Змей - Валерий Сертаков

Я бежал по переходам колонии, оглушенный сигнализацией, перепрыгивал через тела погибших, судорожно восстанавливая в памяти схему здания, которую раздобыл для Стасова один из китайских Мудрых, вступивших в сговор отступников. Некоторые люди дергались в конвульсиях, вероятно, их еще можно было спасти. В верхней шлюзовой я последний раз посмотрел на часы. До посадки корабля корпорации оставалось примерно одиннадцать минут. Без помощи извне не выбраться. Лифты не ходили. От непрерывного бега по лестницам темнело в глазах. Невзирая на слабое тяготение, мышцы ног стали деревянными.

Последние метры до площадки вездеходов я преодолевал, хватая ртом воздух. У колпака кабины не выдержал, скинул проклятую броню. Сердце скакало в глотке. Последним отчаянным рывком втиснулся в люк и вручную задраился изнутри.

Скользкими от пота руками я выдернул из паза тубу с жидким скафандром. Двигатель вездехода был мертв, но это неважно. Важно, что напротив следующей в ряду машины светится значок четвертого терминала. Я жутко боялся опоздать и мчал со всех ног.

Первые два взрыва четвертый шлюз выдержал с честью, в иллюминатор я видел, что слегка погнуло несущие шпангоуты. После третьего выстрела образовалась дыра, а соседнюю многотонную машину сорвало с места и завалило набок. Следующий заряд прошел внутрь. Будто титаническая ладонь приподняла мой вездеход над стапелем и швырнула в сторону, как пустую сигаретную пачку.

От удара прикусил язык. Ремни удерживали туловище кверху ногами, я болтался, словно беспомощный майский жук, свалившийся на спину, и бился шлемом скафандра о подголовник. Держатель заклинило. В десятке сантиметров от моего багрового от натуги лица сияла безмятежная улыбка Серж Аркелофф.

Челнок стартовал с таким ускорением, что моему многострадальному языку досталось вторично. Я забрасывал Серж вопросами. Изабель норовил чмокнуть меня в губы. Волк хохотал. Вместо Марио в кабине сидел недовольный Юлий. Он никак не рассчитывал проторчать на орбите, в полной изоляции, столько времени. Изабель шепнул мне, что у Юлия на Земле чрезвычайно свирепая пара.

Где же остальные? Серж помрачнела. Медведь выпал в пробой, место вожака заняла в его теле плаксивая баба. К счастью, остальные вовремя сумели это обнаружить, и Марио достался жребий сопровождать бывшего зверя на Землю. Обратно вернуться, не привлекая внимания, он не мог.

Черти такие! Я побоялся спросить, как они тут вытерпели друг друга столько дней. А если бы меня не было еще пару месяцев?

Мы вышли на расчетную орбиту, Серж сложила с себя полномочия главнокомандующего и уступила кресло бортового харда. Сказать, что мне не терпелось погрузиться в мировые новости, — значит ничего не сказать. Дерганый я вернулся, выбитый из колеи до неприличия, нетерпеливый. Нельзя так, если не расслаблюсь, натворю ошибок.

Но Изи-старший не дал мне освоиться, моментально перекрыл все каналы:

— Поздравляю, мистер Молин. То, что нас интересует?..

— Со мной.

— Слушайте внимательно. Никаких возражений. План меняется, челнок почти наверняка задержат в стартовом коридоре. На перехват идут четыре звена, мы их обманем. Вы немедленно перейдете в эвакуационную капсулу и стартуете по моей команде. Двигатель не включать. Пилот?

— На месте! — отозвался Юлий.

— Возвращайтесь на орбиту по заданному мной курсу.

— Курс получил!

— По моей команде отстрелите капсулу и зайдете на посадку в американском секторе. Передайте сигнал бедствия уровня «С», все оружие выкинуть в космос. Ясно?

Серж заворчала, Юлий схватился за голову.

— Это единственный шанс уцелеть. Вашего пассажира подберет французский патрульный катер, с капитаном мы договорились.

Я понимал, что Стасов прав. Уровень «С» означал разгерметизацию, при этом ребята могли рассчитывать на помощь всех судов и свободную полосу посадки любого космодрома. Так или иначе, китайцы вряд ли решатся атаковать американские заводы.

