Антипиранья - Петр Заспа

Ехал Денис без какой-либо цели. Лишь бы куда-нибудь двигаться. Так лучше думалось, да и голова на свежем воздухе быстрее приходила в порядок. В ушах все еще стоял звон — результат гидроудара, но был он уже ненавязчивый и вполне терпимый. Когда кто-то в очередной раз приложил ему локтем в спину, он не выдержал и вышел на первой попавшейся станции.

Невский проспект изнывал от жары и людского потока. Денис смешался с толпой и бесцельно брел вдоль старинных зданий и вклинившихся между ними аляписто-ярких офисов и отделений банков. Жизнь бурлила и текла своим чередом. И ей было наплевать на метание во времени какого-то Дениса Зарембы. Тысячи, миллионы людей, и каждый сам за себя. А закричи сейчас: «Люди! Держите меня! Я хочу быть здесь! Я хочу быть, с вами!» — так ведь и не откликнется никто. Если сочувствующие и найдутся, то ничего они не изменят. Гипербола безжалостна. Хоть прикуй себя цепью к стене, все равно не поможет.

Вдруг кто-то сильно ударил его по плечу. Денис взвыл от боли и уже хотел ответить хорошим тычком, но сдержался, увидев перед собой улыбающегося Саниного помощника, а теперь начальника отделения тыла его бывшей части мичмана Чудинова.

— Товарищ капитан-лейтенант, вы?! А я смотрю и не пойму.

— Чудо, ну ты бы поаккуратней.

— А-а! Дайте догадаюсь! Это вы, товарищ капитан-лейтенант, обгорели на солнце? На Кипре или в Испании, верно?

— Верно. Ты откуда взялся?

— Да так, по делам. Я же сейчас начальник! Сами знаете, работы невпроворот. — Чудинов почесал вспотевший нос, размышляя, стоит ли называть Зарембу на «вы»? Это он раньше был офицером, а теперь-то в запасе. Но кое-какие слухи не давали ему покоя, и он решил поосторожничать. — А тут ребята про вас такое рассказывают! Правда или брешут?

Денис меньше всего хотел бы сейчас видеть мичмана Чудинова, но непонятные намеки его насторожили.

— Смотря о чем?

— Да ладно, товарищ капитан-лейтенант! Все знают, что вы теперь в бизнесе крутитесь, в Москву постоянно ездите. И не на обычном паровозе, а на «Сапсане»! Говорят, хороший старт взяли. Я всегда твердил, что наш военный человек нигде не пропадет. Особенно такие, как Елкин и Заремба!

Денис в недоумении посмотрел на Чудинова, сперва не мог понять, о чем это он. А затем догадался. Произошло то, что частенько случается в военной среде, изнывающей по вольной гражданской жизни. Стоит кому-нибудь уволиться, и если он не бросился в запой и не заглядывает с тоской через забор бывшей части, то, значит, здесь дело нечисто. Санкт-Петербург — город контрастов. Он или перемелет и выплюнет на обочину жизни, или подбросит ввысь на гребне удачи к богатству и власти. Молодые офицеры, изнывающие под прессом военной службы, поздно понявшие, что это совсем не то, чего они ожидали от жизни, часто начинают придумывать мифы о тех, кто оказался за забором. Мол, стоит только попробовать, а там все пойдет как по маслу, и пропади эта служба пропадом! А дальше кто-то что-то услышал, кто-то что-то додумал, и пошло-поехало…

— Я сейчас еду в Смолячково, так что ребятам рассказать?

В Смолячково у 474-го отряда ПДСС был свой центр подготовки. Он представлял собой склады с вооружением, снаряжением для подводного плавания и прочей специальной амуницией, расположенные на берегу Финского залива и обнесенные несколькими рядами колючей проволоки. С широкого плавучего причала бойцы отряда ныряли в воду для выполнения всевозможных упражнений по учебной программе. Здесь же, на глубине, находился подводный тир, где они тренировались в стрельбе из подводных автоматов АПС и пистолетов СПП-1.

В Смолячково Денис ездить любил. Там, в отличие от теоретических классов, было настоящее дело. И сейчас, услышав знакомое название, он почувствовал, как учащенно забилось сердце. А дальше, как потянувшаяся ниточка распутывает весь клубок, так и у него в голове вспыхнула слабая надежда, которая тут же раскрутилась в дерзкий план. Этому плану в Уголовном кодексе нашлось бы немало статей, но Денис старался об этом не думать. В конце концов, он сейчас вне закона, то и нечего тогда на этот закон оглядываться!

А так как в этом деле ему мог бы помочь Чудинов, то поначалу вертевший по сторонам головой и не знавший, как отделаться от навязчивого мичмана, Денис теперь схватил его за рукав и потащил в сторону:

— А что рассказывать, Женя? Все прекрасно! До сих пор не пойму, зачем я на этой службе столько времени убил. На гражданке масса возможностей!

