Паутина удачи - Оксана Демченко

Саня слушал дедово бормотание с самого рассвета: он пошел с Корнеем к паровозу, забросив уроки. В пробуждении машины от долгой спячки ему виделось некое чудо. Холодный, заиндевелый и темный паровоз медленно прогревался, оттаивал, наполняясь кипящей и шумной жизнью большого котла. Обретал голос, раздышивался – любимое дедово словцо в отношении пуска машины – на морозце, выбрасывал пар высокими острыми струями. Протертая заново медь отделки, казалось, теплела, словно в ней копились солнечные блики. Резкий дух угля мешался с иными дорожными запахами, знакомыми и притягательными. Паровоз копил силы, чтобы в первый раз прокрутить колеса, поднатужиться и нарушить сонный покой состава. Тягучим хрустом катилась волна звуков по сцепкам как по позвоночнику. Дед улыбался, гордый любимым стареньким «Букашем», безотказным и неприхотливым, бормотал одобрительно, что иные современные на таком дрянном угле и не раздышались бы, а этот паровоз притерпелся, освоился, сдюжил, уверенно набирает рабочее давление. Саня слушал и кивал, полируя поручни и медный номер «БуСт-1456» – полное официальное имя паровоза. Он знал, пока дед лишь проверяет любимца. Вот уже и закончили бросать уголь, и котел более не греется… Сигнала к отправке нет, и поступит он в сумерках, никак не ранее. Завершив полировку, Саня спрыгнул на шпалы и огляделся: деда нигде поблизости не оказалось. Решив, что Корней ушел к отцу, мальчик неспешно зашагал к своему вагону, пиная мелкие камешки и пробуя высвистывать сложную мелодию, которую старался перенять у Васьки еще прошлым летом.

Возле «семерки» Саня споткнулся, подозрительно изучил невидимое прочим темное пятно беды, сегодня уже вовсе густое и страшное, юркнул под вагон, выбрался с другой стороны и прижался ухом к щели. О ней знали немногие даже среди ушлых мальчишек. Мала, звука настоящего не дает, хоть и позволяет проникнуть в тайны господина Сушкова, поскольку находится в доске стены его купе-кабинета. Но если прислушаться и добавить чуток магии…

– Фрол, он точно решил дать телеграмму, зуб даю, – буркнул голос кладовщика Ефима. – Говорил я тебе: не мудри, доиграемся.

– Часы у тебя? – коротко уточнил начпоезда.

– Да, Король их даже не хватился пока что.

– Ладно, делай как решил, твоя правда-с. Люди как раз к ночи явятся, нужные. Однако же учти, я знать ничего не знаю-с. Если все пойдет криво, сам тебя и…

– Не советую. – Голос кладовщика прозвучал спокойно и даже мягко. – Ты все знаешь и ты в деле. Больше скажу: сам ручки запачкаешь. Баба твоя письмо видела. Я на сходнях с ней столкнулся. Белее мела, налетела слепо и понеслась по шпалам – только подол замелькал. Уйми ее, Фрол. Хоть язык вырви, хоть вовсе удави, а молчать она должна накрепко.

– Выбей дурь из нее. Дело несложное, это ж не рыжая Ленка, которая и Михею не испугалась бы зубы пересчитать или челюсть сковородкой выправить, – хмыкнул третий голос. – Эй, Фрол, зря ты на нее пялишься. Не про тебя баба.

