Капкан для жениха - Елена Малиновская

– На этот раз ошибка исключена! – твердо заявил Арчер, правда, по-прежнему избегая взглянуть мне в глаза. – Я в этом абсолютно уверен. К тому же и родителям Арчибальда нравится…

Арчер осекся, сообразив, что сболтнул лишнего. Потупился, мгновенно залившись краской смущения до корней волос.

– Естественно, она им нравится, – с сарказмом хмыкнула Ульрика. Она по-прежнему восседала на каминной полке и болтала ногами, по всей видимости, пребывая в полном восторге от этого разговора. – Нейна Деяна с величайшей радостью лицезрела бы в качестве твоей невесты даже необразованную крестьянку. Да что там – крестьянку. Вдовушку с выводком малолетних детей. Лишь бы не принимать в род арахнию, которая к тому же является дочерью тролля.

– Арчибальда – не крестьянка и не вдова! – гневно фыркнул Арчер, явно не сообразив всего смысла высказанного феей. – Она – дочь старого приятеля моего отца…

И он опять осекся, заметив ядовитую усмешку на губах феи. Даже я невольно заулыбалась, хотя больше всего на свете мне хотелось выбежать из комнаты и спрятаться где-нибудь, лишь бы не участвовать больше в этом фарсе.

– Кто бы сомневался, – пробормотал себе под нос Морган. – Конечно же, Арчибальда – дочь старого приятеля нейна Ильриса. И драконица, я ведь угадал? А значит, никаких неприятных неожиданностей свадебный ритуал не принесет.

– Вы все неправильно поняли, – почти прошептал Арчер. – Я действительно люблю ее. И мои родители тут ни при чем!

– Кстати, а что насчет траура по Шериону, объявленного на год? – вопросил Морган. – Почему-то мне кажется, что твои родители предпочли забыть о нем, а то вдруг ты передумаешь. Наверняка свадьба по традиции назначена на день осеннего равноденствия. Верно?

Арчер не стал отвечать. Он опустил голову, и его оттопыренные уши запылали ярко-алым пламенем стыда, без всяких слов подтверждая верность догадки Моргана.

В этот момент мне нестерпимо захотелось погладить его по голове, подарить конфетку и пообещать, что злые дяди и тети больше не будут докучать ему неудобными вопросами. Слишком сильно он стал похож в этот момент на несправедливо обиженного малыша. Но себя мне было гораздо жальче.

– И когда ты собирался сообщить мне о столь радостном и счастливом событии в твоей жизни? – нарочито равнодушно осведомилась я, чувствуя, как в глубине души начинает зарождаться буря бешенства.

Мне до безумия хотелось взорваться криком, наброситься на Арчера с кулаками, расцарапать его лицо в кровь, да так, чтобы на всю жизнь остались шрамы. И тогда каждый взгляд в зеркало напоминал бы ему о предательстве и о том, как подло и низко он поступил со мной.

– Скоро, – так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, выдохнул Арчер. – Честное слово, не сегодня – завтра, но я бы обязательно сообщил. Каждый день собирался, но постоянно что-то мешало. К тому же я еще не очень хорошо ориентируюсь в тенях. Мне нужна была помощь, чтобы отыскать тебя. А мои родители занялись подготовкой к свадьбе… В общем, все как-то не складывалось.

– Ясно, – обронила я, почти не разжимая презрительно поджатых губ.

– Но с другой стороны, ты ведь все равно стала арахнией! – Арчер неожиданно вскинул голову, воровато посмотрел на меня и тут же отвел взгляд, но в его голосе прорезались обвиняющие нотки. – Ты прекрасно понимаешь, что наша свадьба в этом случае была бы совершенно невозможна!

– И опять-таки я припоминаю, что совсем недавно ты клялся и божился, будто готов пойти на любой риск, но возьмешь меня в жены. – Я пожала плечами, со злорадным удовлетворением наблюдая, как на лице моего бывшего жениха мгновенное было воодушевление вновь сменяется унылой досадой и неловкостью. – Мол, свадебный ритуал способен уравнять наши тени.

– Да, но… – опять замямлил было Арчер.

– Ну все, достаточно! – со злостью оборвала его я, не имея ни малейшего желания выслушивать его смешные оправдания. Так резко встала, что порывистым движением едва не опрокинула тяжелое кресло. И вышла прочь из гостиной, не отказав себе в удовольствии напоследок как следует грохнуть дверью.

За порогом дома плескались влажные июльские сумерки. Сильный ветер безжалостно гнул старые яблони, и они жалобно трещали, осыпая землю листвой и сухими ветвями. Но в воздухе чувствовалось тепло. Значит, затянувшаяся непогода уступает свои позиции, и не сегодня, так завтра опять наступит жара.

