Песня волка - Ирина Баздырева

Она с ужасом видела, как он тускнея, истончается, не подпитываемый больше заклинаниями Ждущего у Дороги. Сам шаман, не обращая внимания на то, как постепенно угасают линии пентаграмм и оседает, бьющая из них, стена света, закрыв глаза и подняв ладонь, вдохновенно тянул на одной и той же ноте, какой-то невнятный слог. Потом сложив ладони, соединил обрыв серебряной нити. Из-под них пробилось такое яркое свечение, что в его ореоле не стало видно самих ладоней.

Эшли тут же почувствовала слабое притяжение своего тела, но радости и облегчения от этого не испытывала. Она страстно желала, чтобы шаман как можно быстрее вернулся на свое место в защитный круг, и изо всех сил мысленно торопила его. Распевая заклинание, шаман следил, как утихает пульсирующее под его ладонями свечение.

— Скорей, Ждущий у Дороги! Торопись! Опасность! Он идет! — мысленно кричала она ему.

Ужас накатывал на нее как клубы мутного серого тумана, что проникали сейчас в хижину, по мере того, как истаивал светящийся занавес. Змеясь по земле и наползая, он уничтожал последние источники света, защитные линии священных знаков, ложась на них. Вместе с туманом, утопая в грязных его клубах и гоня их перед собой как волны, демон переступил порог хижины.

Будто, не понимая, что происходит и не замечая ничего вокруг, шаман продолжал свое дело. Вся его немалая сила и энергия уходила на восстановления единства Эшли. Она же поняла, что шаман просто не хочет останавливаться и прерываться, не смотря на то, что страшно рискует.

Демон, пройдя на середину комнаты, плюнул себе под ноги. Его ядовито зеленая слюна растеклась по полу, с шипением смывая защитные знаки пентаграмм. Шагнув к шаману, он остановился за его спиной, но Ждущий у Дороги продолжал невозмутимо тянуть свою песню. Тогда, вытянув суставчатый палец, демон осторожно коснулся загнутым длинным ногтем сетки заклинаний, что окутывала шамана и тот час посыпались искры, как бывает при сильном электрическом разряде.

Демон завизжал, тряся рукой, потом успокоился и облизав ее так, что вязкая зеленая слюна покрыла кисть будто перчаткой, пробил ею защитную светящуюся сеть и одним ударом, погрузил в тело шамана. Рука вошла ему под лопатку. Шаман глухо замычал, оборвав свою песню и выгнулся. Превозмогая предсмертную агонию, он посмотрел на Эшли угасающим взором и она различила его еле слышный шепот: "Поторопись… оно твое…".

Если бы Эшли была способна на это в своем нынешнем состоянии, она бы потеряла сознание. Однако ей было уготовано видеть, как демон вырвал из-под лопатки шамана, трепещущее, в сгустках горячей крови, сердце и с чавканьем, нетерпеливо сопя, принялся жадно заглатывая, поедать его. Тело шамана с медвежьей головой упало к его ногам и было тут же укрыто полотном серого тумана.

Пожрав сердце Ждущего у Дороги, демон облизываясь, приблизился к топчану и липкой от крови ладонью, провел по телу Эшли, стирая с него все знаки, что были нарисованы на нем шаманом, заодно сдернув с ее шеи амулет. Теперь обнаженное тело девушки лежало перед ним совершенно беззащитным.

Сама Эшли безучастно наблюдала, как воздушные сущности облепили шамана, набросившись на него словно трупные мухи на тело мертвого льва, роясь над горячей кровью и присосавшись к ней, едва туман отхлынул. Она понимала, что для нее тоже все кончено.

Демон поднял к ней свою отвратительную физиономию, обнажая в ухмылке окровавленные десна и острые зубы.

— Старик был глуп… Глуп! — хихикая и взвизгивая от восторга, пролаял он. — Зачем! Зачем было тратить свое время и силы на то, что никогда, никогда уже не осуществиться. Ты, тварь! Сука! — с истеричной злобой завизжал он: — Смотри теперь… Смотри! — он подцепил длинным когтем уже сросшуюся астральную нить, — Я сделаю вот так… чик! И ты снова без тела. На тебя нападут эти безмозглые твари и будут долго раздирать твою живую плоть…

Словно услышав его, воздушные сущности роем поднялись к Эшли, оставив шамана. Они словно бы выросли, став еще безобразнее, насосавшись свежей крови. Но, вечно голодные, они все еще жаждали ее. Им, ненасытным, все было мало. Демон щелкнул когтем и они роем ринулись на Эшли. В смертельном страхе, она отчаянно завопила, забыв, что никто не услышит ее безмолвного крика.

Чистое голубое свечение вдруг окутало ее вялое неподвижное тело, разбросав алчущих существ в разные стороны. С возмущенным хрипловатым писком, они роем шарахнулись от нее.

— А — а… старик все же сумел передать тебе часть своей силы, — поскучневшим, скрипучим голосом, режущим нервы, проворчал демон. — Только это ничего не изменит. Я хочу полакомится твоим тельцем, шаман все-таки стар и безвкусен, а я все еще голоден. Но тут подумал… зачем пожирать тебя? Лучше я вселюсь в него. Ты еще достаточно долго будешь существовать в эфирном двойнике и сознавать себя для того, чтобы таскаться за своей плотью и видеть, как живет новая Эшли Кларк. Никому не придет в голову, что кровожадный псих, жестоко раздирающий людей на ночных улицах и скромница Кларк, одно и тоже лицо…

С невероятной скоростью Эшли переместилась к своему телу, чтобы успеть занять его и с силой налетела на какую-то преграду под визгливый хохот демона.

— Не пытайся! Кровь шамана смешанная с моим заклятием тверже любого панциря. Тебе больше никогда не соединиться с самой собой.

Оглушенная Эшли, зависла над телом лицом вниз, вглядываясь в свои заостренные черты.

— Да, да… попрощайся с ним… — глумливо хихикал демон.

Эшли теперь отчаянно желала, чтобы ее тело исчезло с лица земли, чем принять участь предуготованную ей демоном. Она с тоской посмотрела на свисающую с желтого загнутого ногтя демона, серебряную нить. Он же глумливо хихикал, продлевая мучительное ожидание своей жертвы.

В серой зыбкой мути, уже заволокшей все вокруг, что-то сверкнуло и демон пронзительно завизжал. Ничего не понимая, Эшли смотрела на обрубок его руки валяющийся у подножия топчана и рефлекторно скребущего землю когтями, совсем близко от ее серебряной нити. Что бы хоть, как-то убереч ее и избежать опасной близости от когтей демона, Эшли резко взмыла под потолок, натянув ее и зависла над лежаком, так что могла видеть все, что происходило в тот момент.

В бревнах стены, почти по рукоять, глубоко засел томагавк. Еще подрагивал свисающий с рукояти волчий хвост. Демон стонал, хлюпал и захлебываясь, с невероятной быстротой, слизывал длинным узким языком, бьющую из обрубка руки черную кровь, не давая упасть на пол ни капли.