Начпоезда отозвался, но его слов Саня уже не стал слушать. Он закусил губу и огляделся. Никого… Хоть бы Олег рядом был! Надо и отца предупредить, и деда, и маму, и тетю Люсю. Всех сразу! Но сперва следует убраться от опасного вагона. Пробежав по шпалам мимо «семерки» и следующего за ним девятого, Саня нырнул под вагон и оказался у переднего тамбура родного пятого. Прыгнул на ступеньки, оглянулся, стараясь не высовываться и не показывать любопытства. От «семерки» спустились по насыпи трое, у кромки леса их поджидал еще один бездельник. А как еще можно назвать путейца, не занятого работой в середине дня? Карман Ефимовой стеганки странно топорщился, скрывая нечто тяжелое и крупное, и Сане стало окончательно не по себе. Люди огляделись – и сгинули в болотистой лощине. Мимо сходней, спотыкаясь, прошла Люся. Она всхлипывала, куталась в платок и явно ничего вокруг не видела и не слышала. Саня попробовал окликнуть – бесполезно…

Сзади за рукав требовательно дернули, и Саня вздрогнул.

– Жду тебя уже час, – вслух пожаловался Олег. – У нас уроки…

– Хирургический набор с тобой?

– Тут. – Олег хлопнул ладонью по холщовой сумке и удивленно сморгнул. – Сань, что случилось?

– Где сегодня работает бригада?

– Ну часть людей проверяет склад, крепит неиспользованные рельсы, иные…

Дослушивать Саня не стал: судя по обстоятельности начала, Олег знает, где искать Короля. Пробежав по коридору, Саня заглянул в свою комнату, кивнул маме, которая сосредоточенно наблюдала за не теряющим привлекательности чудом очистки сковороды от жира, проглотил комок азартного колючего беспокойства.

– Начпоезда собирается тетю Люсю прибить, – бросил он с ходу. – Ты позови кого-нибудь и туда сходи, к «семерке», а я побегу деда искать. Неспокойно сегодня.

Лена поставила сковороду на стол и кивнула, не задавая никаких вопросов. Саня уже бежал назад и думал о том, что у него лучшая мама на свете. Кто еще из пацанов может вот так сказать пару слов – и не сомневаться, что понят взрослыми до конца и, более того, сразу же воспринят всерьез? Олег ждал на шпалах.

– Тебе ведь Король нужен? Там, – указал он в сторону хвостового вагона.

Добежать до хвостового вагона – дело двух минут. Нашептать отцу на ухо все подслушанное – вообще несколько мгновений. Вот теперь можно передохнуть и чуть успокоиться. Потому что Король обязательно во всем разберется и не допустит беды.

– В лощинку пошли, – прищурился Король, щупая карман и убеждаясь в пропаже подаренного Береникой хронометра. – И деда дома нет. Вот старый упрямец! Точно, сунулся обойти поезд лесом. Он еще третьего дня грозился прицепиться к телеграфу и дать срочную, да по своей привычке – шумно, Ефим наверняка разобрал, стал приглядывать…

Рядом спрыгнул на рельс из вагона Саша, вопросительно глянул на Короля. Подтянулся Федор Буев, начальственно огляделся:

– Чего не работаем? Все заняты, а вам…

– И верно, все заняты не тем. Шабаш! – рявкнул Король, не слушая насупившегося от важности бригадира. Люди стали удивленно оборачиваться, и Король громко пояснил: – Корней пропал! Не найдем сейчас, в живых ему не остаться. Я полагаю, он там, за первым поворотом, туда и побегу с Сашей. Вы ищите двумя группами вдоль путей. Заморозок нам на руку, любой след виден.

– А я… – охнул Буев. Затоптался, озираясь. Люди привычно послушались Короля, стоило ему возвысить голос. – Эй, так и я с вами!

– Федька очнулся, – рассмеялся один из путейцев. – Не спешит Фролке докладывать, вот чудо.

Король и Саша уже бежали по шпалам, Саня припустился следом. В затылок дышал Олег, немного окрепший за лето на Лениных борщах. Бежать было страшно. Очнувшееся впервые по-настоящему чутье Сани, не желавшее ничего замечать во время практических занятий, теперь вещало вовсю. Виделось темное облако впереди и левее, за путями. Второе ощущалось позади, над поездом. И оба были в движении, оба разбухали и готовились пролиться большой бедой. А еще из неоглядной дали спешило, гонимое темным ветром, третье, совсем чужое и тоже опасное…