрился на хрустальный шедевр. Свет в подвале все время менялся, в то время как экономическая жизнь города качала себя по трубам, некоторые из них — не толще волоска.

— Это ведь на самом деле экономическая модель, а что же тогда настоящая вещь?

— Они идентичны, фэр.

— Так значит, одним ударом кувалды я могу привести город к окончательному и бесповоротному экономическому краху?

— Да, фэр. Хотите, фтоб я принеф кувалду?

Хюберт посмотрел вверх на стремительную, струящуюся, пенящуюся штуковину, которой был Хлюпер, и его глаза выпучились. Он начал хихикать, однако это очень быстро переросло в смех.

— Ха-ха! А-ха-ха-ха! А-ХА-ХА-ХА-ХА!!!!.. Не мог бы ты, пожалуйста, добыть мне стакан воды? ХА-ХА-ХА-ХА!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!.. ХАХА-ХАХА!!!

Смех внезапно прекратился.

— Это не может быть правильным, Игорь.

— Правда, фэр?

— Да, в самом деле! Посмотри на нашу старую знакомую Колбу 244а! Видишь? Она пуста!

— В самом деле, фэр?

— В самом деле в самом деле, — ответил Хьюберт. — Колба 244а представляет золото в наших собственных погребах, Игорь. А десять тонн золота не могут просто так встать и уйти! М? ХАХАХАХА!!! Не мог бы ты принести мне стакан воды, о котором я тебя просил? Хахаха-аха! ХАХА-ХАХА!!!..

Улыбка играла на губах Космо, что было опасной игровой площадкой для чего-то столь невинного, как улыбка.

— Все они? — спросил он.

— Ну, все служащие счетного отделения, — ответил Досихпор. — Они просто выбежали на улицу. Некоторые из них были в слезах.

— Фактически, паника, — пробормотал Космо. Он посмотрел на портрет Ветинари напротив своего стола и был уверен, что тот ему подмигнул.

— Очевидно, случилась какая-то проблема с главным кассиром, сэр.

— Мистером Бентом?

— Очевидно, он сделал ошибку, сэр. Говорили, что он что-то бормотал сам себе, а потом просто выбежал из комнаты. Говорят, что кто-то из персонала отправились его искать.

— Маволио Бент сделал ошибку? Я так не думаю, — сказал Космо.

— Говорят, он выбежал, сэр.

Космо почти поднял бровь без механической помощи. Оставалось совсем чуть-чуть.

— Выбежал? Он при этом нес большие и тяжелые мешки? Так обычно поступают.

— Я уверен, что нет, сэр, — отозвался Досихпор.

— Это бы… помогло.

Космо отклонился на спинку стула, стянул черную перчатку в третий раз за этот день и вытянул руку во всю длину. Кольцо в самом деле выглядело впечатляюще, особенно на фоне бледно-голубого пальца.

— Вы когда-нибудь видели панику в банке, Стукпостук? — произнес он. — Видели ли вы когда-нибудь толпы, борющиеся за свои деньги?

— Нет, сэр, — ответил Досихпор, который снова начинал беспокоиться. Жавшие ботинки были, ну, забавными, но палец уж точно не должен быть такого цвета?

— Это ужасное зрелище. Как будто наблюдать за выброшенным на берег китом, которого поедают живьем крабы, — продолжал Космо, поворачивая руку так, чтобы в тенистой V показался свет. — Он может корчиться в агонии, но возможен только один исход. Это ужасная вещь, если сделать ее как следует.