80 лет форы - Сергей Артюхин

Список можно было и продолжить. Но и этого вполне хватало.

– Как ви катэгоричны, Лаврэнтий Георгиевич. Прямо сразу и на отдэльные Штаты, – хитро улыбающийся вождь покачал головой.

– Ну почему же сразу, товарищ Сталин. Сначала Европа и Азия. А касательно вторжения в США…Я тут как-то принимал участие в разработке занимательного плана с нашими китайскими и индийскими товарищами…

28 мая 1942 года.

СССР, Киев.

Сходя с поезда, майор Антонов не думал увидеть знакомые лица в толпе встречающих. Получив приказ помочь с организацией обучения личного состава разведовательно-диверсионных групп дивизий нового облика, он отправился в Киев с некоторой надеждой на встречу с Анастасией, поскольку слышал, что Особая Армия вновь отводится в тыл для пополнения.

Выйдя из вагона и оглядевшись, Владимир неторопливо направился к выходу с перрона. Неожиданно, откуда-то справа в гудении толпы послышался знакомый смех. Резко развернувшись, майор едва не сбил с ног молодого, но, тем не менее, припорошенного сединой офицера.

– Простите, товарищ майор, – бросил Владимир, высматривая явно удаляющийся источник смеха.

– Тебе, майор, надо бы поаккуратнее, не находишь? – Васильев сегодня был не в настроении. У него хотели забрать Охлопкова, одного из немногих выживших в лесной бойне.

– Я спешу, – огрызнулся Антонов.

– Все спешат.

– Слушай, ты чего привязался? Я ж извинился?

Двигающиеся к выходу офицеры вяло переругивались. Владимир увидел, наконец, знакомую фигурку метрах в двадцати от себя, и мгновенно забыв про Васильева, не помня себя от радости, заорал:

– Настя! Настенька! Лазина! – и, не обращая уже внимания на продолжавшего чего-то говорить офицера, ломанулся сквозь толпу.

Анастасия, услышав, как ее зовут, недоуменно крутила головой, быстро, впрочем, приметив продирающегося к ней майора. Что, в общем-то, и не удивительно – здоровенный Антонов возвышался над окружающими как гора.

Увидев, куда именно спешил толкнувший его майор, Васильев разом успокоился и, слегка пожурив себя за то, что начал выплескивать раздражение на ни в чем не виноватого парня, неторопливо отправился дальше.

– Эй, майор! – прозвучавший окрик стал неожиданностью для Леонида.

– Да?

– Ты это, извини, что я тебя толкнул. Просто услышал знакомый голос, – громадный офицер, обнимавший молоденькую врачиху так, словно боялся ее в любую минуту потерять, смущенно улыбнулся.

– Да ничего, нормально все. Я и сам хорош. Просто злой сегодня – отличного бойца забрать хотят. Леонид Васильев, – так же извинившись, представился комбат и протянул руку.

– Владимир Антонов, – рукопожатие спецназовца оказалось дюже крепким.

– Анастасия Лазина, – в свою очередь назвалась врачиха.

– Очень приятно.

– Давай на ты? – предложил Владимир.

– Почему бы и нет… – согласился улыбнувшийся майор.

И уже теперь посмеивающиеся и перешучивающиеся молодые люди, опаленные войной, зашагали в направлении автобусной остановки.

29 мая 1942 года.

Москва, Кремль.

– Ми с товарищами Ледниковым, Молотовым и Ворошиловым пообсуждали разные вопросы, касающиэся стратэгии и целэй дэйствий Совэтского государства. И вот к каким выводам пришли. Товарищ Ледников, – Сталин дал слово генералу. Поднявшись со стула и подобрав со стола указку, тот подошел к огромной карте мира, висящей на стене.

– Итак, последующие результаты войны являются наиболее реальными, и, в то же время, устраивающими Советский Союз. Это не значит, что мы не сможем достичь большего или у нас получится даже и это. Рассматриваемый вариант – необходимый нам для абсолютного превосходства минимум, – Молотов кивая в такт тяжелой и медленной речи генерала, что-то тихо сказал Сталину. Ледников, тем временем, продолжал:

– Нашим врагом, по окончании текущей войны, со всей очевидностью станет блок Союзников, фактически – Англия и Штаты, а также их сателлиты. И, исходя именно из этой предпосылки, Советское государство должно строить свою политику. Также необходимо учитывать фактор роста потребления энергоресурсов. Энергоресурсы – это оружие будущего. Уже сейчас мы видим огромные проблемы Вермахта, связанные с нехваткой горюче-смазочных материалов. А механизация армий будет лишь возрастать, – члены ГКО понимающе покивали головами, вспомнив из какого времени генерал родом.

