80 лет форы - Сергей Артюхин

– Дорогой друг, думаю, тебе не повредит немного виски, – спокойно произнес Альверде в ответ на горячий монолог друга. – Я не сошел с ума. Просто эти обязательства были единственным способом гарантировать нам безопасность со стороны Советов. Хотя бы на какое-то время. Начну по порядку. Во-первых, как ты заметил, объявить о построении социалистического государства в Бразилии я изначально собирался только после окончания мировой войны. Когда это было бы целесообразно в случае победы Союза. А в случае, если бы Америка заняла положение аналогичное в нашей истории, можно было бы вообще не объявлять.

Во-вторых, ты помнишь, в нашей истории в феврале сорок пятого президент Варгас отказался от диктаторских методов правления и объявил о введении демократических свобод. Далее в апреле была осуществлена амнистия политзаключенных, установлены дипломатические отношения с СССР. Введена многопартийная система. Легализована компартия, численность которой к сорок седьмому увеличилась с трех тысяч до ста пятидесяти тысяч человек. На президентских выборах в декабре сорок пятого ее кандидат получил десять процентов голосов. Так что мы только лишь чуть-чуть ускоряем естественный процесс и таким образом снимаем социальное напряжение. В результате – мы получим более широкую поддержку народных масс, что, в свою очередь, позволит нам начать уничтожение оппозиции.

– Действительно, у тебя это все звучит как-то попроще… Но я не совсем понял, что ты имел в виду, когда говорил о появлении в Бразилии национальных героев, таких как Багратион и Петров. Конечно, кто такой Багратион, я знаю, а вот кто такой Петров? – поинтересовался генерал Гаспар.

– Генерал Петров в реальной истории, командующий Пятидесятой армией героически погиб в октябре сорок первого в боях под Ржевом при выходе из окружения. Талантливейший генерал, между прочим. О нем мало кто слышал. Желая погубить талантливого конкурента, Жуков пожертвовал целой армией, не дав своевременного приказа про отступление. Попав в окружение, он не воспользовался присланным самолетом, сражался до конца и застрелился. Позже германское командование приказало похоронить его с воинскими почестями. Когда его перезахоронили, оказалось, что немцы не сняли с него даже золотые часы, – президент не спеша пригубил виски.

– Но я слишком отклонился от разговора. В данном случае я преследовал две цели: первая – показать, что мы отлично осведомлены о причинах поразительных успехов Красной Армии. Вторая причина – я просил Сталина оказать мне услугу. Ты знаешь, что в нашей истории генерал Дутра был полностью подконтрольным госдепу США, а главное, он, уже, будучи маршалом, опираясь на армию, стал лидером буржуазно-консервативных сил, которые недовольные реформами отстранили от власти Варгаса уже в сорок пятом. Таким образом, поскольку проблему генералитета необходимо решать в любом случае, почему бы не позволить им погибнуть героями.

– Мда. Старый друг, как вижу, у тебя все просчитано. Но все равно мне кажется, что ты все-таки поспешил с предложением о заключении военного договора с Советами, -Гаспар покачал головой.

– Признаюсь, я изначально совершенно не планировал предлагать русским подобное. Но вспомни, еще пару часов назад мы обсуждали Битву в Коралловом море. И вероятный исход грядущего сражения при Мидуэе. И тут Резанов прямо сообщает о новом грядущем разгроме американского флота, подтверждая этим, что Советы, несомненно, повлияли и на исход сражения в Коралловом море.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем Советам надо было сообщать нам эту информацию, – задумчиво произнес генерал.

– Жозе, это фактически было не сообщение информации, а вопрос ребром. Очевидно, что Сталин уже располагает какой-то информацией о возможной войне с Британией и Америкой. И хочет точно знать, какую сторону мы примем. Заметь, Сталин настолько уверен в победе японского флота, что не побоялся открыто нам об этом сообщить. После разгрома американцы останутся без флота. Новые авианосные соединения будут создаваться не один год. И ничто не помешает японцам со своих авианосцев наносить удары по судостроительным заводам. Кроме того, необходимо помнить, что после капитуляции Германии в руки Советов попадет большая часть флота Рейха, особенно подводный флот. И, пожалуй, главным итогом всех этих событий будет неподписание в июле сорок четвертого Бреттон-Вудского соглашения. Соответственно не будут созданы Международный банк реконструкции и развития и Международный валютный фонд. Доллар не станет мировой резервной валютой наряду с золотом.

