Танец фавна - Елена Бриолле

Лысый упал на одно колено на землю и потер голову, а старший спросил у Ленуара:

– У тебя деньги-то есть, прокатчик?

– Не заработал еще, но, если разрешишь, я просто посмотрю. Не спится мне что-то. Бессонница у меня.

Старик взглянул на сыщика и, помедлив, кивнул:

– Эх, и меня бессонница часто мучает. Ночью мучает, а днем руки скручивает, ха-ха-ха! А то, что денег у тебя нет, так это плохо.

– Конечно, ты у нас сегодня уже все денежки вытянул. Остались гроши одни, – пожаловался вслух толстяк.

– А ты не ворчи, ворчун! Сегодня 3 июня, а это праздник Св. Елены – у меня так мать звали, вот она и помогает мне с того света, – ответил старший и обратился к Ленуару: – Ладно, нет денег, сиди тогда тихо.

И рабочие принялись играть дальше. Старику действительно везло больше всех. Толстяк тоже иногда выигрывал, а лысому и косоглазому не везло. Вскоре у косоглазого осталась только одна монетка и последний тур. Он бросил кости.

– Две звезды и рельсы! – Кости показывали две пятерки и шестерку. Старик оживился: – Рельсы будешь перебрасывать?

Косоглазый уже было потянулся к кубику, но тут вдруг почувствовал, как его за локоть схватил новенький. Ленуар шепнул на ухо:

– Оставь так!

С грустью посмотрев на выпавший результат, косоглазый сказал:

– Перебрасывать не буду.

Следующим бросил кости лысый.

– Подошва и два нуля! – Кости показывали тройку и две единицы.

Затем настал черед толстяка.

– Эх, домик, ноль и звезда! – «домиком» он назвал четверку.

Последним бросил старик:

– Две звезды и подошва! Выигрыш за тобой, Рогаж! – обратился он к косоглазому, впервые называя его по имени. Рогаж просиял и забрал себе все монетки. Игра продолжалась.

Чем дольше они играли, тем чаще теперь косоглазый поглядывал на Ленуара, словно увидев в нем свой талисман, приносящий удачу. И удача к нему постепенно возвращалась. Старик начинал злиться, а лысый смотрел на Ленуара как на ночного призрака.

– Эй, хватит ему помогать! Что ты киваешь-то? – завелся наконец толстяк.

– Так не я ведь решаю, тут как кости выпадут, – ответил Ленуар.

– Ага, демон ты, а не как кости выпадут. С тех пор как ты пришел, Рогажка все сегодняшние ставки отбил!

– Это верно, – вмешался старик. – Мне уже и Св. Елена не помогает. Шли бы вы все отсюда… Припозднились мы. Расходимся.

– А как же игра? Ты все равно больше всех сегодня оттяпал! – спросил толстяк.

– Завтра продолжим.

Старик встал, разогнул спину и, не прощаясь, пошел в дом. Игроки пожали друг другу руки и тоже начали расходиться. Остались только косоглазый и Ленуар.

– Спасибо тебе, что помог отыграться! Я Седрик Рогаж, если бы пришел сегодня с пустыми карманами, жена бы еще выволочку устроила… – рабочий пожал руку Ленуару и спросил: – А ты секретом-то поделись, а? Откуда знал, когда надо перебрасывать, а когда нет?

Ленуар не стал объяснять, что, получив с первого раза высокий результат на костях, девять игроков из десяти перебрасывают одну кость в надежде увеличить счет. Обычно это ошибка. Если не перебрасывать кость, то и у других игроков будет только один ход. А по статистике им сложно получить результат выше, чем у первого игрока. Тут нужно уметь вовремя остановиться. Азартные игры Ленуар не любил и где-то внутри подозревал, что сегодня им с Рогажем просто повезло. Эту простую мысль он и озвучил своему новому знакомому.

– Вот бы мне так каждый вечер везло! Ха-ха! Ладно, пойдем отметим это дело! Я знаю тут одну пивную, там только наши.

– «Наши»?

– Из Па-де-Кале. Мы и в общаге вместе держимся, за нами два этажа. Ты сам-то откуда будешь?

– Из Центра.

– Ну, твои тоже недалеко живут. Если еще не знаешь их, то скоро познакомишься! Пойдем!

– А иностранцы у вас работают? – спросил Ленуар.

– А что? – поднял на сыщика свои косые глаза Рогаж.

– Терпеть не могу этих макаронников и поляков. У нас и так работы не для всех хватает, а тут еще их корми… – Ленуар чувствовал, что идет по тонкому льду, но на дворе стояла ночь, а собрание Моррас будет проводить уже завтра. Надо было идти ва-банк, он сделал ставку на случай. И ему повезло.

– Они еще и размножаются, как тараканы! У каждого – по целому выводку детей! – хмыкнул Рогаж. – У тебя есть дети?

– Нет. А у тебя?

– Трое. Но так мы же в своей стране, черт побери! А ютимся в Бельвиле, как чужие. Моррас всегда говорит, что «политическое место страны следует за ее экономическим ростом». А куда Парижу расти-то, если все нажитое французскими рабочими распределяется между чужаками? – с каждым словом Рогаж заводился все больше и больше.

– Вот и я говорю: нашей стране нужно развиваться, а не кормить чужие рты! – Ленуар сжал кулак и погрозил им невидимому врагу. – Слышал, как разгромили театр «Шатле», где выступали русские? Получается, что у нас отняли даже балет!

Рогаж оглянулся вокруг, наклонился поближе к Ленуару и гордо прошептал:

– Я не только слышал, но и сам был в том театре!

– Ты?!

– Ага. Нас Землеройка туда отправил, товарищ по партии. Он просвещенный, уже давно встал на правильный путь. Путь воина. Мне до него еще далеко. Но он сказал идти бить русских, мы с приятелем и пошли. Я, правда, не думал, что танцовщики окажут нам такой отпор. Ну, хоть попугали их, и то хорошо!

– Вот это да! Вот вы молодцы! Я бы тоже пошел! – убедительно горячился Ленуар. – Даже выпить охота за вас, брат!

– Так ночь только начинается. В этой пивной работает мой кум, она всегда допоздна открыта… – повернул за угол Рогажка.

Новоиспеченные приятели вошли в кабак «У папаши Николя» и заказали себе крепкого вина.

– За Францию! – поднял бокал Ленуар.

– За родину и французов! – поднял бокал Рогаж.

Со временем к ним присоединились и другие рабочие. Все кричали, хлопали ладонями по столу. Кто-то загорланил песню – остальные подхватили. Настроение было такое, что поднеси спичку – она сразу загорится.

Ленуар сначала выдерживал алкоголь достойно, но постепенно то ли от духоты в пивной, то ли от громких голосов в голове начинало звенеть, а агент парижской префектуры полиции начинал хмелеть. Основная миссия была выполнена – Рогаж уже хлопал нового приятеля по плечу и уже обещал его завтра провести на выступление Шарля Морраса. С чувством внутреннего облегчения сыщик выпил очередной бокал вина с криком «За Францию!» и опустился на липкий стул. Про Землеройку ничего толком сообщить не смог. Сказал только, что тот часто приходил на собрания в черном и держался особняком. Но если следовать этому