Мы обнялись. Я взглянул в заплаканные глаза криэйтора и сам чуть не пустил слезу. Мальчишка видел во мне прежнего Снейка и любил, черт возьми, тоже Снейка, а вот, поди ж ты, рисковал своей тонкой шейкой по мотивам, которые ему не вполне понятны. Ему было скучно, он с азартом ввязался в дикую авантюру, как и молодой дурак Молин, загоревшийся в свое время от одного намека служить в Конторе…

Святые яйца, как много я пропустил! Кувыркаясь в тесном ложе капсулы, я старался гнать от себя мысли о встрече с патрулями корпорации и усердно копошился в нэте. Произошли события удручающие, если не сказать хуже. В Совете Евросоюза решался вопрос о переводе пробитых на социальный минимум! На практике это означало замораживание миллионов счетов, приостановку членства в жилищных кондоминиумах и прочие кошмары, не свойственные демократии уже лет пятьсот. А главное, это означало насильственный, пусть и временный, вывод из гражданства. Восточный пакт большинством голосов отменил ранее принятые решения о строительстве быстросборных закрытых поселений для европейских пробитых, которые, вне гражданства, становились опасной обузой. Россия выделила зону за Уральским хребтом, туда перевезли уже более трех миллионов человек. Адаптационные команды психологов наперебой рапортовали о колоссальных успехах. На самом деле почти все «вольноотпущенные» вместо того, чтобы интегрироваться в культурный процесс, набрасывались на бесплатные развлечения, опустошали, в буквальном смысле, вирт-шопы или толпами укладывались в камеры Диипа, ломая стандарты игр.

Демократия растерялась. Криминальная обстановка в некоторых мегаполисах вызвала к жизни забытое понятие комендантского часа. С пеной у рта лидеры стран обсуждали поправки к Конституциям. Расчеты полиции пришлось удвоить, затем утроить. Поскольку в регулярных армиях личного состава почти не осталось, в города пришлось бросить пограничные патрули. Соединенные Штаты под шумок вышли из Конвенции по чистоте. Мексиканские мутанты воспряли, начали требовать квоту в органах власти и право на свободное передвижение. Испуганная Европа закрыла границы и тут же подписала соглашение с Восточным пактом о взаимном свертывании демо-притязаний. Большая война отодвинулась, Стасов выиграл время. Китай отказался от немедленной экспансии в Россию и тем самым вызвал шок у союзников по блоку. Восточную империю занимали теперь совершенно иные проблемы.

Все началось с волнений в пригороде Гуанчжоу. В потасовке между порчеными и натуралами было убито несколько десятков человек. Как я понял, лидером порченых выступил кто-то из недавно пробитых, чужак вроде меня. Неожиданно общество раскололось на два смертельно враждующих полюса. Одни кричали, что все зло пришло от порченых, это они бесконтрольным спариванием уничтожали здоровый генотип в дикие века, другие возражали с оружием в руках. Выяснилось, что не только семья магнатов Ли чтит традиции, прокатились громкие процессы по поводу криминального деторождения,в некоторых городах порченых начали избивать на улицах. Попутно досталось и мутантам, тем, кто, имея безобидные отклонения, допускались к работе в университетах. Китай долгое время радушно принимал детишек-«отказников» из Европы, их там скопилось великое множество, несмотря на запреты к воспроизводству. Запахло настоящей гражданской войной, ультраправые кричали о сумасшедших расходах на содержание поселений, ООН твердо стояла на своем, не желая выделять больше ни гроша.

Россия, как свойственно великой азиатской державе, не осталась в стороне. Госпожа президент в обращении заявила, что Партии натуралов нет места на политической арене. Ответом на ее легкомысленное заявление стал ряд погромов в городах южной промышленной зоны. Мутанты из сельских закрытых районов, имевшие пропуска в города на сезонные работы, боялись там появляться. Впервые за много лет случились перебои с доставкой воздуха и с работой транспорта. Партии вчерашнего либерального центра резко качнулись вправо. Демонстранты шли с бодрыми лозунгами: «За чистое будущее наших детей! Порченые и мутанты, ваше место на Станциях очистки!» До хрипоты шли дебаты, подвергать ли пробитых уголовным преследованиям. Масло в котел подлило решение некоторых африканских стран. Они прямо заявили, что пробитые, пропагандирующие порченый образ жизни, приравниваются к государственным преступникам. Единственная реальная воинская сила, парни из контингента ООН, прочесывали деревни в поисках подпольных роддомов.

Но самое неприятное ждало меня впереди. Прав был старый циник Изабель Вонг, науку не притормозишь. Наиболее прозорливые уже били тревогу по поводу органических вирусов, но к ним пока мало кто прислушивался. Никто еще не видел того, что видел я, никто не предполагал, что смерть может прийти через собственный компьютер, вживленный в височную кость. Без этого твердого комочка человек ощущал себя голым на ночной заснеженной дороге. Даже серьезные ученые, питомцы Академий, не могли всерьез допустить такую несуразность, что людям придется расстаться с их лучшим, а для многих единственным другом, путеводной нитью, кормчим, как хочешь назови. Личный хард — это все, это личная вселенная, это пища, кров, зрелища, друзья, а иногда и семья. Нет, такого просто невозможно себе представить.