Охота на колдунов - Виталий Крыръ

  - Нет, очередь не уступлю, будешь третьим, - вообще-то, обнаженное оружие становится поводом для дуэли, но то среди дворян, а эта пара стражников не была благородных кровей. К тому же перед южанами предстали варвары, среди которых широко известный теперь рэл' Холма, да и положение двусмысленное, потому решили свести всё к шутке. Тем более насильники искренне верили, будто таким вульгарным способом северяне требуют поделиться.

  Клевоц и не подумал убирать меч, но, по правде говоря, ошалел. У них так не было принято, а насчет юга по этому поводу его еще не просветили. Не все сказания можно слушать детям, с тех же пор как Холмин оказался взрослым, не так много времени прошло. На Севере женщина, будь она хоть трижды преступницей или пленницей, могла одновременно принадлежать одному либо никому. Переход же к другому становился возможен лишь со смертью предшественника. Но и молчание (скорее уж тихое пыхтение) жертвы сбивало с толку. Он присмотрелся: на левой руке два обручальных кольца - вдова.

  - Ты, думаю, меня не понял, - медленно проговорил баронет, малость надавил лезвием и на шее выступила кровь, - становись на колени и отбрось от себя оружие. А второго отпусти, - кивнул он Зырю, - этот рассчитается за двоих.

  Старшие мигом сообразили, что придумал баронет, но пояснять ему происходящее не стали. Не спрашивал, да и почему бы и в самом деле не поступить как он хочет. Клевоц же по пути к поселку задал всего один вопрос, спросил у вдовы, есть ли у нее новый жених. Та лишь головой покачала.

  А вскоре уже вышагивали по центральной (она же единственная) улице селения по направлению к храму. Да, северян неожиданно атаковали в одном таком. Но не здесь, к тому же поучили нападавших изрядно.

  - Что вы собираетесь сделать? Мой полусотник это просто так не оставит, - только в селении стражник собрался с мыслями после неожиданного пленения. - Почему только я один?

  - Поверь, оставит, - позволил себе улыбнуться Клевоц. - У твоего напарника на руке было обручальное кольцо, это его и спасло. А ты, если захочешь, потом разберешься с ним сам.

  Но, прежде чем стражник и поселянка успели сообразить от чего спасло, навстречу почти выбежал упомянутый полусотник со свитой:

  - Рэл' Клевоц, что здесь происходит? - нищий (по дворянским меркам) немолодой рэл', вынужденный служить в страже, чтобы прокормить семью, не спешил раздувать конфликт.

  - Да так, - вновь заулыбался Клевоц, - женим одного охламона, что добивался белого тела этой женщины.

  - Нет! - запричитала вдовушка. - Помилуйте, благородные рэл'ы. Делайте со мной что хотите, только не это!

  - Зачем же так жестоко? - в свою очередь поинтересовался полусотник у ошарашенного Клевоца. Северянин не ожидал, что южанка не захочет восстановить свое доброе имя, выйдя замуж за служилого человека.

  - Он меня в отместку замучает, - крестьянка бросилась к Клевоцу в ноги и зарыдала. Она-то знала, почему молчала во время насилия, ее и подсказали стражникам односельчане, как особу не самых строгих правил. Только вот со служилыми в цене не сошлась, а вернее, они хотели и вовсе вкусить свое бесплатно, даже подарка не сделав.

  'А как же честь?' - хотелось спросить недоумевающему Клевоцу. Даже если замучает, ну и что? Вышний на небе зачтет.

  Баронет в конечном счете начал догадываться, за кого заступился. На севере таких отдавали в ренкинэ и далее их воспитывали в новой большой семье. Обычно помогало. Если же нет, то воспитывали еще и еще... Но здесь в реникинэ брать не принято.

  Клевоц с досады махнул рукой:

  - Разбирайтесь сами, - и зашагал прочь. Его люди последовали за ним.

  А сотник стражи, подобно своим подчиненным, искренне верил, что от вдовой крестьянки не убудет. Но если уж преступление вскрылось, если уж попались на глаза кому-то из дворян (хорошо, что не жрецов), требующих соблюдения законов, то следовало наказать охальников, лишний раз подтянуть дисциплину не повредит. Не так наказать, по мнению сотника, за насилие, как за то, что его стражники попались, а паче дали себя пленить.

  Потому оба 'героя' отведали плетей, что вызвало у них озлобление не против начальства, а против Холмина.