– Черт, а ведь ты и здесь оказался прав. Необходимо присоединиться к будущему победителю до победы, а не после и занять место за столом стран-победителей. Поскольку потом наши слова о намерениях будут всего лишь словами, – с вздохом произнес Гаспар, допив виски и положив в пепельницу умирать сигару.

На вечерний Рио, горящий сотнями огоньков, медленно спускалась ночь. Из окна президентского кабинета казалось, что огоньки – это россыпь алмазов и рубинов, разбросанных щедрой рукой по городу. Но двум людям внутри этого самого кабинета было совсем не до красот жемчужины Бразилии…

26 мая 1942 года.

Москва, Кремль.

– То есть ви считаэте, что Советский Союз должен уже сейчас вступить в конфронтацию с Союзниками? – расхаживающий по кабинету Сталин приостановился и внимательно посмотрел на генерала Ледникова.

– Ну, не прямо сейчас, товарищ Сталин. Но по итогам войны контроль над Евразией должен быть нами осуществляем в полной мере. И контроль этот нужен нам любой ценой – в том числе и путем конфронтации с США и их сателлитами, – генерал отпил кофе и посмотрел в прищуренные глаза самого могущественного человека на планете.

– Наш народ заслужил это право. Сколько раз мы спасали Европу? От Батыя, от Карла, от Наполеона, от Вильгельма, теперь от Гитлера…сколько можно? И на сей раз, Советский Союз должен поставить точку в этом вопросе, – Ледников с громким стуком поставил чашку на поднос. – Контроль над Евразией обезопасит Союз от нападения. Вторжение в таких условиях будет фактически невозможным. Кроме того, наш технологический отрыв, сейчас еще пока только появляющийся, за одно – два последующих десятилетия вырастет на порядки и станет уже непреодолимым.

– Ваши доводы разумны, Лаврэнтий Георгиевич, но вопрос в том, потянем ли мы войну с Союзниками? Мнэ кажется, Совэтское государство еще не в полной мере готово к подобному противостоянию, – вождь задумчиво посмотрел на стоящий в углу кабинета глобус.

– Соглашусь. Но нам и не требуется вступать в эту войну немедленно. Тем более что Гитлер войну уже проиграл и нашей задачей становится минимизация потерь, а не элементарное выживание, как было у нас, – Ледников помрачнел. И уже не с таким энтузиазмом продолжил:

– Особая Армия закончила перевооружение и блестяще продемонстрировала успешность новой стратегии, тактики и вооружения. Мы начали масштабные действия по формированию дивизий нового облика. В том числе и из выводящихся в тыл фронтовых частей. Наши солдаты нас не подведут, товарищ Сталин, я уверен. Тем более что они не подвели и тогда, когда все было гораздо, гораздо хуже.

– И какая стратегия должна быть, по-вашему, применена в отношении Японии?

– Надо полностью уверить их, что мы не собираемся атаковать. Информация о том, что американцы взломали их шифры, укрепила их мнение в этом вопросе. Отток наших дивизий на Западный фронт тоже не слабо повлиял на подобное мировоззрение. Кроме того, они уже начали некоторые действия по перебрасыванию своих войск из Манчжурии в Бирму. Англичанам приходится все сложнее на этом фронте, – Ледников злорадно ухмыльнулся. – А когда японцы окончательно завязнут в Индии, мы нанесем мощнейший удар по Маньчжурии. К тому моменту у нас будет достаточное качественное превосходство, чтобы раскатать наших желтолицых друзей в тонкий блин.

Вождь, внимательно слушавший генерала, хитро улыбнулся, и, покачав головой, спросил:

– А американцы, Лаврентий Георгиевич?

Ледников мгновенно подобрался, словно тигр, готовящийся к броску. Раздувшиеся ноздри еще больше дополнили сходство.

– Лучшим вариантом было бы их расчленение на множество мелких государств, может даже на отдельные штаты.

Генерал ненавидел американцев с детства. Ненавидел от всей души, хотя и вполне успешно это скрывал. И для ненависти у него был целый список причин. Начиная от общих претензий, вроде разваленного Союза, и заканчивая причинами личными. В девяносто девятом его старшего брата убило бомбой в Сербии. В двухтысячных жена Лаврентия Георгиевича ушла к богатому американцу. В семнадцатом в Крыму его солдат убивали в основном американским оружием.

Список можно было и продолжить. Но и этого вполне хватало.

– Как ви катэгоричны, Лаврэнтий Георгиевич. Прямо сразу и на отдэльные Штаты, – хитро улыбающийся вождь покачал головой.