Тень Города - Синеусов Владимир

— А вот этого не надо, Александр. Не надо. Феномен контакта через артефакт мог показаться вам слишком… экзотическим даже для исследовательских методов Хранителей. И практической пользы для Города в нём нет.

— Есть или нет, я хочу знать и об этом. Я не думаю, что ты можешь быть подвержен чужой воле, и я слишком давно привык ничему не удивляться.

— Хорошо, Александр, я расскажу вам об этом. Только — пожалуйста, не надо больше так меня пугать, ладно?

— Хорошо, Володя. Расскажешь у меня, без свидетелей. А я… Я просто устал. Устал…

ХI

Васильев усадил Владимира напротив себя. Он налил себе минералки, Владимира поразило то, что генерал готовится к обстоятельному разговору, в преддверии Начального Эксперимента, способного изменить мир.

— Кто он? — Васильев отхлебнул холодной воды — кто?

— Жрец — хранитель. Жрец — прорицатель. Ещё — разведчик и один из военачальников Яхмеса Первого.

— Прорицатель, Володя? Значит, ты нужен ему…

— Я не уверен, что именно я, и именно нужен. Нас объединил предмет.

— Как ты узнал об этом «довеске» к Печати? — генерал хмыкнул.

— Да уж тут не узнать. Печать выкидывает меня в его мир, иногда — во сне, когда я отключился, из-за того, что Щит прожарил мозги — я тоже оказался в нём. И я не знаю, кто он — моё отражение, я — его отражение, или же темпоральный артефакт, для которого время — координата несущественная, соединяет своего нынешнего Хранителя с Хранителем прежним. Поэтому я и назвал его — Предшественник.

— Хм… Возможно, у тебя получилось выйти на контакт с собственной инкарнацией? Великолепный феномен, необходимо открыть его исследователям и ментальщиками НИИМЭ, это…

— Это не известно доподлинно. И скорее — это не так. Мы присутствуем одновременно. В обеих координатах, Александр. Так что — некоторые параметры контакта скорее опровергают гипотезу о реинкарнации.

— И сколько же лет назад жил этот древнеегипетский резидент в нашем мире? — генерал улыбнулся, — и какова цель…

— Совсем недавно я выяснил, что примерно три с половиной тысячи лет. Правление Яхмеса. Цель… А как вы думаете, какая цель может быть у жреца Ур-Маа, то есть профессионального, если можно так сказать — прорицателя? Конечно, — точка и контактёр был выбран Печатью. Но сути это не меняет, он узнаёт будущее и открывает мне то, что необходимо знать нам обоим, Александр, я жду, когда Хранитель Врат Нетеру покажет мне Портал, и, если можно так сказать, даст инструкцию по применению. Амен-Хотп, в отличие от меня, умеет управлять феноменом.

— Значит, тебе известно даже имя, если можно так сказать, твоего древнего коллеги? А ты, ты чувствуешь, Володя, когда Хранитель Врат смотрит твоими глазами? — генерал посмотрел на Владимира и поставил стаканчик на стол, — ты… — но Владимир перебил его.

— Быть может, и сейчас, Александр. Он контролирует феномен. Он ведёт себя в моём разуме тихо. Но… Всё же, надо быть осторожным — если ему не понравится то, как мы собираемся применить их знание… Он не раскроет свою тайну.

— Знают ли об этом учёные группы? Проявлялось ли это раньше, ведь у Андронова не один Интегратор?

— Не знают. Понимаете… Я ещё не притёрся с Предшественником, я должен был собрать более объёмный материал. Ни с кем, вроде бы, подобного не случалось. Но… Когда я отдал Печать Белову, мне, если честно, стало его не хватать…

— Господи, Володя… Вот кого испугались мои маги, Вася показал им не тебя, а его… Древнего Хранителя Врат Вечности, «я чувствую древность и Силу…» Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Хотя, везением это трудно назвать, это… — генерал посмотрел на часы, — пора, Володя. Надеюсь, хозяин Печати будет доволен тем, как мы воспользуемся его знанием. Надеюсь…

Спустя пару минут генеральский «Линкольн» уже мчался по пустым — точнее, опустевшим в преддверии Эксперимента, улицам Города. Васильев заметно нервничал, сам Владимир был скорее возбуждён, чем обеспокоен. «Модель» провезла их мимо новой церкви, удивительно, но Владимир заметил, что это не единственный храм в Иллюзии, в самый первый день, точнее — вечер, он уже видел церковь, но в другом конце Города.

Низкое красно-оранжевое солнце вышло из-за сизой облачности и разлило неземной свет по позолоте куполов. Это было настолько красиво и завораживающе, что Владимир на мгновенье забыл возникший у него вопрос, но, опомнился и спросил:

— Александр, вы знаете… Я сам, конечно, человек верующий, может и не образцовый православный христианин, — Владимир улыбнулся, — всё-таки, ещё до моей связи с группой Хранители, я больше стремился познать, чем поверить, но, всё равно, понимаю, или, точнее, чувствую присутствие Бога каждый раз, когда вхожу в храм. И, к тому же, очень уважаю Русское Православие как Великую Традицию, веру, с которой наши предки почти тысячи лет шли в бой за Россию — за Веру, Царя и Отечество. Только… Если в любой ядерной закрытке, творящей оружие Судного Дня, в любом «ящике» церковь естественна, то для Иллюзии утечка… — генерал не дал ему договорить:

— Священникам не привыкать ни благословлять победы русского оружия, ни хранить тайны. Может быть, ты удивишься, но когда Ельцин не знал о существовании Иллюзии, Алексий знал о Городе. Если продолжить твою аналогию, то РПЦ, как культурно-идеологический стержень Империи на протяжении веков, выполняла роль «службы духовной безопасности», надеюсь, за кощунство ты это не сочтёшь. А здесь… Здесь, Володя… Вы с Андроновым обладаете знанием. А моим физикам и вооруженцам, ментальщикам и исследователям, да и мне самому, нужна вера. Хочется быть уверенным, что Бог с нами, и дело наше — правое. Здесь — такая уверенность необходима как воздух. Ты меня поймёшь…

— Пойму Александр. Понимаю — Владимир посмотрел на часы — и самому хочется… хочется верить, что наше открытие не будет использовано во зло. И в успех хочется верить. Кстати, время ещё есть, давайте заедем в храм и просто… Постоим, свечи поставим, и попросим…

— Давай, Володя, хорошая идея! — генерал не успел отмахнуть, но модель уже развернула машину, — но, похоже, она пришла не тебе первому! — и вправду, машина академика была припаркована возле церкви, — что же, Володя, если Белов здесь, без нас они не начнут.

Владимир достал оружие из кармана и передал восемнадцатой, и Васильев последовал его примеру, правда, заметив, что традиция это поздняя, в средневековье, когда оружие было сакрализовано, запрещалось не его наличие, как таковое, а намерение использовать, что называется, по назначению.