Тысяча уловок Вилли Тирэлл - Нина Каротина

— Вилли, твоя идея, сама думай. Фу, Скотина, что за дрянь ты там подцепила? — мужчина вырвал из пасти веревку и не сразу разобрал суть предмета. Предметов.

Вопль из шатра раздался такой, что Отлон заведомо проиграл это соревнование. Скотина принесла в шатёр мрачные бусики Принцессы Асмы.

— Уши твоих врагов? Принцесса, удиви меня ещё больше. Ты сама их срезала?

— Они убили мою сестру Вивиэн в самом начале войны, — рычала Асма. — Я нашла не всех, но ещё найду.

— Воинственная ты моя, месть штука понятная. Но ты росла в религиозной семье. Откуда такие замашки, больше подходящие женщинам Летучих мышей? — недоумевал Принц. — Тебя отец Тьент ещё не проклял?

— Не проклял, а благословил. Отец Тьент всегда был со мной. Пара ушей на его совести. Кочевники понимают только закон Степи. Я тоже теперь его понимаю. И не оставлю в живых ни одного, кто насиловал, а потом убил мою сестру, когда она всего лишь попыталась добраться до Агарона к своему будущему супругу. Я всех на эту веревку намотаю, — зло шикнула она.

Родион Ялагр с невольным уважением и затаенным ужасом смотрел на отчаянную девицу. Принцесса не по-детски пугает, она полна решимости и холодного расчета. Асма не только выросла, она почти переродилась, и эта девушка не ведает ни о прощении, ни о примирении. Она живет тем, что оставила ей в наследство месть.

— Позволь спросить, — осторожно поинтересовался Родион, — а в Агарон ты едешь по тем же причинам?

— Уши наследного баронта Астерона станут венцом коллекции, — спокойно подтвердила она. — Он приехал на встречу моей сестре, она была его невестой. Он видел её, видел, что с ней делают степняки. И пальцем не пошевелил, чтобы ее спасти. Он главный виновник! Перед смертью он узнает, где его уши будут висеть и напоминать мне об утолённом мщении.

— Гм… Принцесса Асма, воистину мы на одной стороне в этом вопросе, что не может меня не радовать. Искренне радовать. Но предлагаю для начала найти моего брата Ридалага, а потом собирать уши. Как тебе такой союз?

Девушка мрачно улыбнулась.

— Как только Ридалаг будет в ваших руках, наш союз прекратит действие. Настоятельно рекомендую сразу покинуть Агарон, — кивнула она и вышла из шатра.

— Не поверишь, Принцесса. Мне ветер в спину завистливо присвистнет, — буркнул он в пустоту.

Ночной дебош не на шутку встревожил всех обитателей священной телеги. По утру события восстанавливали по кусочкам. Расследование вёл хмурый отец Тьент. Он потерял не излишки святой воды, а последние живительные капли. Готовить новую нет ни оборудования, ни нормальный условий. Браге ещё нужно забродить, а в Степи пусть и весна, да тепла нет.

— Милорд, я категорически протестую, — отбивался от святого мстителя алхимик. — Не брал я его бутылку.

— Ты это, тьфу, бесовское отродье, — смачно ругался священник.

Принц молча выслушал обе стороны, ясно осознавая свою сопричастность к вопросу.

— Святой отец, каковы ваши доказательства? — осторожно поинтересовался Родион.

— У него эликсиров со времени смерча нет. Выпить нечего, вот он по чужим телегам и удумал.

— Диибур, голубчик, представь опровержение.

— Ваше Высочество, — покраснел от негодования микстурный мастер, — мои эликсиры никакого отношения гм… к святой воде не имеют. Я употреблял их до смерча исключительно в целях научных.

— Ага, значит, все же употреблял, — кивнул следователь. — Отец Тьент, ваша очередь. Отчего вы решили, что эликсиры имели свойства сходные с вашей… гм… святой водой?

— Он их закусывал. Хлопнет колбочку, крякнет и куском сала закусит.

— Аргумент, — согласился Принц. — Диибур, подозреваемый ты наш, в чём сакральное таинство закуски?

— На себе испытания проводил, — оправдывался Агаронец. — Горько же. Я новые эликсиры не сразу приятным вкусом наделяю. Для начала результат получить.

— Резонно. Отец Тьент, с чего решили, что наш аптекарь больше пьёт, чем экспериментирует?

— Он после того мычит и с ног валится, пьянчуга.

— Диибур, душенька, вряд ли вы варили зелья ради банального желания нажраться. Стоит ли тратить силы, если брагу варить так просто?

— Милорд, я отказываюсь верить, что вы верите этому человеку, — возмутился алхимик. — У меня научный подход, я ищу рецепт зелья омоложения. А веселящее пойло с привкусом святости я могу приготовить без особого труда, сколько угодно.

— Что?! — задохнулся от негодования священник. — Святой воды от этих безбожников? Чернокнижников! Тьфу. Колдун!

— Неуч! — плюнул в ответ алхимик.

Разнимать религию и науку пришлось Тибелю. Но и без того понятно, кто скорее из этих двоих предоставит Вилли действенное средство. Диибур охотно состряпает опьянительное по своим качествам зелье для ничего не подозревающего буйвола по кличке… Светоликий.

— Почему Светоликий? — опешил Родион.

— Чтобы с толку сбить наших врагов, — заговорщически прошептала Вилли. — Для нас просто Светик. Смотри, как славно пьёт. Сейчас мы им быстро ноги… в смысле, сундуки переломаем.

— Вилли, даю добро. Но прошу, поосторожней. Светоликий мне нужен живым. И я вовсе не про буйвола.

— Ой, Родик, ты же меня знаешь, — лихо отмахнулась девушка. — Осторожность — моя вторая сущность.

— Эм… именно потому, что я не знаком с твоей второй сущностью, я и беспокоюсь. Обычно, ты её умело скрываешь.

— Родик, — вздернула носик Княжна, — просто не мешайся. Показываю мастерство, запоминай и учись. Повторять не буду. Светик, рогатенький мой, пойдём, я тебя выгуляю.

Вот собственно и вся краткость мига затишья. Родион запоминал, учился и хватался за голову.

Во-первых, в этом плане ранее не фигурировало красное свадебное платье. Вилли то ли забыла упомянуть, то ли умышленно преуменьшила масштаб запланированной трагедии. Желание добраться до сундуков Летрана было столь велико, что она готова устроить ещё одно стихийное бедствие.

Светоликий, тот который с рогами, получив изрядную долю веселящего средства, не сразу ощутил открывающиеся перспективы. Поначалу стеснительность брала верх, хорошее воспитание сдерживало его от необдуманных действий и радостей невоспитанного бытия. Недолго, ибо эффект Вилли сбрасывать со счетов не было никакой возможности. Княжна благословляла его на потерю хмельной невинности всеми доступными средствами.

Родион прикрыл от ужаса глаза ладонью. Вилли раскачивала лодку столь откровенно, что от выхода этой парочки в свет до полной катастрофы оставались считанные мгновения. Девчонка щипала парнокопытного за уши, шлепала костылем и громко кричала, требуя дать дорогу Светоликому. А потом появилось многострадальное платье, пережившее столько испытаний на своём веку. Как появилось? Возникло в руках Интриганки, она протерла красной тряпкой заслезившиеся глазки буйвола, взвизгнула и бросила приманку в сторону заветных сундуков.

И, разумеется, не добросила. Светик, поднабравшийся энтузиазма, оказался проворней. Точнее будет сказать, что проворство в его исполнении было больше похоже на смерч, сметающий на своём пути любые преграды. И