Всемирная история. Османская империя - Евлоев Роман

Здесь новоиспеченный султан опять совершил ошибку: сразу после церемонии он отправился отдыхать в свой шатер, проигнорировав собравшихся в ожидании традиционных подарков янычар. В результате по возвращении в столицу янычары объявили смену правителя нелегитимной и подняли бунт. Сам Селим II избежал прямого насилия – дворцовая стража просто закрыла за ним ворота, – но солдаты напали на кавалькаду правительственных чиновников. Министров и командующего флотом Пияле-пашу стащили с лошадей и принялись избивать. Телохранители и командир янычар попытались утихомирить разгневанную толпу, но добились обратного эффекта – бунтовщики схватились за оружие. Ситуацию спас великий визирь Соколлу Мехмед-паша, в очередной раз продемонстрировавший, что золото бывает сильнее стали. Главный министр принялся горстями разбрасывать вокруг себя золотые монеты. Пока янычары толкались и дрались за дармовое богатство, чиновники смогли уехать. Волнения в городе продолжались, пока султан не гарантировал раздачу подарков и выплату традиционного «бонуса» военным за принесение ими присяги новому господину.

Вступление Селима II на престол не изменило его привычек, более того, теперь ему не нужно было таиться ни от недовольного его пьянством отца, ни от подданных. Одним из первых решений новоявленного султана стала отмена запрета на продажу и употребление спиртного. Религиозным судьям пришлось изрядно поломать голову над тем, как оправдать явно противоречащее мусульманским законам решение. Впрочем, в окружении султана нашелся человек, которого такое спорное нововведение безмерно обрадовало, – главный поставщик редких яств и, конечно, вин к столу Селима II, богатый купец-сефард[136] по имени Иосиф Наси. Став султаном, Селим пожаловал своему любимцу пожизненный титул герцога, а после принятия скандального закона даровал еще и монополию на торговлю в империи спиртными напитками.

Некоторые исследователи считают, что именно Наси подал Селиму II идею завоевания Кипра – в том числе ради превосходного кипрского вина… Так или иначе, но султан обещал сефарду сделать его королем Кипра. В чьей бы голове ни зародился этот план, ради его исполнения султан, что называется, «потерял лицо», преступив данное Османами венецианцам обещание, – единственный в XVI веке прецедент одностороннего нарушения турками мирного договора. За оправданием Селим II в очередной раз обратился к религиозным авторитетам. Выход из щекотливой ситуации был найден в истории: некогда, мол, Кипр уже принадлежал мусульманам, а вернуть украденное – совсем не грех. В 1569 году Порта объявила войну Светлейшей республике и в ультимативной форме потребовала отдать ей Кипр.

Венеция защитить свои островные владения не смогла, и в 1570 году шестидесятитысячное османское войско вторглось на Кипр, устроив среди знаменитых виноградников резню греческих и армянских христиан. Султанская авантюра дорого обошлась империи. В мае следующего года обеспокоенные возобновившимся продвижением турок на запад европейские государства объявили о создании для борьбы с ними очередной Священной лиги. Командовать объединенными силами поручили бастарду Карла V Хуану Австрийскому.

7 октября 1571 года в Третьей битве при Лепанто коалиционный флот уничтожил турецкую эскадру, и эта победа продемонстрировала шаткость позиций османов в Средиземноморье. Стараниями адмирала Пияле-паши и одного из героев морской баталии корсара Улудж Али турки всего за год сумели восстановить численность флота, но так же быстро восполнить потери опытных капитанов и рядовых моряков было невозможно. В султанском дворце, впрочем, не вполне представляли масштабы катастрофы – расчетливый Улудж Али в своем докладе султану выставил тяжелейшее поражение как героическую, дорого доставшуюся ничью.

Тремя годами позже корсар, впрочем, сполна рассчитался с Хуаном Австрийским, отняв у него и Тунис, и последнюю надежду незаконнорожденного сына императора на собственное королевство.