– Для начала, наши цели в Европе. Европейцы должны потерять колонии и соответствующие рынки сбыта. Тогда устойчивость коммунистических правительств, которые там придут к власти после войны, будет значительно выше, за счет зависимости от нас. СССР должен непосредственно включить в свои территории, фактически аннексировав, государства Восточной Европы. К ним мы относим следующие: Болгария, Румыния, Греция, Чехословакия, Восточная Пруссия, частично Польша. В отдельные государства могут быть выделены Австрия, Венгрия и Югославия, – генерал шумно вздохнул и отпил воды из стакана, стоящего на столике неподалеку от карты.

– Также в этом регионе нам нужна европейская часть Турции, и многовековая мечта русского народа – Босфор и Дарданеллы. Все эти действия создадут подушку безопасности для нашего государства, предохраняя от неожиданного и непосредственного вторжения Союзников, – при этих словах Тимошенко дернул головой, явно собираясь что-то сказать, но, наткнувшись на взгляд Сталина, промолчал.

– Теперь о Западной Европе. Если Союзники успеют высадиться во Франции, то ее мы не получим. Поэтому необходимо постараться сделать ее хотя бы нейтрально настроенным государством. На Голландию и Бельгию, с другой стороны, вполне можно рассчитывать, – за водящим указкой по карте Ледниковым наблюдало множество напряженно молчащих людей. Важность произносимых сейчас слов создавала в кабинете давящую атмосферу.

– Франко пока не решил, к кому примкнуть. Надавив на него, Советский Союз должен в итоге получить контроль над Гибралтарским проливом. В принципе, нас устроит даже совместный с Испанией контроль судоходства. Это относительно наших целей в Европе, – генерал замолчал. Поднявшийся из кресла Сталин негромко сказал:

– Но у нашего государства имэются интэрэсы нэ только в этом регионе. Поэтому ми также посчитали нужным сформулировать цэли Советского Союза и в Африке, и в азиатском регионе. И товарищ Ледников сейчас их нам также доложит, – резкое исчезновение акцента в речи вождя продемонстрировало присутствующим всю серьезность звучавших слов.

– Африка и Ближний Восток. Здесь нам необходимо получить контроль над Суэцким каналом, а также Ираном, Ираком и другими странами Персидского залива. В сочетании с собственными запасами нефти и газа, СССР будет контролировать большую часть энергоресурсов мира и основные транспортные потоки, – Микоян что-то тихо сказал Берии и Молотову, вызвав на их лицах некое подобие улыбок.

– Азия. Во-первых, Советский Союз должен получить Сахалин и Курильские острова. Маньчжурия также должна быть под нашим контролем, возможно даже включена в нашу территорию. В конце концов, мы КВЖД не для других строили.

В войну Японии и США мы же влезать пока не будем. Потери обеих сторон растут и, согласно расчетам аналитиков, этот рост продолжится. Экономически Япония слабее, причем значительно – но сдаваться не будет еще долго, истощая тем самым нашего основного противника – США.

– Но у нас же с американцами договор! – на реплику Тимошенко ответил сам Сталин:

– А согласно информации из ведомства товарища Голикова, они этот договор первые нарушат. Причем скоро. Так что, как и в случае с Гитлером, будут сами виноваты.

– Есть еще одно условие нашего доминирования. Мы должны быть монополистами в ядерных и ракетных технологиях.

– Вот только как этого добиться, – буркнул уже Молотов.

– Ядерным ударом по стране, пытающейся достичь паритета с нами в этих отраслях. Лет на двадцать-тридцать это удержит всех от попыток создания подобных технологий. А после наш отрыв во всех отраслях, не только военных, но и гражданских, достигнет необратимых величин. Догнать нас будет невозможно, и стать нашим врагом не захочет никто.

– Да вообще-то уже и сейчас никто не хочет, – усмехнулся вождь страны Советов, вызвав серию смешков. – Товарищи. Как видите, цели у нас более чем серьезные. Но выполнимые. Их достижение обеспечит процветание нашего народа и государства. Поэтому у нас нет права на ошибку. Совсем нет.

5 июня 1942 года.

Великобритания, Лондон.

Ранним солнечным утром мимо ворот внешнеполитического ведомства Соединенного Королевства прошел чиновник. Одетый в строгий костюм государственного служащего, высокий и худощавый молодой человек выглядел как типичный англичанин – сдержанный, деловой и чопорный. В его руках виднелась трость, и для полноты картины не хватало лишь цилиндра на голове. Рядом с виском виднелся шрам – подарок от идущей уже третий год войны.