Охота на колдунов - Виталий Крыръ

  Они таки услышали искомое в селении Узкий брод в небольшом сумрачном деревянном храме, построенном из сосновых бревен и снабженном крохотными оконцами. Посреди молельного зала возвышалась вырезанная из мореного дуба темноликая статуя Похитителя. Говорил худой, маленький старичок в мятой хламиде:

  - Заслуга жречества - не просто отмена рабства в Империи, но сохранение такой ситуации веками, несмотря на развращающие примеры соседних государств.

  Присутствие северян осталось незамеченным - те предусмотрительно еще в Четырех Елях переоделись в местную крестьянскую одежду.

  И здесь Клевоц с удивлением заметил, что слушают жреца внимательно, похоже тут были не просто искренне верующие в благость Похитителя (в его существование само по себе верили даже на Севере), но верные прихожане, доверяющие суждениям своих храмовников. Ранее, в провинции Запад, северянин замечал гораздо меньше веры в жречество. Похоже, популярность жрецов в разных землях Империи весомо отличалась. Видимо, разнилась даже от прихода к приходу в зависимости от поведения местных служителей Похитителя. Противостоять жрецам оказалось еще сложней, чем Клевоц представлял себе до сих пор.

  Еще одно село, просторный кирпичный храм с крытой черепицей двускатной крышей. Глиняные статуэтки Похитителя, среди которых на лавках рассаживаются прихожане. Тучный, круглолицый, пухлощекий аж лоснящийся жрец в бесформенных фиолетовых одеяниях вещал:

  - Женщина не свиноматка, чтобы постоянно ждать от нее рождения всё новых поросят. Она способна на большее. Дайте ей отдохнуть год, другой, третий, а лучше - четвертый и пятый. Жена - не тягловая лошадь, чтобы ухаживать за вашими всё новыми отпрысками. Помните, постоянным жертвователям храма мы бесплатно раздаем средства против зачатия. Они, кстати, предохраняют и против болезней, передающихся срамным путем. Если же супруг насильно сделал женщине ребенка, мы всегда сможем бесплатно прервать беременность.

  Последним посетили поселок с массивным, каменным храмом увенчанным куполообразной крышей. Внутри храма - каменные статуи вдоль стен, древние, потемневшие от времени, и светлые, расписанные яркими красками - изготовленные недавно. Подчеркнуто уверенно держащийся, постоянно нахмуренный служитель Похитителя пояснял:

  - Дети - не дополнительная рабочая сила. Детство на самом деле - время игр. А еще - учебы в прихрамовой школе. Я не допущу никакого насилия над детьми в своем приходе.

  Но дослушать проповедь до конца северянам не дали. Группа мирян вошла в зал и явно целенаправленно направилась в сторону людей Клевоца. Похоже, за ними проследили еще от первого храма и теперь решились поучить - иноверцам в 'домах' Похитителя не место. Но при себе южане ничего кроме дубинок и ножей не имели - полагали, северяне не решатся применить боевое оружие в храме, да и сами не смели. Положились на численное превосходство.

  Началось всё же не с ударов: северянам предложили убираться из храма в таких выражениях, что Изабелла (немало, как ей теперь казалось, повидавшая на своем веку) покраснела. Свареп без лишних слов подхватил лавку и обрушил на подошедших - он недаром носил свое имя. Клевоц и Дан нанесли удары топорищами, убивать пока не собирались. Зырь взмахнул древком секиры и еще один из прихожан упал, на этот раз опрокидывая огромный - как для изделия из металла - медный подсвечник. Поднялся крик. Проповедовавший жрец вмиг спрятался за алтарем.

  Удар, еще удар. Полудюжина северян прорывалась к выходу. Обманное движение и удар с неожиданной стороны - Клевоц успокоил очередного прихожанина. Те явно не поняли, с кем связались. Еще несколько шагов и северяне покидают храм.

  'Только бы нас на выходе не поджидала толпа', - проносится у баронета в голове.

  Их действительно поджидают. Но не местные. Клевоц вмиг оказывается среди своих, в строю из двух дюжин воинов - северяне, сопровождавшие баронета в отдалении, вовремя заподозрили неладное и приблизились. А из здания никто не смеет выйти следом. Лишь чье-то лицо мелькает в дверях и тотчас исчезает.