Неудачей завершилось карательная операция османов против Московии, аннексировавшей населенные мусульманами Казань и Астрахань. Не смогли турки добиться полного успеха в Йемене и Марокко… Захват Кипра был едва ли не единственной крупной победой Селима II. Самого «счастливого повелителя» османов неудачи, похоже, не особенно огорчали. По мнению султана, «истинное счастье правителя отнюдь не в трудах, ратных подвигах или добытой в сражениях славе полководца, а в бездействии и спокойствии чувств, в исполнении всех желаний и в наслаждении всеми удовольствиями и уютом дворцов, где полным-полно красивых женщин и уродливых шутов…»

Так Селим и поступал, проводя дни в пирах и увеселениях, оставив государственные дела тем, кто реально управлял империей Османов. Одним из таких людей был великий визирь Соколлу Мехмед-паша. Именно благодаря его стараниям 17 февраля 1568 года Порта заключила мир с императором Священной Римской империи Максимилианом II и получила от австрийцев пусть символическую, но дань. Он же деликатно отдалял от султана собутыльников и фаворитов, чьи амбиции и безумные прожекты угрожали безопасности государства. Так, именно Соколлу Мехмеду-паше сефард Иосиф Наси обязан крушением своих надежд сделаться руками османов королем Кипра. Только мудрость, предусмотрительность и дальновидность Соколлу Мехмеда-паши удерживала османскую державу от немедленного падения в пропасть с заоблачных высот, достигнутых предшественниками Селима II Пьяницы.

Другим «серым кардиналом» османской державы была жена султана Нурбану. Ни место ее рождения, ни ее настоящее имя доподлинно не известны, что характерно для обитательниц гарема. Исследователи считают самой правдоподобной такую версию: Нурбану – гречанка, родилась в семье простого рыбака на острове Корфу и звали ее Кале Картаноу.

Сама же Нурбану, обсуждая свое происхождение, давала понять, что она из благородного венецианского рода. Любопытно, что представители Светлейшей республики не только охотно поддерживали эти слухи, но даже сочинили будущей султанше целую родословную. По версии венецианского посла, фаворитку Селима в детстве звали Сесилия Веньер-Баффо, и родилась она примерно в 1525 году, став плодом большой, но внебрачной страсти Николо Веньера – губернатора острова Парос и родного брата дожа Себастьяно Веньера – и Виоланты Баффо. Когда Мурад III направил в республику специального посла, чтобы проверить правдивость молвы о знатном происхождении своей матери, республиканский совет, не моргнув глазом, официально подтвердил подлинность лестных слухов. Подыгрывая созданной султаншей легенде, венецианцы не просто тешили самолюбие Нурбану – они нацеливались на более долгосрочные выгоды, ни с того ни с сего «породнившись» с правящим домом грозной империи. Впоследствии республиканские легаты не стеснялись ссылаться на выдуманную родственную связь с турецкими султанами, намекая на нее в ситуациях, когда особенно нуждались в благосклонности кого-то из Османов.

А при жизни Нурбану, едва их «потерянная, но чудесно найденная сестра» стала султаншей, венецианцы принялись засыпать ее дорогими подарками ради «поддержания родственных связей»: отрезами драгоценных тканей, платьями, благовониями, и даже, по просьбе Нубрану, умилительными комнатными собачками. Нурбану, в свою очередь, употребляла свое немалое влияние сначала на царственного супруга, а потом и на сына-султана для защиты Венеции и от османского военного флота, и от спонсируемых империей алжирских каперов. Ее политика была настолько провенецианской, что посла Генуи – извечной конкурентки Республики Святого Марка – даже подозревали в отравлении Нурбану в 1583 году.

Попав в гарем в возрасте двенадцати лет, Нурбану после окончания обучения была подарена шехзаде Селиму в качестве наложницы. Девочка в короткий срок стала фавориткой принца, чему немало поспособствовало то, что детей ему рожала только она. В 1543 году Нурбану последовала за Селимом в Конью, где в 1544 году родила первого ребенка – дочь Шах-султан. Судя по всему, наложница рожала шехзаде детей ежегодно. Во всяком случае, к моменту рождения в 1546 году Мурада у него уже было три старшие сестры: к Шах-султан за этот период добавились Гевхерхан и Эсмехан. Рождение долгожданного наследника позволило Нурбану сделать паузу в практически непрерывной череде беременностей, и последним ребенком, рожденным Селиму до его воцарения, стала Фатьма-султан – она появилась на свет в 1559 году, через тринадцать лет после брата.