Надежда победителя - Дэвид Файнток

– Нет, в это дело их вовлекать нельзя.

– А на следующей неделе? Церемония ввода в эксплуатацию корабля «Веллингтон»?

– Ты что, спятил? Каких-то кадетов… Там же будут сплошные шишки!

– Ну и что?

– Как что?! Ведь… Впрочем, действительно, почему бы и нет? Ладно, подумаю. Хотя, что тут думать, конечно, возьму их на церемонию. Ты закончил финансовую проверку?

– Нет еще, жду справок из отдела снабжения.

– Джефф Торн прибыл?

– Сегодня должен прибыть. Я послал гардемарина встретить его в Лондоне.

– Хорошо. Передай ему от меня привет. Пока.

– Бог в помощь.

Я вышел из будки. Навстречу мне из кресла вскочил Адам Тенер.

– Выход номер двенадцать находится там, сэр, – услужливо показав он.

– Я еще не разучился читать, – проворчал я.

– Вам, наверно, трудно ходить, сэр, посидите здесь, а я встречу вашего помощника сам.

– Я еще не инвалид. – Ну почему все относятся ко мне, как к инвалиду? После нескольких шагов бодрость моя испарилась, пришлось согласиться с гардемарином. – Ладно, подожду здесь. Ты узнаешь Эдди Босса легко, он раза в два шире тебя.

– Есть, сэр.

Итак, очередной удар судьбы – через несколько минут мне придется говорить с Эдди Боссом, бывшим беспризорником с огромными кулачищами, которыми можно переломить хребет лошади. Я вытащил его из грязи, учил читать и писать, правильному произношению и хорошим манерам, а он отплатил мне… Эх, лучше не вспоминать.

Несколько лет тому назад власти решили переселить часть беспризорников в дальние малонаселенные колонии, подобрали в трущобах Нижнего Нью-Йорка банду подростков и затолкали их в мой корабль, как сельдей в бочку. Среди этих дикарей, говоривших на непонятном мне жутком жаргоне, были Анни и Эдди Босс – главарь банды. С ними я провел тяжелейшие месяцы на «Дерзком». Из-за нехватки экипажа пришлось взять на службу некоторых пассажиров, в том числе и беспризорников. Так Эдди Босс стал солдатом. Он был неплохим малым, по-своему справедливым, учился читать, писать, говорить и вести себя, как «верхние» – жители Верхнего Нью-Йорка. Я бился с ним много недель, учеба шла тяжело, но Эдди очень старался и в конце концов освоил азы.

Вскоре захотела стать «верхней» и Анни. Я начал превращать ее в леди…

– Докладывает гардемарин Тенер, сэр!

Я встрепенулся, встал. Где я? Космопорт, зал ожидания, рядом с Тенером в белоснежной униформе – Эдди Босс. Под моим взглядом он вытянулся по стойке «смирно» и с непроницаемым выражением лица доложил:

– Рядовой Босс по вашему приказанию прибыл, сэр!

– Вольно.

Адам расслабился, а Эдди демонстративно остался стоять столбом, глядя прямо перед собой.

– Мистер Босс, вам сказали, зачем я вас вызвал? – терпеливо спросил я.

– Нет.

Он не добавил необходимого «сэр», но в интересах дела я готов был и не на такие жертвы.

– Мне нужна ваша помощь.

По лицу Эдди пробежала гримаса.

– Это приказ, капитан? – с вызовом спросил он.

– Нет, просьба. – Что толку приказывать? В таких делах нельзя действовать напролом, грубая власть все испортит.

– Тогда я отказываюсь вам помогать.

– Вы знаете, с кем говорите?! – вспылил Адам.

– Знаю, – все тем же ледяным тоном ответил Эдди.

– Что вы себе позволяете?!

– Мистер Тенер, – вмешался я, – позвольте нам поговорить наедине.

– Есть, сэр. – Адам отошел в другой конец зшта.

– Мистер Босс… – Нет, так не годится. К черту официальность! Я сменил тон. – Эдди, стряслась большая беда. Пропала Анни. Вышла из госпиталя и пропала в трущобах. Возможно, она еще жива. Мы должны ее найти.

– Ищи. Я не буду.

– Разве она для тебя уже ничего не значит?

– Анни Уэллс? Трущобница, окрутившая «верхнего», чтоб стать женой капитана? Мне нет дела до этой суки.

– Эдди! – У меня подкосились колени, я упал в кресло. – Эдди, без твоей помощи я ее не найду. Пытался уже… Смотри, что из этого вышло. – Я ткнул перевязанной рукой в огромную шишку на лбу.

– Слабовато тебя разукрасили, – злорадно оскалился он.

– Ты обиделся на меня за то, что я перевел тебя из Сентралтауна на корабль?

– За что обижаться?! За то, что ты отправил меня к черту на кулички подальше от Анни?! – От волнения Эдди говорил с жутким трущобным акцентом. – Ты сбагрил меня с такой хреновой меткой в досье, что я весь полет драил полы! – Он помолчал, с досадой махнул рукой и с горечью, тщательно следя за произношением, утрированно вежливо произнес:

– Разве я могу обижаться на такое, капитан Сифорт, сэр?

