Бесконечный поцелуй тьмы - Джанин Фрост

— Жажда тебя еще больнее, — задыхалась Кира.

Резкий вздох сорвался с его губ сразу же, как она почувствовала, что его осторожный контроль поскользнулся. В следующий же момент прохлада стены встретила ее спину, а Менчерес, раздвинув ее ноги, поднял ее на себя. Его рот требовал ее в жарком поцелуе, пока твердая, крепкая плоть прижималась к ее центру.

Нервные окончания буквально наэлектризовались от такого близкого прикосновения. Из ее горла вырвался крик, когда с толчком он врезался в нее словно раскаленное железо. Она была влажной, но недостаточно для его размера. Однако Кира обхватила его руками и выгнулась к нему навстречу, пока ее желание соперничало с первоначальной болью, что она почувствовала.

— Еще, — простонала она в его рот.

Мышцы на его спине вздулись под ее руками, и с следующим иссушающим толчком он вошел в нее глубже. Она всхлипнула, когда нега объединилась с яркой вспышкой боли, и все же она не хотела, чтобы он останавливался. Ничто не могло сравниться с тем, как Менчерес опустошал ее рот своим языком, пока его тело растягивало ее к своему пределу.

С новым толчком она откинула голову назад, поскольку удовольствие заглушило первоначальную боль. Она чувствовала каждое трение своей спины о стену, каждое скольжение его языка, рук и силы, в то время как его твердость уходила в нее все глубже. Ее бедра крутились с импульсивным желанием, которым она не могла управлять, заставляя его двигаться все глубже до тех пор, пока у него не вырвался стон и он полностью не вошел в нее, выгнувшись в бедрах.

Ей не нужно было дышать, но Кира практически задыхалась от обилия ощущений. Кожа Менчереса потрескивала энергией, и каждое прикосновение посылало сквозь нее еще больше покалываний, пока ей не показалось, что ее тело вибрирует с той же пульсирующей силой. Наполненность внутри нее была подавляющей, она заставляла ее нервные окончания пульсировать, тогда, как голодная безотлагательность требовала большего.

Он оторвался от ее рта и смотрел ей в глаза, медленно выходя из нее. Большим пальцем он очертил ее губу, тогда как другая его рука поддерживала ее снизу, удерживая их бедра вместе. Глубокое, подавляющее до мозга костей удовольствие ринулось через подсознание Киры, когда он толкнулся вперед снова, практически вырывая у нее крик от наполнившего ее восторга.

— Именно это я чувствую, когда нахожусь в тебе. — Его голос был низким, а глаза светились ослепительно зеленым. — И ты почувствуешь полную меру того же, обещаю.

Его эмоции снова скрылись под занавесом, и эмоции, что испытывала Кира, снова стали принадлежать ей и только ей одной. Она сжала ладони в его волосах, собираясь попросить его опустить эту воздвигнутую им стену, чтобы между ними не было никаких барьеров, но удовольствие охватило ее прежде, чем она успела произнести хоть что-то. Оно очистило ее разум от любых мыслей, вырывая вместо слов крик. Губы Менчерес приоткрылись, и он начал медленно двигаться, смотря на нее, пока сливались их тела. Новый поток удовольствия накрыл ее, заставляя то и дело выдыхать его имя, пока восторженные струны все сжимались в ней.

Он улыбнулся, столь чувственный и красивый, что это было другой формой блаженства — просто смотреть на него. Руки Киры выпутались из его волос, чтобы начать ласкать его спину, все более восхищаясь каждым изгибом его мышц, означавшим новый невероятный толчок внутри нее. Он снова накрыл ее губы, и его поцелуй каким-то образом стал еще более глубоким и насыщенным. Их языки сплелись с той же гладкостью, что и его движения в ней, и усиленная страсть Киры привела ее тело в состояние спокойной способности принять всего его целиком.

Его руки блуждали по ней, пока он медленно начал увеличивать темп. Он заглушил поцелуем ее стоны, соединив их со своими хриплыми и рваными вздохам. Каждый новый толчок наращивал в ней напряжение, распространяя его до тех пор, пока вместо одного только лона не начало пульсировать все ее тело. Даже ее кожа испытывала боль от притягательного мучения ощутить больший контакт с его кожей, вынуждая ее схватить его еще более лихорадочно, скользя ногами вокруг него, обхватывая его тело.

Крепким захватом он поймал ее под бедра, удерживая ближе, пока усиливались его толчки. Волны удовольствия, каскадом разливающиеся от лона, заставляли ее вскрикивать ему в рот. Ее клыки проткнули ему губу, когда она дернула головой от всевозрастающей безотлагательности. Он запутался рукой в ее волосах, удерживая ее на месте. Его поцелуй стал опаляющим, а губы пожирали с голодом слишком яростным, чтобы можно было сдерживаться.

Она впилась ногтями в его бедра, когда он начал двигаться еще быстрее, разрушая весь ее рассудок своим непрерывным ритмом. Чувственное напряжение нарастало, и вскоре ей стало казаться, что она взорвется, если он не остановится — а она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела, чтобы он завел ее за самый край, отпуская в свободное падение за его пределами.

Менчерес оторвался от ее рта с криком, эхом, отозвавшимся в небольшой комнате. Его темп внезапно увеличился до такой степени, что он напугал бы Киру, не дари он того экстаза, что взрывался сквозь нее. Она закрыла глаза, когда ее лоно наконец сжалось в конвульсиях от охватившего блаженства, затопляя ощущением слишком сильным, чтобы его можно было назвать удовольствием.

С губ Менчереса полились слова на языке, который она не понимала. Она обхватила его, пока оргазм продолжал пульсировать в ней, потрясая своей интенсивностью. Она хотела, чтобы он чувствовал то же, что и она. Заставить его отпустить эти последние крупинки самоконтроля.

— Войди в меня, — задыхалась Кира, ее голос почти охрип. — Я должна почувствовать, что ты кончишь сейчас, Менчерес…

Новый поток слов, которые она не узнала, с хрипом сорвались с его губ, но потом он поцеловал ее со страстью, не уступающей горящему желанию его тела. Она сомкнула свои объятия, двигаясь вместе с ним, и ее разум ускользнул далеко от действительности в чистые ощущения.

Она почувствовала сотрясение глубоко в себе, дрожь, прошедшую от его тела в ее. Оно согнулось и сжалось, как раз когда резкий крик вылетел из его горла. Менчерес выгнулся, проникая в нее так глубоко, что она задохнулась. Он откинул голову назад, темные волосы рассыпались позади него, когда другой, еще более долгий стон сорвался с его губ. В этот же момент она ощутила отразившиеся внутри нее судороги, и его оргазм прогремел через ее лоно мощными, ритмичными колебаниями.

Ее руки обвились вокруг его шеи, пока она смаковала все еще сотрясающую его дрожь. Ее наполнило глубокое чувство принадлежности, словно что-то очень долго остававшееся неприкаянным внутри нее нашло свой дом. В течение нескольких долгих секунд она даже не хотела говорить, дабы не нарушить словами ощущение правильности, что ее наполняло.