Гримпоу и перстень тамплиера - Рафаэль Абалос

Вейнель же, услышав о камне, состроила недоуменную гримаску хотя на самом деле прекрасно все поняла.

— О каком камне вы говорите? Какое отношение он имеет к нашим родителям? — спросила она.

— Вы все поймете, если позволите мне продолжить, — ответил Сальетти.

— Конечно, конечно, — согласился Гримпоу, вытаскивая камень из льняного мешочка, висевшего у него на шее, и протягивая Вейнель. Девушка с осторожностью взяла камень в руки, будто ей вручили хрупкое украшение.

— Как я уже сказал, в своем послании брат Ринальдо сообщал о гибели моего отца и просил меня срочно приехать в аббатство Бринкдум, пользуясь тем, что снег в горах растаял, чтобы, как он выразился, «завершить дело крайней важности». Я знал, что весной в крепости барона де Вокко всегда проводится турнир замков Эльзаса, и, так как все равно направлялся на север, я навьючил доспехи на мула, чтобы по пути искать славу и удачу. В общем, я сел на коня и помчался к аббатству. После недели пути я перевалил через Пиренеи и добрался до Бринкдума, где случайно встретил тебя, мечтавшего стать оруженосцем какого-нибудь странствующего рыцаря…

Гримпоу снова перебил.

— То есть, когда приехал в Бринкдум, ты еще не знал, какая миссия тебе предстоит, но уже тогда назвал меня своим оруженосцем.

— Я увидел в твоих глазах такую страсть к приключениям, что решил подыграть, — с улыбкой признался Сальетти.

— Значит, ты дурачил меня?

— Только поначалу. Когда я прибыл в аббатство, ты проводил меня к брату Ринальдо, который в свою очередь отвел меня к брату Уберто, по-прежнему прикованному к постели, как и тогда, когда я видел его в последний раз в молодости. Брат Ринальдо оставил меня наедине с братом Уберто. Слепой монах так разволновался, ощутив мое присутствие, что его глаза увлажнились, будто снова наполнились слезами, несмотря на слепоту. Он сказал, что тоскует по моему отцу, как по собственному сыну, и что должен сообщить мне что-то важное, о чем другие и не догадываются. Именно тогда он объяснил, что мой отец обладал камнем, который многие легенды называют философским, но на самом деле этот камень воистину магический. Брат Уберто прибавил, что сам владел этим камнем, перешедшим к нему от его учителя, а впоследствии передал камень моему отцу, когда тот учился в Падуе. С помощью этого камня, как объяснял монах, можно обрести мудрость и даже вечную жизнь, но нельзя, чтобы он долго оставался в одних руках, другие тоже должны ощущать на себе его чудотворную силу, постепенно открывая тайны природы и космоса. Еще брат Уберто сказал, что все владельцы камня и приближенные к ним люди входили на протяжении столетий в тайное общество под названием Уроборос, которое может исчезнуть, так как камень попал в руки юноши по имени Гримпоу, живущего в аббатстве.

Гримпоу хотелось снова перебить Сальетти, но рассказ друга был столь увлекателен, что он сдержался.

— Тут он поведал, что ты нашел тело моего отца в горах и что вор, с которым ты связался, отдал тебе камень, полагая, что это амулет. Потом брат Уберто сообщил, что тело моего отца растворилось в воздухе, потому что все обладатели камня либо умирают с ним в руках, либо покидают этот мир, не оставив после себя и следа, чтобы жить вечно в замке, чьи небесные стены возносятся высоко к звездам, и там они могут наслаждаться даром бессмертия.

— Это тот самый звездный замок, о котором писал Аидор Бильбикум в одном из манускриптов! — воскликнул Гримпоу, и Вейнель снова недоуменно покосилась на него.

— Брат Уберто рассказал, что есть и предмет драгоценнее камня, найденный членами общества Уроборос в Храме Соломона и по их настоянию перевезенный тамплиерами во Францию, где его спрятали, чтобы никто посторонний не смог найти. На протяжении трех столетий мудрецы общества Уроборос хранили тайну, сокрытую их наставниками из-за ее чудотворной силы. Однако они оставили кое-какие зашифрованные подсказки, которые когда-нибудь помогут открыть эту тайну на благо всего человечества.

Старый монах уверял меня, что время приспело, ибо невежество и предрассудки овладели миром, и необходимо покончить с фанатичным обскурантизмом церкви, которая не только преследовала и сжигала на кострах мудрецов, но и намеревалась завладеть камнем и чудесным предметом, о котором мне поведал брат Уберто. Церковники схватили и долго пытали одного мудреца, который в итоге не выдержал жесточайших истязаний и назвал моего отца нынешним владельцем камня и членом общества Уроборос. Папа поручил поиски инквизитору Лиона Бульвару Гостелю, предавшему тамплиеров и внушившему королю Франции, что они прячут тайну в замках Круга. Моему отцу удалось вовремя покинуть Лион, и он направился в аббатство Бринкдум, чтобы укрыться там, но в тумане сбился с пути и замерз в горах. Монах сказал мне, что я должен продолжить миссию моего отца и вернуть камень, так как без него невозможно открыть тайну.

