Ничейная магия - Ирина Ростова

Мист изо всех сил старалась не оглядываться нервно, пока караван, не торопясь, собирался в путь.

Она чувствовала себя так, словно в любую секунду откуда-нибудь с прилегающей улицы могла вырулить серая толпа заплечных дел мастеров и сходу опознать и ее, и Трогмортена, и вообще всех. Она дергалась до самого отправления — а потом ей резко полегчало, стоило только дружелюбным стенам Университета скрыться за горизонтом.

Путешествовать в караване оказалось куда комфортней, конечно, чем пешком по долам и дорогам — да и быстрее, хоть строки, дальние потомки чешуйчатых подземных бугаев, двигались довольно медленно. Первый день прошел настолько размеренно и спокойно, что Мист было понадеялась, что вся дорога будет такой, полной покачивания повозки и бесконечной трепотни Трогмортена с его помощником и приставучим купцом. Трог все пытался их спровадить, чтобы, видимо, обсудить с Мист отсутствующие новости из дома, но оба со зловредным постоянством возвращались снова и снова, стоило только караванщику повернуться к Мист и открыть рот. Впрочем, на взгляд Мист, это было даже к лучшему: вместо утомительной болтовни девушка пристроилась на бортике телеги с записями, изъятыми из Башни, и потихоньку разбирала их, насколько могла.

— Ты там как, кошку за хвост весь день дергала? — участливо спросил Тор, вечером подходя к отведенному им месту для сна с двумя мисками похлебки и буханкой хлеба, купленного в одном из селений по дороге.

— Нет, кошку не дергала, — честно ответила Мист, принимая еду.

— Строка в неназываемых местах чесала? — не отставал Торрен, устраиваясь рядом, и Мист с удовольствием стукнула его ложкой. — О, значит, угадал, — заключил он. — Что там Трог? Не обижал?

— Да ладно тебе. Кто меня обидит, «безумную девицу»? — пожала плечами Мист, хотя такая трогательная забота не была ей неприятна.

— Ладно не ладно, а вас, девчонок, легко обидеть, — насупился Тор, видимо, вспоминая что-то свое. — Чуть что, сразу в рев. Надо мне, что ль, чтобы ты тут ревела? И так по краю болота идти, а ты тут прям еще одно устроишь.

— Это ж сколько надо реветь, — проворчала Мист.

— А я в тебе не сомневаюсь, — хмыкнул Торрен, принимаясь за еду. Выяснив, что Мист в порядке и никем за день не обижена, он вполне успокоился и даже преисполнился надежды, что до места они доедут спокойно. Впрочем, Мист тоже подуспокоилась — никакой погони за ними, вроде как, не было, и встреча с серыми ей не грозила, а это было сейчас главным.

Ночь прошла, и туманный новый день начался вполне размеренно, что давало поводы для сдержанного оптимизма. Однако, вскоре после обеда Мист из ее литературной медитации выбила резкая остановка телеги — все неплотно закрепленное попадало, включая ее саму. Бумаги, впрочем, она не выпустила, и тут же, прижимая их всей пачкой к груди, полезла выяснять, что же там случилось. А случилось странное: посреди тропы, окруженный клубами тумана, их поджидал рыцарь на коне. И все бы ничего, только он, похоже, сам был мороком, потому что концы хвоста его коня и его собственный плюмаж почти сливались с туманом, истончаясь на концах, а под доспехами коня проглядывали кости — не слишком типичный вид для обычного странствующего рыцаря. Впрочем, обычный странствующий рыцарь и не появился бы так внезапно, что пришлось бы натягивать поводья, даже в таком тумане.

Рыцарь молчал и ждал чего-то, Трогмортен хмурился, поглядывая на ближайшего охранника, который не торопился без приказа ничего делать.

Из середины обоза прискакал Торрен, чтобы посмотреть, что стряслось, и не обижают ли Мист, и пришпорил коня рядом с телегой, во все глаза глядя на морока.

— Эгегей, — вежливо обратился он к рыцарю. — Ты чего тут выперся? Не вижу твоих знаков, твое лэрство.

Рыцарь поднял щит, замотанный тканью показывая, что либо путешествует инкогнито, либо лишен герба за проступки.

— Кто идет моей дорогой? — спросил он, и голос его звучал, словно разом говорило несколько людей.

Лошадь одного из охранников от этого звука даже попятилась, припадая на задницу.

— Твоей — никто. Мы идем своей собственной, — твердо сказала Мист, невозмутимо запихивая в сумку свои бумаги, чтобы не приведи пепел, не разлетелись, под недоуменными и немного даже уважительными взглядами ближайших охранников. Это морок, напомнила она себе. Просто морок, и ничего толком сделать он не может.

Дохлый конь туманного всадника переступил копытами, и упряжь негромко звякнула, от чего вокруг прошла словно бы холодная волна по воздуху. Мист поежилась, только и всего, но вот остальным, кажется, было не так уж хорошо: кони тревожно заржали, но словно замедленно, и все кругом как будто покрылось инеем, включая волосы и кожу людей, шкуры коней. Торрен, двигаясь как в толще воды, начал поднимать руку, чтобы извлечь меч, но это все было медленно, слишком медленно. Кроме Мист, иней не тронул только Трогмортена, который, как и она, видимо, обладал сопротивлением к магическим воздействиям.

— Сдается мне, это не совсем морок, — прокомментировала девушка, держась на кромке страха и напоминая себе, что в ее личном рейтинге ужасных испугов, все ж таки, пока лидировала схваченная в руку впотьмах дохлая мышь. Рыцарь на мертвом коне, конечно, был тоже был довольно-таки страшен, но, видимо, Мист столько насмотрелась страшилок сверхъестественного характера за последнее время, что текущая ситуация не выходила уже за рамки относительной нормальности.

— Кто ты? — спросил всадник, и тьма в прорези забрала стала истекать наружу.

— А что ты? — поинтересовалась Мист в ответ, краем глаза отмечая, что Торрен ухватился за рукоять и медленно тянет покрытый уже не инеем, а почти коркой льда клинок.

— Я хлад. Я мороз. Я сковывающий мрак, — прозвенел глухой голос всадника, сопровождаемый перезвоном упряжи коня. Конь переступал с копыта на копыто в такт его словам, и всадник покачивался, словно на волнах, холод разлетался вокруг от каждого движения.

— Вот тебе не лежится, не гниется, — пробормотала Мист. Трогмортен так и не леденел, но застыл на месте сам по себе, во все глаза глядя на разворачивающуюся сцену. Девушка ругнулась про себя, не совсем понимая, как справиться с напастью — но Торрен уже достал меч, преодолевая сопротивление льда и инея на каждом миллиметре, и это давало надежду. Мист куснула себя за щеку изнутри, почувствовав металлический вкус крови, спрыгнула с телеги и встала на дороге, перед каким-то застывшим охранником, так, что, чтобы добраться до нее, призрак должен был повернуться спиной к Торрену.

— Я несу хлад, — гулко сказал призрак, и его конь шагнул вперед, к непокорной жертве, качнув всеми льдистыми украшениями, и