Французская Мессалина - Оливия Клеймор

Я навещу вас, дорогая матушка, при первой же возможности. Вы знаете, как я всегда бываю рада доказать вам свою любовь и глубокую признательность.

Графиня Дю Барри».

Мадам Дю Барри пришлось постараться, дабы сгладить удручающее впечатление, произведённое на короля проповедью священника. Вскоре в новом павильоне замка Ренье была сооружена сцена и дана известная опера «Ифигения в Авлиде». Король пришёл в восторг от зрелища и немного отвлёкся от мрачных мыслей.

Людовик XV предпочитал вечерний ужин на свежем воздухе, для чего был сооружён огромный шатёр, где расположились графиня Дю Барри, герцог де Сеймур, барон Ла Шемэ, граф и графиня д’Эгильон и ещё несколько придворных.

Присутствующие пытались изобразить весёлость и непринужденность, но предсказание аббата Бовэ никому не давало покоя. Лишь одна мадам Дю Барри по истине чувствовала себя прекрасно, ведь для неё главным было душевное состояние короля, а оно несколько улучшилось. Дю Барри щебетала без умолку. Она забавлялась с маленькой болонкой Бижу почти весь вечер, которую ей преподнёс в подарок герцог де Сеймур, чем доставил графине несказанное удовольствие.

Бижу была очаровательным созданием, она вставала на задние лапки, пытаясь достать лакомый кусочек, который давала ей графиня из своих рук. Чета д’Эгильон находила Бижу весьма забавной и умилялась её трюкам.

Король ел с аппетитом, давая лакомые кусочки маленькой Бижу. Неожиданно он почувствовал недомогание. Придворные обеспокоились и тотчас позвали королевских врачей Ла Мартиньера и Бувара.

Медики решили, что это лёгкое недомогание, которое скоро пройдёт. Но так как упадок сил был значительным, то они уговорили короля вернуться в Версаль уже на другой день.

Когда королевский кортеж достиг Версаля, королю стало совсем плохо, его тело покрывал липкий пот и бил озноб.

Тут же собрался консилиум врачей Лемоннье, Ла Мартиньера и Бувара, на котором также присутствовала мадам Дю Барри, дофин и принцесса Луиза, после чего Людовику сделали кровопускание.

Тем же вечером первый камердинер короля де Ла Борд подвёл фаворитку к постели больного, но тот вяло отреагировал на появление своей возлюбленной. Графиня, рыдая, покинула покои короля.

Принцесса Луиза, ещё не оправившаяся от потери матери, тяжело переживала болезнь короля. Она по-прежнему была убеждена, что всё зло – от графини Дю Барри, и Всевышний наказывает королевский род за свершённые прелюбодеяния.

– Это вы потянули короля в Трианон! – обвиняла принцесса фаворитку. – Вы повинны во всех несчастьях нашей семьи!

– Но, Ваше Высочество, – пыталась возразить мадам Дю Барри. – Его Величество каждый год посещал Трианон в одно и то же время! Причём здесь я!? – недоумевала она.

– Притом! Что это наказание Всевышнего за поведение моего отца! – воскликнула Луиза. – И как только он поправится, то сразу жениться на принцессе Баварской.

– Конечно, если будут на то воля Его Величества…

– Не сомневайтесь! Он более не польститься на ваши прелести! – уверенно заявила принцесса и удалилась с гордо поднятой головой.

Герцог де Сеймур и граф д’Эгильон не на шутку испугались: королю становилось всё хуже, лейб-медики подозревали, что он заразился оспой. Они припомнили их невинную шалость в Трианоне – развлечение с пастушками. Посовещавшись, они решили, что оспой была больна та юная крестьянка, с которой уединился Людовик. Они тотчас послали в Трианон нарочного, дабы тот узнал: не умер ли кто от оспы в близлежащих селениях к замку? Увы, по возвращению нарочный сообщил страшную весть: в селении, что близ Трианона от оспы умерло пять человек, в том числе и та очаровательная пастушка.

Мадам Дю Барри понимала: король может умереть. Она испугалась: что же будет с ней? Ведь она всецело зависела от Людовика: такова была судьба женщины, взятой королём в любовницы из низших слоёв общества, и после его смерти никому до неё не будет дела.

Любовь короля дала Мари-Жанне всё: возвысила её до графини, обеспечила богатством и влиянием при королевском дворе, но стоило угаснуть этому чувству, как фаворитка была обречена. Графиня тотчас вспомнила про министра Шуазеля, удалённого из Версаля благодаря её стараниям. Теперь то он сведёт с ней счёты, ведь дофин – совершено бесхарактерный человек, подверженный чужому влиянию.

Графиня Дю Барри в отчаянье написала матери письмо:

«Дорогая мама!

У короля, несомненно, оспа. Я сделала всё возможное, чтобы уговорить его остаться в Трианоне, но, увы, медик Ла Мартиньер, влияние которого велико и усиливается с каждым днём, настоял на переезде в Версаль. Я не отхожу от постели Людовика. Но в его годы можно ожидать различных осложнений, особенно при такой опасной болезни. Я попыталась внушить королю доверие к моему доктору Бувару, который лечит его теперь вместе с Лемоннье».

Около короля постоянно находились дочери и графиня Дю Барри. Наконец Людовик, почувствовав, что конец его близок, приказал графине д’Эгильон увезти Дю Барри в замок Ренье. Луиза же, слыша этот разговор, приказала не пускать графиню Дю Барри к умирающему королю, мотивируя тем, что она может распространить заразу по дворцу. Дю Барри каждый вечер приезжала из Ренье в Версаль, но её не пускали в покои короля. Служители внутренних покоев и первый камердинер докладывали теперь уже бывшей фаворитке о состоянии здоровья короля.

Единственным утешением на тот момент для мадам Дю Барри была возможность поделиться своими переживаниями и опасениями с матерью, мадам Монранбэ:

«Удар нанесён, дорогая мама… Король почувствовал себя крайне плохо и поэтому попросил графиню д’Эгильон увезти меня в замок Ренье. Сегодня утром его отпевали: король уже мёртв…»

«Свершилось, дорогая мама! Короля не стало. Это противный герцог де Ла Врильер, ненавидевший меня все эти годы, привёз мне приказ дофина, теперь уже короля Людовика XVI о невозможности моего пребывания в Версале, Трианоне, Сен-Клу, Клюни, Фонтенбло и других королевских резиденциях. Я приняла из его рук ссылку с гордо поднятой головой и удаляюсь в замок Люсьен, некогда подаренный мне покойным монархом».

Эпилог

После смерти Людовика, мадам Дю Барри покинула Ренье, уединившись в своём замке Люсьен. Но затворничество её не продлилось долго.

Ювелир, изготовивший ожерелье по заказу покойного короля, предложил его теперь уже королеве Марии-Антуанетте. Та пришла в неописуемый восторг от его красоты, но в ужас от его стоимости. И отказалась приобрести украшение.