— Вот и я о том же! — Чудинов широко распахнул глаза и не на шутку разволновался. — Мы с ребятами каждый день об этом говорим. Жизнь проходит, а мы все в солдатики играем. Я бы тоже с радостью уволился, но побаиваюсь. Чтобы приподняться, нужны средства, нужны связи.

— Нужны. Поначалу даже не столько средства, сколько связи. Если есть нужные люди, то тогда тебе и любые кредиты доступны, и палки в колеса никто ставить не будет.

— Да-да! Я тоже всегда это говорю! А у вас такие связи есть?

Денис многозначительно вздернул бровь, а дальше, подобно легендарному Остапу, его понесло:

— А то! В любой кабинет в Смольном ногой дверь открываю. Такими, Женя, делами ворочаем, аж дух захватывает.

Он посмотрел на Чудинова и понял, что дух у молодого мичмана захватило крепко. Тот перестал дышать, выпучил глаза и смотрел ему в рот, будто пытаясь там рассмотреть эти великие дела.

— Если надумаешь увольняться, то, может, чем помогу.

— Да я хоть завтра! Помогите, товарищ капитан-лейтенант, помогите! А я в долгу не останусь, псом вашим преданным буду! — Чудинов скорчил такую жалостливую физиономию, что Денис не удержался от улыбки.

— Ну, так скоро не надо. Пока мы тебе почву подготовим да с нужными людьми сведем…

— Да чего там ждать? А то вы потом забудете или в делах закрутитесь, а я так и останусь мичманом, на складе тряпки тальком перетряхивать.

Теперь Чудинов топтался, как застоявшийся конь, и от нетерпения ерзал упитанными ляжками друг о дружку. Казалось, еще немного, он не сдержится и наделает себе в штаны крутым кипятком. Денис с интересом наблюдал за его подергиваниями и поражался. Неужели он ему верит? Вот уж точно — на дурака не нужен нож! Как сказал кот Базилио, достаточно ему наврать с три короба.

— Оно бы, конечно, можно… — Денис задумчиво посмотрел на небо, затем окинул Чудинова сомнительным взглядом с головы до ног, будто на что-то решился и махнул рукой. — Ладно! Уговорил. На днях у нас по плану небольшой корпоративный пикничок. Так, ничего особенного. Зарезервировали на Ладоге с полкилометра береговой линии. Будут важные люди. Может, даже сам заместитель губернатора приедет. Было бы неплохо тебя там показать. Так сказать, организовать выход в свет.

— Я готов! У меня и костюм по такому случаю найдется.

— Зачем в костюме на Ладогу? Здесь, Женя, нужно другое. Люди там будут такие, большей частью в свое время от службы откосившие. А сейчас они, когда стали важными и значительными, желают, как ты сказал, поиграть в солдатики. Ну, ты меня понимаешь?

— Да-да, понимаю! — Чудинов заискивающе затряс головой. — Меня всегда удивляло, как наши чиновники, не служившие в армии ни единого дня, сами не свои сфотографироваться в военной форме, да чтобы погоны как минимум полковничьи.

— Вот хорошо, что ты меня понял. А среди них у меня репутация этакого подводного тюленя, боевого спайдермена в водорослях. И вот эти большие люди просят меня организовать что-то вроде показательных занятий боевых пловцов. Хотят посмотреть, да и сами попробовать. Но я сейчас, как ты понимаешь, уже не при погонах, и возможности уже не те. А вот ты мог бы помочь.

— А чего надо? — Тут у Чудинова улыбка сошла с лица, и он понял, что вход в высший свет будет ему стоить недешево.

Денис безразлично пожал плечами:

— Да так, мелочь. Гидрокостюм с ребризером.

— Неужели у вас своих аквалангов нет?

— Конечно есть! Но им же хочется настоящие! Боевые! Безпузырьковые, замкнутого цикла. Об ИДА-71 они только слышали. Еще они просят пострелять из АПС. Ну прямо как дети!

— Товарищ капитан-лейтенант, да вы же меня за такие дела лет на двадцать за решетку упрячете!

— Женя, это же на время. Взять, а потом по-тихому вернуть на место. Говорю же, они как дети. Если взбрендит чего в голову, то не отцепишься. А еще как выпьют, то тут в самый раз из пистолета попалить. Повесят золотой «Ролекс» и с десяти шагов стреляют. На такой случай нужен бы еще «Макаров». А как они настреляются да наплескаются и в бане напарятся, вот тут в самый раз и объявить: «Господа! А все эти удовольствия вам организовал прекрасный парень Женя Чудинов! Прошу любить и жаловать!» И тебя им пред светлы очи представить.

Женя наморщил лоб и стрельнул глазками по сторонам. Не слышит ли их кто? От одних таких слов у него в животе холодок разгулялся. По натуре он был трусоват, но еще больше жаден. Потому воровал со склада с жутким трепетом и стоящими дыбом волосами, но все равно воровал, так как ничего поделать с собой не мог.