Гладиаторы - Ерофей Трофимов

— Мы работать.

— Здесь можно работать, — повернулся Матвей к генералу.

— Начинайте, — коротко приказал Лоскутов сухарю, и тот, скривившись, снова вышел в коридор.

— До чего приятный человек, — вздохнул Матвей, не удержавшись от сарказма.

— Не то слово, так бы и удавил собственными руками, — кивнул в ответ генерал.

— С чего такое трогательное отношение к элите человеческой эволюции? — рассмеялся Матвей.

— Эта сволочь мне, на меня же доносы пишет. Можете себе представить? А когда приехал проверяющий, ну тот, с которым вы беседовали, после того как ваш пёсик слопал головастика, он ему на меня такой эпистоляр нарисовал, что проверяющий минут сорок успокоиться не мог. Тупой кретин, так и не понял, что весь этот проект, не больше, чем наша местная самодеятельность, и всё это я затеял на свой страх и риск. Выхода другого не было.

— Лихо. Получается, что во всей этой истории никого выше вас просто нет ?

— Именно так и получается. На сегодняшний день, служба СКС организована во всех больших городах страны. Но мы оказались первыми. Разработка звуковых гранат, тоже наша придумка, ну а про своего пса вы и так всё знаете.

— И никто не пытался опередить ?

— Некому. Мои парни собрали здесь всех, кого найти смогли.

— А до войны вроде много всяких Академгородков было ?

— Было. За Уралом, и по Сибири все были уничтожены. А эти твари, вместо того, чтобы дело делать, всё пытаются под шумок свои шкурные интересы соблюсти. Видишь ли, его теория очень важна для мировой науки. А то, что от всей этой науки один пшик остался, и что парни в развалинах каждый божий день жизни свои кладут, его не интересует. Самого в окопы под дулом пистолета не загонишь, но другие, за его поганую жизнь расплачиваться просто обязаны.

Не ожидавший от генерала такой экспрессии, Матвей растеряно замолчал, не зная, что ответить. Неловкое молчание прервало появление учёного, шествовавшего в сопровождении четырёх спецназовцев, конвоировавших ксеноса. Введя пленного в комнату, бойцы разделились на пары. Двое, остались рядом с пленником, а двое, заняли место у входа в комнату.

Мрачно посмотрев на ксеноса, Матвей повернулся к генералу и, помолчав, тихо спросил:

— Что мы должны делать.

— Для начала, просто послушать, что нам расскажет господин учёный, — ответил генерал, не сводя с сухаря тяжёлого, мрачного взгляда.

Откашлявшись, тот приосанился, и тоном лектора, читающего лекцию кучке недоумков заговорил:

— Как вам известно, почти вся жизнь на земле основывается на левоаминокислотах. Эти пришельцы, так же как и мы, имеют в своей основе аминокислоты, но всё дело в том, что все аминокислоты имеют своё зеркальное отображение и называются декстаминокислотами. Так называемый, зеркальный протеин.

— Покороче, пожалуйста, — произнёс генерал с явной угрозой в голосе.

— Если короче, то его генетическая структура даже отдалённо не напоминает человеческую модель. У него нет ни органов, ни нервов, ни ногтей. Всё это, совершенно одинаковые клетки, являющиеся многофункциональными и способными удовлетворить любые потребности организма.

— Погодите, но ведь они разумны, и даже общаются между собой, — растерялся Матвей.

— Его, так называемый разум, вероятно, распределён по всему организму в виде электрических сигналов, так же, как и другие функции – принятие пищи, выделения, а размножаются подобные особи, очевидно, посредством бинарного деления.

— Получается, что это просто огромные амёбы ?

— Что‑то вроде того. Только многоклеточная амёба.

— Но тогда, они должны быть невероятно живучи, благодаря равномерному распределению жизненно важных функций по всему организму, — задумчиво протянул Матвей, припомнив курс биохимии. – А они погибают от любого повреждения. От чего же они тогда гибнут? И почему расползаются грязной лужей ?

— Скорее всего, глубокое ранение вызывает временный паралич нервной системы, что в свою очередь, означает поражение всего организма.

— Хорошо, но как это всё может помочь нам? — не отставал от учёного Матвей.

— Мне удалось выяснить, что самым смертельным из всего, что есть у нас в наличии, для этих существ является метан. Так называемый, болотный, или рудный газ. А теперь, я хочу, чтобы ваша собака связалась с этим существом, и передала ему несколько моих вопросов, — тоном, не терпящим возражений, приказал сухарь.

Матвей вопросительно посмотрел на генерала и, дождавшись его короткого кивка, повернулся к Рою. Сухарь, увидев их немой диалог, мрачно поджал губы, и выпрямился так, словно аршин проглотил. Не обращая на него внимания, Матвей сосредоточился и, почувствовав контакт с собакой, тихо спросил:

— Ты слышишь его ?

— Да.

— Нам надо с ним поговорить.

— Он говорит.

Повернувшись к учёному, Матвей растеряно произнёс:

— Рой сказал, что тварь уже говорит.

— Тогда не теряйте времени. Переводите, быстрее! — воскликнул учёный, подпрыгивая от возбуждения.

— Что он говорит, Рой.

— Он говорить про длинного, злого. Ты глупец, три месяца изучать нас, но так и не понять, что мы не просто амёбы, а существа высшего порядка и обладаем высокоорганизованной нервной системой.

Матвей повторял слова следом за своим псом, не вдумываясь и не вдаваясь в их смысл. Услышав про себя подобное определение, учёный сухарь взвился так, словно его ткнули шилом в пятую точку. Но проводнику было не до него. Не сводя взгляда с собаки, проводник продолжал говорить всё, что передавал ему Рой.

Не выдержав потока ругани, обрушенного на него ксеносом, учёный выхватил откуда‑то из под халата электрошокер, и стремительно кинулся к пленному. Раздался резкий треск разряда, и комната огласилась знакомым, предсмертным свистом ксеноса. Но одновременно с ним, и Рой, и Матвей, дружно вскрикнули от резкой боли в голове.

Точнее, вскрикнул Матвей, а Рой, коротко взвизгнув, с места взвился в воздух. Резкий бросок тяжёлого тела выбросил учёного в коридор, где тот умудрился врезаться своей многомудрой башкой в стену, и свернуть себе шею. Но, к сожалению, для всех собравшихся, не так сильно, чтобы закончить свой скорбный, земной путь.

Сидя на полу, Матвей страдальчески стонал, сжимая руками голову. Рой, улёгшись рядом с ним, тяжело дышал, вывалив на сторону сухой от боли язык. Настороженно глядя на них обоих, Лоскутов присел на корточки, и осторожно спросил:

— Матвей Иванович, что с вами ?

— Да идите вы со своими кретинами, куда подальше, — вяло огрызнулся тот.

— Да что случилось‑то? — продолжал недоумевать генерал.

— То, что, находясь в ментальном контакте, мы не только слышим их, но ещё и чувствуем всё то, что чувствуют они. Как думаете, каково нам сейчас? Хотите, чтобы эти недоумки нас в слюнявых идиотов превратили? — зарычал в ответ Матвей.