Я стояла на высоком каменном крыльце и наслаждалась свежим воздухом. Казалось, что я провела взаперти целую вечность. Воистину проклятый дом! Даже сейчас мне чудилось, будто из окон и распахнутой настежь двери ко мне тянутся призрачные руки несчастных, замученных в жилище некроманта. И они шепчут, умоляя остаться здесь, разделить с ними горький хлеб одиночества и разочарований. И я была почти готова поддаться их уговорам. Мертвые ведь не предают, в отличие от живых.

Я несколько раз тряхнула головой, отгоняя наваждение. Нет, моя обида на Арчера не настолько сильна. Да, конечно, досадно, что он так поступил со мной. Но с другой стороны, я ведь с самого начала предполагала, что у нас ничего не получится. Как там сказал Седрик? Если действительно любишь, то не сомневаешься?

– Вам не холодно? – в этот момент раздалось вкрадчивое из-за моей спины.

Я вздрогнула от неожиданности и лишь с величайшим трудом удержалась от испуганного вскрика. Как говорится, вспомнишь некроманта – он и явится.

– Нет, – проговорила я и посторонилась, позволяя королевскому дознавателю подойти и облокотиться на каменные перила.

Тот долго молчал, вглядываясь в густые чернила позднего вечера. В разрывах быстро летящих туч то и дело мелькала луна, и ее света мне вполне хватало, чтобы видеть сосредоточенное лицо некроманта, его плотно сомкнутые губы и резкие морщины, пролегшие от крыльев носа.

– Несчастная женщина, – вдруг произнес он и кивком указал на первую жену Виллоби, наказанную жестоким мужем вечность переживать свою оплошность.

В этот момент луна полностью вышла из-за облаков, и ее свет внезапно отразился в глазах стоящей у крыльца мраморной статуи так, будто они принадлежали живому человеку.

– И вы ничего не способны с этим сделать? – спросила я, украдкой поежившись. – Это же бесчеловечно – оставлять бедняжку в таком состоянии!

– Ну, если вы того просите. – Седрик улыбнулся. Легко сбежал по ступенькам и ласково прикоснулся ко лбу статуи.

Глаза статуи блеснули еще ярче, и вдруг одинокая слезинка покатилась по каменной щеке скорбящей женщины. Мгновение, другое – и все закончилось. Теперь я смотрела на статую и понимала, что заключенная в ней душа обрела покой.

– Поразительно, как жестоки бывают люди, – пробормотал Седрик, не торопясь вернуться ко мне. Он стоял у статуи и, хмурясь, вглядывался в ее лицо. – И чаще всего наибольшие страдания мы приносим тем, кого некогда любили. Чем сильнее были наши чувства, тем большую боль мы хотим причинить, силясь отомстить за свое разбитое сердце.

Я нахмурилась. В словах королевского дознавателя звучало нечто очень личное. Хм, и все-таки, какую тайну таит его прошлое? Неужели некогда его любимая предпочла другого мужчину?

– Впрочем, не важно, – очнулся от своих раздумий Седрик и виновато мне улыбнулся. – Вам и без того изрядно досталось, чтобы мучить вас еще своими философскими измышлениями.

– Да ничего страшного, – вежливо отозвалась я. Помолчала и добавила: – Напротив, я была бы не прочь отвлечься.

– Как понимаю, разговор с младшим Ульером выдался непростым, – догадливо произнес Седрик и принялся медленно поднимался по ступеням ко мне.

– Это еще мягко сказано. – Я с трудом выдавила из себя измученную усмешку. И вдруг совершенно неожиданно даже для себя с возмущением выпалила: – Он женится!

– Полагаю, не на вас, – прозорливо заметил Седрик, остановившись, когда между нами осталась всего одна ступенька.

– Ее зовут Арчибальда, – тихо сказала я. Не удержалась и презрительно скривилась. – Что это за имя вообще такое – Арчибальда? И она дочь старого приятеля его отца. То бишь, тоже драконица. Наверняка дворянка. В общем, не чета мне.

– Что же, теперь понимаю, почему мне пришлось уговаривать Арчера явиться сюда, – проговорил Седрик. – Однако, к чести вашего бывшего жениха, стоит заметить: едва он услышал, что речь, возможно, идет о вашей жизни, как тотчас же отправился в путь.

– Спасибо, что пытаетесь подсластить полынную настойку. – Я покачала головой. – Но не стоит. Я взрослая девочка и не буду плакать. Честное слово.

Седрик сделал еще один шаг вверх. Теперь он поравнялся со мной, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Удивительное дело, везет мне в последнее время на высоких мужчин. В своем родном городке я чувствовала себя дылдой, а оказалось, что мой рост вполне нормальный.

– Меня обижает не то, что он женится на другой, – неожиданно сказала я, словно Седрик требовал от меня каких-то пояснений. – Меня обижает то, что он так долго молчал об этом. А я все это время искала способ избавиться от своей тени, считая, что она – единственная преграда, не дающая нам быть вместе.