Дворец для любимой - Владимир Корн

Мы сидели в моем столичном кабинете, и на стене напротив него висела картина с изображением Тройского морского сражения, в котором скардарский флот полностью разгромил объединенные флоты Изнерда и Табриско.

Картина имела большие, почти гигантские размеры, и чуть ли не полностью занимала одну из стен кабинета, благо он сам был весьма нескромных размеров.

Она, кстати, подарок самого Иджина, присланный им года через два после моего визита в Скардар.

На самой картине был изображен переломный момент в сражении, когда совсем еще не было понятно, на чью сторону склоняется чаша весов.

Глядя на картину, я всегда испытывал волнение, потому что отлично помнил свое близкое к отчаянию состояние в тот момент, слишком уж много зависело от исхода сражения — судьба целой державы. Уверен, тогда я был далеко не одинок в своих чувствах, иначе как художник смог бы их передать, а холст был буквально пропитан переполнявшими нас тогда эмоциями.

И каково же было мое удивление, когда я узнал о том, что ее автором является Хойхо дир Моссо, служивший в то время старшим помощником на моем корабле.

Блестящий офицер, весельчак, и ценитель тонкого юмора, он никогда даже словом не обмолвился о том, что питает страсть к живописи, и, как оказалось, обладает огромным талантом.

Маленький Конрад, бывая у меня в кабинете, подолгу ее рассматривал. Алекса картина тоже живо интересовала, но его интерес был иным. Оба они любили задать мне множество вопросов о деталях сражения, запечатленных на картине, но до чего же эти вопросы различались. И если Конрад мог подолгу выслушивать мои объяснения относительно оснастки кораблей, их мореходных качествах, вооружению, не знаю уж, что он во всем этом понимал, то Алекса интересовало совсем другое.

Я не знаю, сын, как художнику удалось изобразить клубы дыма от залпа пушек так, что казалось, будто их на глазах разносит ветром. Как от фигурок матросов, бросающихся в воду, чтобы спастись от огня, охватившего весь фрегат, исходит

страх потерять свою жизнь и надежда не стать жертвой акул, чьи плавники во множестве видны среди воюющих между собой кораблей. Не знаю, как ему удалось передать отчаяние и надежду этих людей, ведь они такие маленькие, фигурки, почти крошечные.

Я знаю только одно: люди многое потеряют, когда на смену картинам придут фотографии.

— Папа, от этой картины пахнет морем, — сказал однажды Алекс. Это действительно так, сын мой, хотя на самом деле от нее пахнет красками. И в этом тоже талант ее создателя.

Маленькая Яна, бывая в моем кабинете, обращала внимания на картину внимания не больше, чем на коллекцию холодного оружия, имеющуюся тут же.

Любимым ее занятием было забраться мне на колени и поведать на ухо свои маленькие секреты, взяв страшную клятву о том, что я их никому не скажу.

При этом она так забавно круглила глаза…

Конечно же, я попытался переманить автора картины Хойхо дир Моссо в Империю, но увы, так и не смог этого сделать. Хотя мы до сих пор переписывались, и я даже получил картину, переданную им с Иджином, которая стояла до сих пор упакованная, сейчас не до нее.

Мне удалось переманить из Скардара единственного человека — Мелиню дир Героссо, командовавшего во время Тройского сражения тримурой 'Принцесса Яна', на борту которой я тогда и находился. Но тут в немалой степени повлияло не мое обещание сделать его со временем адмиралом, ведь, как бы там ни было, морские традиции Скардара имеют гораздо более древние корни и славу, нежели чем в Империи. На его решение больше повлияла внезапно вспыхнувшая в нем любовь к одной из фрейлин Янианны, которая наотрез отказывалась покидать родину.

Мелиню дир Героссо был капитаном корабля 'Принцесса Яна', на котором я прибыл в Империю после своих почти годовалых странствий за семью морями. И вот однажды, на одном из балов в императорском дворце он познакомился с прелестной фрейлиной императрицы, и, что называется, воспылал.

Должен признаться, что в нежелании его возлюбленной покидать Империю для того чтобы отправиться с ним на его родину, была и моя заслуга, слишком уж не хотелось мне терять дир Героссо. Надеюсь, Мелиню об этом не узнает никогда.

Кстати, о фрейлинах. Вообще-то и в моем мире и в этом, их основанная задача в том, чтобы заполучив ребенка от лиц, подобных мне, выйти замуж за одного из близких этому лицу людей.

В случае со мной такого не было, о чем я, впрочем, нисколько не жалел, разве что пристраивать их замуж мне удавалось без особых проблем. Например, как в случае с Фредом фер Груенуа, тем же Мелиню, а также можно вспомнить еще пару-тройку таких случаев.

Но сейчас наш разговор с правителем Скардара пойдет не о живописи и женщинах. Мне интересно знать, с какой целью Иджин прибыл сюда чуть ли не с половиной имеющегося у Скардара военного флота. Ведь он отлично знает о нынешнем положении Империи, и о том, что военный флот Абдальяра один из самых могучих, если не сказать большего, в этом мире.

Да, мы очень обязаны один другому, и, не задумываясь, рискнули бы своей жизнью, чтобы спасти жизнь друг другу, и такое уже бывало. Но это все, что касается наших личных отношений.

Сейчас, когда за его спиной стоит судьба Скардара, мысли его всегда будут в первую очередь именно о нем, что так понятно.

— И что же привело вас, господин дерториер, на берега Империи, чему я несказанно рад? — Спросил я, пытаясь скрыть свой сильный интерес, который так и бил наружу.

Дерториер Скардара легко поднялся из глубокого кресла, подошел к карте, висевшей на противоположной от картины стене, полюбовался ею, восхищенно цокнув языком, и полусогнутым указательным пальцем несколько раз по ней постучал.

Глава 18

Карта

Карта, висевшая на одной из стен кабинета, действительно была неплоха. На ней изображалось все, что было известно на данный момент из географии этого мира. Даже открытая Фредом фер Груенуа группа островов, названная им в честь императрицы Янианны I. Этот архипелаг являлся сейчас единственной заморской колонией Империи, да и не заморской тоже.

Кстати, Яне такой подарок почему-то очень понравился, и она даже спросила у меня:

— Артуа, у графа фер Груенуа есть какая-нибудь мечта?

Я посмотрел на нее:

'Знаешь ли что, любимая. У всех нормальных мужчин, видевших тебя, мечта всегда одна, причем навязчивая такая мечта. Если они нормальные мужчины, конечно. И я страстно желаю, чтобы ни у одного из них она не осуществилась. Так что ну их в баню, мечты Фреда, давай его лучше герцогом сделаем'.

Вслух же сказал:

— Отправляясь в плавание чтобы открыть новый континент, граф говорил мне, что в случае удачи его представят ко двору. Как видишь, все случилось. Разве что… На мой взгляд, он весьма неравнодушно поглядывает на леди Клариссу, одну из твоих фрейлин. Да и сама она обращает на него внимание. Быть может, каким-нибудь образом можно поспособствовать тому, чтобы их действия по отношению друг к другу стали более решительными?