Право любить тебя - Екатерина Аверина

Тому же Еремееву я верю, как себе. Да у нас и нельзя иначе. Кто-то же должен прикрывать тебе спину. А кто, если ты никому не веришь?

Работа в конторе кипит. Народу много, все носятся, суетятся, каждый со своими обязанностями. Подполковник наш бесится. Его дни на этом посту сочтены. Генерал уже шепнул полковнику, ну а Валентин Геннадиевич — мне. Приказ подготовили о новых назначениях. Ждут, когда сдам дела, и будет мне новая звездочка на погоны и новый кабинет в родном отделе.

К шести заканчиваю. Уже собираюсь ехать к Эльке, как телефон в кармане начинает вибрировать от входящего вызова.

— Здарова, Тох, — приветствую младшего брата.

— Привет, — голос убитый.

— Случилось чего? — тут же напрягаюсь.

— Можно я приеду?

— Чего спрашиваешь-то? Ключи от моей квартиры у тебя есть. Мне сейчас еще по делам нужно, а потом я весь твой.

— Спасибо, братишка.

Сбрасывает. Черт! А я с Элей хотел ночь провести. Но Антона бросать в таком состоянии нельзя. Он — родная кровь. Надеюсь, Элина поймет и отпустит меня поговорить с братом.

Еду к ней, а по дороге заезжаю в небольшую столовую с национальной кухней и спрашиваю у них про компот из сухофруктов. Из чистых сушеных абрикосов нет, а вот из смеси фруктов и ягод у них часто бывает. Я иногда обедал здесь, поэтому сразу вспомнил.

Прошу налить в полуторалитровую пластиковую бутылку. Женщина в годах заботливо заворачивает мне его в полотенце.

— Вы же здесь бываете. Завезете, — улыбается она.

Закидываю теплый компот в машину и быстро добираюсь до своей красивой девочки.

— А что я тебе принес, — заглядываю в вип-палату.

Эля смотрит фильм по висящему на стене телевизору.

— Себя! — ерзает попкой по кровати.

— Все хорошо? — быстро целую ее в губки.

— Да. А что ты привез? — пытается заглянуть мне за спину как любопытный ребенок.

Ставлю на тумбочку бутылку компота, разворачиваю, наливаю ей в кружку и вкладываю в ладошки.

— М-м-м… — со стоном вдыхает аромат напитка. Делает пару маленьких глотков. — Вкусно. Где взял?

— Купил, — признаюсь. — Но это не магазинный. Сами готовят.

— Спасибо. Как дела?

Вкратце делюсь новостями сильно их фильтруя. Эля двигается. Устраиваюсь рядом с ней на кровати, она подползает близко-близко и тихонечко устраивает голову у меня на плече. Замирает.

— Ты дыши хоть через раз, — смеюсь и путаюсь пальцами в ее волосах. — Тебе можно, Эль. Обнимать меня, целовать, прижиматься. Все, что хочешь. Ты ведь моя девочка, а я твой мужчина.

— А вдруг ты сейчас не хочешь, чтобы я прикасалась? — задирает на меня голову, заглядывает в глаза. — Ты же устал. Это я тут целый день лежу. Как узнать? Спросить?

— Устал. А твое тепло мне легче делает. Меня отпускает. Я успокаиваюсь. А еще, — веду пальцем по ее губке, — оно пробуждает желание, но это нам с тобой пока нельзя, — целую ее в носик.

Эля замолкает на некоторое время. Лежит, устроив ладошку у меня на животе. Чувствую, что хочет задать еще вопрос, но воспитание, видимо, не позволяет. Я не тороплю. Хочу, чтобы училась открыто говорить все, что ее волнует. Она ведь у меня умная и смелая девочка. Сейчас справится с волнением и обязательно спросит.

Но она не спрашивает, а этот вопрос надо закрыть, и я говорю сам:

— С тех пор, как мы встретились в том лифте, у меня есть только ты, моя красивая девочка. И я буду ждать еще столько, сколько понадобится, прежде чем у нас случится все по-взрослому, — аккуратно подбираю слова.

— Спасибо. — Элина прижимается ко мне сильнее.

— Доверяй мне, Эль. А я сделаю все остальное.

Глава 37

Виктор

Элина отпустила меня к брату. В жизни Антона тоже происходит пиздец, но его он допустил сам, я предупреждал не один раз, что брак его — полная хрень, и не нужен Антон своей жене, ей нужны деньги, которые он только начинает нормально поднимать.

Последней каплей для брата стал тайный аборт жены. Тоха детей хотел, он вообще семейный очень, а эта сука все решила за него. Он и о беременности-то узнал, когда выяснил, что ее уже нет. Не достоин мой братишка детей, не дорос еще, так она ему сказала. Сидит теперь на моей кухне, бухает. Жалко его, но это брату ничем не поможет. Я пить не могу, у меня проверки, а так как там прикрывают личное, можно встрять и полковника подставить. Так что у меня в стакане минералка.

Мы говорим с Тохой до тех пор, пока его не вырубает прямо за столом. Оттаскиваю на диван, кидаю сверху на брата плед. Пусть отсыпается. Ему нужно было выговориться, я дал братишке эту возможность. Советовать что-то в такой ситуации — в корне неверно. Остается поддержать.

Захожу с ноута на свой счет, проверяю баланс. Мой гордый брат не станет просить материальной помощи, но я знаю, что он уже ведет переговоры, чтобы выкупить старую фабрику игрушек. Есть