  Прошло полмесяца. Из столицы Изначальной империи (да и не только из столицы) к месту будущего смотра всё пребывали многочисленные отряды. Дворяне меча, дворяне волшбы, их свиты. Еще несколько месяцев назад многие из них и не подумали бы обеспокоиться приездом сюда. Но теперь одних привлекает мероприятие с участием самого Евгения II, Хитромудрого: его авторитет доселе невиданно возрос. Других собрал 'высший жрец Гриффид. Третьи хотят поглазеть на северян, прославившихся, удержав Фойерфлах. Также здесь, естественно, присутствуют по долгу службы гвардейцы и разнообразные соглядатаи. А в довершение - авантюристы всех мастей, торговцы и шлюхи.

  Пестрая масса людей наводнила окрестности небольшого поселка Четыре Ели (самих ёлок на месте уже давно как не было, но вот название осталось). Блестящие, вороненые или (по самой последней моде) крашеные в коричневый цвет доспехи дворян. Забрала в форме птичьих, звериных и даже драконьих масок. Перья на шлемах. Разнообразный орнамент, выгравированный на металле доспехов: начиная от древних 'волчьих зубов' в виде удлиненных зигзагов, таких же древних 'чешуек', и заканчивая более изощренными изображениями. У некоторых магнатов крупные пластины лат местами украшены красной, белой и черной эмалью. Драгоценные камни. Позолоченные или посеребренные заклепки, пряжки, шпоры. Широкие пластины конских доспехов нередко раскрашены известными художниками. Конские попоны с изображениями гербов.

  Знамена, штандарты, двухвостые прапорцы, копейные флажки. Гербы на щитах. Одежды цвета гербов, разноцветные тканевые надоспешники, нашлемники. Состоятельное дворянство поражает великолепием, но в то же время всё пускай дорого, но вполне пригодно к боевому походу. Металлические пластины обладают достаточной толщиной. Мечи должным образом утяжелены. Ткани согласно своим видам согреют, предохранят от грязи, от пекущего солнца.

  Посреди всего этого разнообразия облаченный в мантию император с коротким ежиком волос на голове и удлинившимися за последнее время бородой и усами. Евгений II восседает на высоком ширококостном одоспешенном коне. Лицо императора больше не отпугивает приверженцев насмешливым (будто думает обо всех нечто нелицеприятное) выражением, последнее оказалось лишь частью старого образа недалекого правителя, да и враги теперь воспринимают монарха всерьез.

  По правую руку от императора следует рэл' Гринь из рода Пугачей. Он выслужил владение в провинции Запад - некоторые владетельные дворянские рода прервались в ходе войны на Западе и возникла возможность перераспределить часть тамошних земель. Гринь ныне отпускает бороду по традиции изначальных земель (и не только этих краев, конечно) - за него отдают одну из блистательных столичных невест, но для этого следует наконец-то стать среди тамошней знати своим и внешне.

  Здесь и друг северян рэл' Альберт Белов, оставивший свою фойерфлахскую стражу на заместителя. К слову, по итогам осады император одарил его, как и Гриня, выморочным владением.

  Родерик Шлёпетручский важно следует в окружении своих присных, будто это он отбил кочевников в родной провинции.

  Явился и рэл' Герман, нынешний владетель Скалинский и бывший - тэл' гвардии. Он что-то обсуждает с одним из 'высших жрецов.

  А вот и супруга Гриффида Монтегю - 'высшая жрица Мюриель. Как всегда ослепительно прекрасна, недаром считается одной из лучших специалисток по омолаживающим лицо наговорам.

  *

  Рэл' Станислав в окружении двух дюжин конных лучников держится особняком. Через бывшую любовницу, педагогиню, соблазнившую его в годы ученичества (к слову, сейчас уже и не бывшую пассию, он по собственной инициативе возобновил связь), выпросил дозволение 'свободного поиска' в канцелярии своего храма. Теперь у рэл'а есть несколько месяцев, дабы найти таинственную 'постигающую и, если ничего иного нельзя будет поделать, убить.

  О намерениях Станислава не знает Гриффид, а дознаватель не знает о миссии 'высших жрецов на императорском смотре.

  Но, следует допустить, затевается нечто гораздо более грандиозное, о чем не имеют представления ни император, ни северяне, ни рэл' Станислав, ни даже 'высшие жрецы. Под видом малоземельных дворянок появились непорочные дочери Похитителя, сопровождаемые малой свитой наемников. Прибыли даже раньше последних северян. Скрывая лица под плотными вуалями, Áника и Лáсия с интересом поглядывали по сторонам, волшбой выискивая 'постигающих. 'Высшие жрецы такого не смогли бы, но ведь Áника и Лáсия - дочери божества.

  Появился и один из странных воронов (как мы знаем, ворон был не один и тот же, ведь первый погиб, подслушав беседу заговорщиков). Здесь отличить птицу от ее природных собратьев никто пока не смог или не успел.