Дворец для любимой - Владимир Корн

Не сомневаюсь, останься я там, на волне той популярности, которую приобрел после выигранной морской войны с Изнердом, мне легко было бы укрепить свои позиции правителя. Расставил бы своих людей на ключевых постах, где надо — занялся бы популизмом, а где необходимо — жестко закрутил гайки, и все бы получилось. В конце концов, люди, во многом благодаря которым я и вознесся на скардарский трон, не говорили о том, чтобы я занял скардарский престол на время.

Тогда с их стороны это была отчаянная попытка отстоять независимость своей родины в почти безнадежно проигранной войне могучему противнику.

Но за все и всегда необходимо платить, это один из самых непреложных законов нашей жизни, и когда передо мной встал выбор: остаться там или вернуться к тебе любимая, я его сделал.

Теперь же мне остается сделать так, как я считаю правильным — передать власть. Потому что я не желаю проводить в Скардаре большую часть времени, навещая Империю редкими и недолгими наездами, а свято место пусто не бывает. Рано или поздно найдется новый человек, который меня свергнет. Так что лучше я сделаю это сам — передам власть тому, кого считаю достойным.

И мы убьем сразу двух зайцев — у Скардара будет достойный правитель, который, впрочем, даже не подозревает о предстоящей ему роли. А я не буду чувствовать себя человеком, у которого власть отобрали. Если быть откровенным, она мне там и даром не нужна, но самолюбие, знаешь ли.

Этими словами я и постарался объяснить Янианне необходимость моей поездки.

В Скардар я отправился со Второй имперской эскадрой. А то засиделись, понимаешь ли, в родных водах, каботажники. Другой целью было сменить Четвертую эскадру Империи, находящуюся в водах Скардара в рамках договора о военном и торговом сотрудничестве, заключенного между державами.

— Разумное решение, — прокомментировал Иджин дир Пьетроссо, глядя на стоявшие на внутреннем рейде гавани столицы Скардара Абидосе корабли.

Дир Пьетроссо — человек, так много для меня значащий, который очень мне помог, и которого я считал своим другом.

Я пожал плечами, мол, никогда и не считал себя особенно глупым человеком. Но прибыл я с эскадрой совсем не за тем, о чем ты мог подумать: укрепить мою пошатнувшуюся власть. Конечно, воевать двумя имперскими эскадрами с флотом Скардара безрассудство, уж кому, как не мне об этом знать, но дело было в другом. В сущности, опереться в Скардаре я мог только на офицеров флота, слишком уж много мы с ними вместе прошли во время войны с Изнердом, и присутствие на кораблях Империи моих соотечественников давало дополнительную помощь.

Передача власти в Дертопьире — резиденции правителей Скардара Иджину дир Пьетроссо происходила необыкновенно буднично. Я заявил о том, что добровольно от нее отказываюсь в пользу человека, который имеет на нее значительно больше прав. Это действительно соответствовало истине — Иджин по праву мог гордиться своими предками, среди которых были и бывшие правители страны. Затем сам Иджин произнес необходимые в данной ситуации слова, и частью из них была благодарность мне. Но не за передачу ему власти, а за мои прежние заслуги перед Скардаром. Словом, все действие не представляло собой ничего особенного.

Значительно сложнее было убедить дир Пьетроссо в необходимости такого шага, но мне удалось и это.

Уже на следующий день после церемонии, во время которой я в торжественной обстановке и передал ему символ скардарской власти, мы встретились с ним вновь.

— Не все так просто, господин дерториер, не все так просто, — заявил я Иджину.

И дир Пьетроссо едва заметно напрягся. Одно дело, когда разговор происходит между друзьями, и совсем другое, когда услугу требуют у человека, ответственного за судьбу целой державы. Понятно же, что у правителей не просят денег взаймы до зарплаты.

Я выдержал необходимую паузу, затем заявил:

— Мне хотелось бы оставить у себя тримуру 'Принцессу Яну', на мой взгляд — гордость скардарских корабелов, уж слишком у меня с ней много связано. Взамен могу предложить любой из приглянувшихся фрегатов Империи.

В ответ я услышал слова Иджина о том, что он правильно поступил, лишив меня дерториерства, поскольку таким негодяям как я, не место на скардарском престоле.

Дальше было застолье, частью посвященное вступлению дир Пьетроссо в должность, но не в меньшей части и моей встреч с соратниками по войне с Изнердом. Нам было о чем вспомнить, и потому в один день мы попросту не уложились.

К слову, новый дерториер оказался негодяем не в меньшей степени, чем прежний, то есть я, поскольку тянул с подписанием договора с Империей долгие три недели. Все это замечательно — балы, пирушки и встречи со старыми друзьями, но ведь дома меня ждало столько дел…

Наконец, не выдержав, я заявил Иджину о том, что при оттягивании подписания методы бывают и изощрённее. После чего в осторожных выражениях поведал ему, как именно добивался такого подписания с Янианной, когда сам был дерториером. Мне тогда пришлось проявить столько мужества в амурных делах, что, должен признаться, я и сам от себя такого не ожидал.

Дир Пьетроссо долго хохотал, заявив напоследок:

— Женщины всегда были коварней мужчин, тут уж ничего не скажешь.

Имелось у меня и еще одно дело в Скардаре. Очень уж хотелось встретиться с прежним правителем Скардара Минуром, в свое время передавшим мне власть также добровольно, и его сыном Диамуном, сумевших немало попортить мне жизнь.

Тут, к сожалению, не получилось ничего, поскольку оба они успели тайком сбежать из страны, по слухам в Абдальяр, который теперь стал нашим противником в войне.

Получилось другое — отблагодарить человека, Медора Грюста в свое время помогшего мне так, что я до сих пор оставался ему благодарен. Правда, жил он совсем не в Скардаре.

На обратном пути в Империю мы заглянули в одну малоизвестную бухту, расположенную на восточном побережье земель, принадлежавших как раз Абдальяру.

Как оказалось, что в бухту, на берегу которой имелось небольшой селение, окруженное по периметру частоколом, мы зашли удивительно вовремя: на укрепление опять напали дойнты. Дойнтов я знал, причем довольно неплохо — они представляли собой затерянное в джунглях материка весьма воинственное племя, у которого я даже умудрился побывать в плену. Правда, всего два дня, но мне хватило и этого.

После того как мне удалось сбежать от них, я и набрел на это селение как раз во время попытки дойнтов его захватить.

Правда, на этот раз разница была существенная: ныне я представлял собой не оборванного человека, державшего на плече древко с примотанным к нему обрывками одежды длинным ножом, а командующего целой эскадрой.