Охота за невестой - Джейн Фэйзер

– «Сент-Эстеф», – сказал он. – Надеюсь, вы одобрите.

– Разумеется. Просто не посмею оспаривать мнение эксперта, – сказала Пруденс непринужденно и, разломив булочку, принялась намазывать ее маслом, уложенным причудливыми завитками в стеклянной масленке.

– Это мудрый подход к делу, – заметил он. – Вы не поверите, но очень многие не способны здраво мыслить, потому что слишком тщеславны, чтобы прислушаться к голосу разума и не пренебрегать опытом.

Пруденс покачала головой.

– Возможно, вы и правы, Гидеон, но иногда бываете несносны.

– Неужели? – искренне удивился он.

Пруденс снова покачала головой.

– Если сами не догадываетесь, нет смысла вам объяснять. Появился лакей, Гидеон сделал заказ и продолжил:

– Послушайте, Пруденс! Где мне было приобрести другие манеры?

Она рассмеялась.

– Вы не заметили моей иронии, потому что вам не пришло в голову, что я сама почти эксперт в области вин.

– Вы?

– Вы бы удивились, если бы узнали, насколько хорошо я в них разбираюсь.

Она подумала о том, как много знает о виноторговле и виноделии после многих часов, проведенных с Дженкинсом в винных погребах отца. Гидеон смотрел на нее с полуулыбкой, потягивая шампанское.

– Знаете, Пруденс, я был почти уверен, что вам трудно меня чем-нибудь удивить. Скажите, как вам удалось стать экспертом?

Пруденс нахмурилась. Она и ее сестры предпочитали не распространяться о своих семейных делах, особенно о ведении хозяйства и о том, к каким ухищрениям приходилось прибегать, чтобы удержаться на плаву. Никто в обществе не должен был знать, что семья Дунканов почти три года с трудом избегала окончательного банкротства и что полная нищета угрожала им почти постоянно. Их посредническое агентство и газета «Леди Мейфэра» уже начали приносить некоторый доход, но пока что они оставались в стесненном положении. И тут ей пришло в голову, что у них не должно быть тайн от адвоката, который ведет их дело.

Ему уже было известно об их финансовых затруднениях и их причине. Но то, что они держали в неведении лорда Дункана о том, насколько тяжело их положение, он не знал.

Пруденс дождалась, пока им подадут первое блюдо, и принялась, медленно помешивая суп, объяснять ему их ситуацию в деталях. Гидеон слушал ее без комментариев, намазывая паштет из макрели на кусок тоста, – слушал до тех пор, пока она не замолчала и не переключила свое внимание на суп.

– Вы полагаете, что оказываете услугу своему отцу, продолжая держать его в неведении? – спросил он наконец.

Пруденс тотчас же ощутила знакомое раздражение.

– Мы так считаем, – ответила она напряженным тоном.

– Это, конечно, меня не касается, – сказал сэр Гидеон, – но порой мнение постороннего человека может оказаться полезным. Вы и ваши сестры настолько хорошо знаете свое положение и свыклись с ним, что не можете судить о нем здраво и, возможно, что-то упускаете.

– Мы так не думаем, – возразила Пруденс, сознавая, что говорит слишком воинственно, что означало только одно – его критика попала в цель. И все же она не могла сдержаться.

– Мы очень хорошо знаем отца, а также знаем, как поступила бы наша мать.

– Как вам нравится суп? – спросил Гидеон, сменив тему.

– Очень хорош.

– А вино? Полагаю, оно может удовлетворить такого знатока, как вы?

Она одарила его проницательным взглядом, заметила, что он улыбается умиротворяюще, и постаралась подавить раздражение.

– Кларет прекрасный, – сказала Пруденс. Покончив с ленчем, они отправились прогуляться по городу и дальше к Фоллбридж, где Гидеон нанял лодку.

Пруденс с некоторым трепетом оглядела длинную плоскую лодку и шест непомерной длины.

– Вы уверены, что сможете управиться с ним?

– Я привык это делать. Думаю, это вроде езды на велосипеде, – сказал он, ступая на плоскую корму лодки и протягивая ей руку. – Ступайте в середину, чтобы лодка не закачалась.

Пруденс приняла протянутую руку и робко ступила в лодку, однако та закачалась.

– Садитесь, – сказал Гидеон, и она послушно опустилась на гору подушек на носу, которые оказались на удивление мягкими.

– Чувствую себя наложницей в серале, – сообщила она, лениво потягиваясь.

– Не уверен, что вы подходяще одеты для сераля, – заметил Гидеон, принимая от лодочника непомерно длинный шест.

Когда Гидеон оттолкнулся от берега, лодка с тремя веселыми студентами направлялась к пирсу. Тот из них, что управлялся с шестом, с силой погрузил его в ил, но не успел вытащить вовремя, и лодка, грациозно вильнув, выскользнула из-под него, оставив его висеть на шесте на середине реки. Зрители на берегу восторженно зааплодировали, а Пруденс сочувственно наблюдала, как злополучный юноша нырнул в воду, пока его лодка не причалила всего в нескольких футах от него.

– Вы уверены, что управитесь? – снова спросила Пруденс Гидеона.

– Да, маловерка, – упрекнул он ее. – Я не какой-нибудь неоперившийся студентишка. Надеялся, вам это известно.

– Да, – согласилась Пруденс, – не студентишка. – Она смотрела на него слегка прищуренными глазами. – Даже сомневаюсь, что вы когда-нибудь были им.

Он не ответил, оттолкнулся шестом от ложа реки, и шест снова скользнул ему в руки. Все это Гидеон проделывал с такой легкостью, будто родился с этим шестом в руке. Пруденс оперлась спиной о подушки, почти легла на них, ощущая себя умиротворенной после ленча и вина, и веки ее, освещенные послеполуденным солнцем, начали опускаться. Янтарный солнечный свет сиял вокруг ее головы, словно нимб. Она лениво провела рукой по холодной речной воде и прислушалась к звукам окружавшего ее мира – к смеху, голосам, пению птиц, ритмичному чавканью шеста, когда он опускался в ил и поднимался из воды. Ей показалось, что Лондон очень далеко, на расстоянии многих миль отсюда, а прохладный утренний ветерок прогнал даже воспоминания о нем.

Потом чавканье других шестов прекратилось. Пруденс слышала только крик кряквы, трель дрозда, и другие обычные для реки звуки. Она неторопливо открыла глаза. Гидеон внимательно наблюдал за ней, и, смущенная, не отдавая себе отчета в том, что делает, Пруденс сняла очки и принялась протирать их носовым платком.

– В чем дело? У меня сажа на носу или шпинат застрял в зубах?

Он покачал головой:

– Ничего подобного. Как раз наоборот.

Пруденс выпрямилась и села на подушках. От взгляда его проницательных серых глаз у нее мурашки побежали по спине. Она на мгновение почувствовала опасность. Но как ни парадоксально, угрозы не ощутила. Их взгляды встретились, и она была не в силах отвести глаза.

Господи! Что это с ней?

Она с трудом оторвала от него взгляд, снова надела очки и огляделась. Они как раз достигли места, где река разделялась на два рукава и один из них огибал небольшой островок.