– Эдди, ты должен меня понять. Когда я увидел ее в постели с тобой, это было таким ударом… Я ведь не знал тогда, что у вас другие понятия о сексе. То, что у нас, «верхних», считается изменой, в трущобах считается пустяком, чем-то вроде легкого развлечения. Теперь я знаю, что ты… обладал Анни гораздо раньше меня. Теперь я понимаю, что ты не предал меня, а просто…

– Конечно, не предал! Это ж пустяк, капитан! В трущобах все трахаются с кем попало, кто с кем хочет, пацан с девкой, пацан с пацаном, девка с девкой. И группами… Это такой пустяк, что. Короче, это вообще ничего не значит!

– Эдди, помоги мне.

– Не, я уже не трущобник.

– Умоляю тебя, помоги мне, пожалуйста. Хочешь, стану перед тобой на колени?

– Это я люблю, капитан, становись, – плотоядно оскалился Эдди, – посмотрим, как это будет.

Анни, все равно я люблю тебя, даже после этого.

На потеху толпы, глазеющей на нас со всех сторон, я встал на колени перед ухмыляющимся рядовым, бывшим трущобником, и униженно умолял его:

– Эдди, прошу тебя, помоги мне найти…

– Встань, хватит! – Эдци поднял меня за шиворот. – Хватит ползать, капитан! Никогда больше не ползай!

– Помоги, – шептал я. – Помоги.

– Как я тебя ненавидел! Как хотел дать тебе в морду! Но ты учил меня читать. Черт бы тебя побрал, я хотел, но не мог тебя ненавидеть!

– Эдди, помоги…

– Ладно. Не тебе помогу! Ей! Понял?!

– Как скажешь, хорошо, Эдди.

– Ей помогу. Не тебе. – Он сжал мне руку. – Ей и немного тебе. Пошли.

Солдат не имеет права прикасаться к капитану без его разрешения, но я послал к черту традиции и приличия. Все ради Анни!

– Хорошо, – улыбался я, – хорошо. Пусть ей, а не мне. Только помоги.

Мы вылезли из вертолета, направились к клинике.

– Анни вышла отсюда с родственниками одного из больных, – объяснял я Эдци Боссу, показывая на ворота. – Наверно, она где-то-неподалеку.

– Не, – качал головой Эдди, осматривая окрестности. – Тут ее нету. Здесь ей жить нельзя, пришить могут.

– Ее убили?!

– Не знаю. Это же Бронкс! К бронкам хэты не суются.

– Кто?

– Мы с Анни хэты, то есть из Манхэттена, а это совсем не то, что Бронкс. Ты думаешь, мы такое дерьмо? Нет. Бронки – людоеды. Жрут даже друг друга, если кто из них сдохнет. У нас не так.

– Конечно, у вас не так, – охотно согласился я. Вспомнилось, как эти самые хэты ссали у меня на корабле в коридорах, гадили прямо в каютах. Каких трудов стоило научить их пользоваться туалетом! – Вы, хэты, гораздо лучше.

– Бронки такие отбросы, – скривился Эдди. – Пошли.

– Куда? – Я переглянулся с ошалелым Адамом.

– В Манхэттен, куда же еще, капитан, – снисходительно объяснил Эдди, словно ребенку. – Анни, натурально, знала, что бронки замочат ее, и двинула в Хэттен. Там она, если жива еще.

– Эдди, но как она могла дойти до Манхэттена? Меня тут чуть не убили, а я прошел совсем ничего, всего километр.

– Вы ж не трущобник, капитан, – ухмыльнулся Эдди, – Анни знает, как туда добираться. Хэты лучше поганых бронков, соображают. А вы пропадете. Пойду-ка я лучше один.

– Я тоже хочу искать.

– Не сможете. Не знаете наших повадок. Хотя, может, не помешаете. Некоторые трущобники знают о вас, даже уважают. Если узнают, помогут. Ладно, возьму вас с собой. Только в этой робе я не пойду, в трущобах таких не любят.

– Мне тоже переодеться?

– А как же, капитан! – посмеивался Эдди надо мной, как над придурковатым. – Парадная форма там ни к чему. Надо бы что похуже.

– А что надеть гардемарину?

– Этому, что ль? На хрен его. Сосунок нам не нужен.

– Ладно.

Мы пошли в клинику подыскивать одежду.

Адама Тенера мы взяли лишь для того, чтобы он доставил нас на вертолете в Манхэттен. Условились, что он вернется за нами завтра в полдень, а если нас там не окажется, то прилетит еще раз ровно через сутки.

– Сэр, вы опять рискуете жизнью, – увещевал меня Адам, уже сидя в кресле пилота.

Мы с Эдди уселись на заднее сиденье.

– Твое дело доставить нас на перекресток 34-й и Бродвея, – отрезал я, но на всякий случай еще раз похлопал себя по карманам синей униформы. Парадную форму я оставил в отеле. В правом кармане лежал лазерный пистолет, в левом – две запасные батарейки. Из вещей я взял с собой лишь одну смену одежды, фонарик и причиндалы для бритья. – Мистер Босс, вы готовы?

– Давно уж. Надо спешить, а то скоро стемнеет, у бродов и мэйсов начнутся разборки.