Гримпоу разозлился и одновременно испугался.

— Ты хочешь отобрать у меня камень? Такова твоя миссия? — обиженно спросил юноша.

Сальетти смирено понурился. Тогда Гримпоу выхватил камень из ладоней Вейнель и грубо впихнул в руки Сальетти.

— На, забери, забери свой чертов камень навсегда! — И Гримпоу всхлипнул.

Юноша уже не в первый раз чувствовал себя преданным, но не мог сдержать слез, узнав истинные намерения Сальетти. Выходит, тот обманул его в таверне Ульпенса, когда они пообещали друг другу говорить откровенно. Дурлиб тоже был другом и тоже бросил его, в аббатстве Бринкдум, как будто чувства Гримпоу вообще ничего не значили — или совсем Дурлиба не тревожили. Загадочный камень, который он только что передал Сальетти, юноше сделался безразличен. Он бы с удовольствием отдал камень просто так, если бы Сальетти попросил, как и собственную жизнь, если бы это понадобилось. Гримпоу всем пожертвовал бы ради друга, но сейчас лишний раз убедился, что Сальетти на такое не способен, и почувствовал себя несчастнейшим существом на свете.

— Ты меня обманул! — воскликнул Гримпоу.

— Так было нужно, — оправдывался Сальетти.

— Теперь камень у тебя и что ты намерен делать? Может, убьешь меня, как убили аббата Бринкдума и Гуриельфа Лабокса? Или отдашь меня инквизитору Гостелю, пусть пытает, а потом сожжет на костре? Скажи, ты это хотел сделать со мной, после того как отберешь у меня камень? А я-то думал, что ты мой друг! — И Гримпоу залился слезами.

Вейнель увидела в глазах Сальетти боль, причиненную словами Гримпоу, и решила не вступать в разговор. Сальетти же протянул руку юноше, но Гримпоу отстранился.

— Да ладно тебе, Гримпоу! Я сожалею, что так вышло, правда! Прости меня! Если я тебя и обманул, так ради твоей же безопасности. Ну как я могу причинить тебе вред? — взволнованно произнес Сальетти. — Поначалу и вправду моей задачей было заполучить камень и отделаться от тебя, но когда я узнал, каков ты, как много знаешь о великих загадках жизни, то понял, что этот камень — часть твоей души, и изменил свое решение. Меня словно осенило, что миссия, порученная мне братом Уберто Александрийским, без тебя невыполнима. Я сам тебе об этом сказал, помнишь? В крипте Корниля я сказал, что камень выбрал тебя, и именно поэтому я решил заботиться о тебе и помочь найти секрет мудрецов. Чтобы именно ты, как обладатель камня, продолжил не доведенную до конца миссию моего отца. Брат Уберто также рассказал мне, что послал письмо одному мудрецу, имя которого Он держал в секрете. Этот мудрец должен был ждать меня в церкви деревушки Корниль и помочь раскрыть тайну, а первые подсказки, которые были найдены в старинных манускриптах, указывали на то, что поиски следует начинать именно в этой церкви. Я даже и представить себе не мог, что искать, когда мы приехали туда и увидели горящие дома. Я испугался, скажу честно, а когда назвал имя старика, схваченного солдатами барона вместе с дочерью, я ни на мгновение не усомнился, что это старинный друг моего отца, с которым мы когда-то были знакомы в Париже.

По мере того как Сальетти рассказывал, лицо его старело на глазах, а Гримпоу немного смягчился.

— Ну вот, теперь вы все знаете, — закончил Сальетти, и вид у него был как после жестокой схватки на рыцарском турнире.

Вейнель взяла Гримпоу за руку.

— Мой отец никогда не говорил мне ни о камне, ни о тайном обществе Уроборос, ни о секрете мудрецов. Он всегда был очень скрытен. Но как-то, когда он собирался в очередное путешествие, я услышала, как он говорит моей матери, что, бывало, встречался с другими мудрецами в замках Круга.

— Ты не знаешь, нашел ли твой отец что-нибудь в церкви деревни Корниль? — спросил Гримпоу, утирая рукавом камзола слезы.

— Увы, не знаю, — ответила Вейнель. — Отец не хотел, чтобы я ехала с ним в Париж, но он очень плохо себя чувствовал, и мы все же отправились в путешествие вдвоем, чтобы я могла за ним ухаживать. Моя мать умерла несколько лет назад. С тех пор его здоровье ослабло и он едва мог выходить из дома. Когда он получил письмо, о котором вы упоминали, — девушка повернулась к Сальетти, — то будто снова помолодел. Помню, он мне сказал: «Очень скоро свет знаний вновь осветит вселенную».