  Император Изначальной уважал северян не так за фехтовальное мастерство (в мире Похитителя хватало умелых воинов), как за то, что их группа, достаточная, дабы образовать традиционное боевое построение, вступив в бой, ни разу за всю историю не спасались паническим бегством. Если поражение становилось очевидным, строй всё равно смыкался вновь и вновь, при этом отступая как единое целое (ну, в крайнем случае, разбиваясь на два круга). Раненых заключали в середину. Уходили, но не поворачивались к врагу спинами. Естественно, таким образом так быстро отступать, как могут одиночные беглецы, не получалось. Потому иногда это становилось причиной гибели всех там, где часть могла бы выжить. Однако в большинстве случаев враг, наоборот, удовлетворившись отступлением, прекращал преследование. И тогда оставались в живых все (понятное дело, кроме убитых ранее), нередко возвращались домой даже с добычей.

  Обнаружив достаточное подкрепление, первым порывом Клевоца было вернуться и как следует наказать напавших. Но вырвавшиеся из храма, осмотрев друг друга, обнаружили, что отделались синяками. Железо никто так в дело и не пустил, даже ножи. К тому же скоро смотр, не стоит отмечать приезд императора убийствами местных.

  - Видишь как служителей Похитителя любит местная паства, - подает голос Изабелла. По ней так никто ничем и не попал. - Просто они перестарались, выказывая преданность.

  А когда возвращались в Четыре Ели, девушка всю дорогу торжествующе посматривала на Клевоца - думала, показав проповеди, доказала, что жрецы борются с варварством, бездушием и невежеством. Но промолчавший часть пути северянин вдруг заговорил, причем Изабелле в его голосе послышались интонации деда, Раажа Холмина:

  - Не воевать, чтобы в случае столкновения со жречеством у неодаренных не оказалось ни обученных, опытных воинов, ни хорошего оружия. Рабства нет и на Севере. Женщин призывают заводить поменьше детей, а поскольку 'высших каждый год посвящается одинаковое количество, то значит станет меньше лишь неодаренных. Таким образом, сила 'высших в сравнении с мирянами возрастет. А из детей делают обузу, чтобы не только женщины, но и мужчины перестали стремиться ими обзавестись.

  У Изабеллы аж перехватило дыхания от такого извращенного перетолковывания благих проповедей. Но она недаром считалась одной из умнейших учениц храмовой школы. Справившись с возмущением, попыталась осмыслить сказанное и неожиданно для Клевоца не стала спорить, лишь молчала всю оставшуюся часть пути, в раздумьях смешно хмурясь.

  Болотинский 'постигающий - древний старик из тех, про кого говорят 'с него труха сыплется' - по-своему готовился к смотру. Он, конечно, не знал наверняка, пригодится ли делаемое им, но лучше уж так, чем если северяне окажутся захваченными врасплох. 'Постигающий на первый взгляд бесцельно бродил по окрестностям, а на самом деле, укрываясь от чужих глаз, вырезáл на деревьях непонятные для непосвященных символы. Вырезал в укромных местах, несмотря на дряхлость забираясь на стволы в сплетение ветвей (пускай медленно забирался, но зато верно, в его возрасте каждое падение с дерева могло стать последним). А затем, подле каждого, молился. Но долго ему спокойно заниматься этим не дали.

  На дне поросшего кустарником оврага послышались непонятный шум и голоса. 'Постигающий тихонько приблизился, присмотрелся, а затем так же тихо пустился прочь, искать своих. И свои явились.

  В кустарнике приведенные болотинцем Клевоц, Дан, Зырь и Вызим обнаружили двух стражников и симпатичную крестьянку, последнюю - со связанными за спиной руками. Поселянка яростно извивалась, пытаясь вырваться, сучила стройными ножками, но насильники постепенно продвигались к своей цели. Платье задрали вверх, исподнее содрали, обнажив не слишком волосатый лобок, на лодыжках затянули ременные петли и сейчас как раз привязывали, раздвинув ноги, к двум кустам по правую и левую руку от трепещущего тела. Однако, женщина почему-то не кричала, не звала на помощь. То ли не верила, что кто-нибудь услышит, то ли была убеждена, что если и услышат, то не помогут.

  Стражники не отложили в сторону оружия, но излишне увлеклись своим занятием и позволили северянам подкрасться сзади, приставить мечи вплотную к шеям. Не то чтобы в страже держали совсем уж неумех, просто парочка находилась хотя и в пуще, но внутри линии своих разъездов, следовавших по огибающей лес дороге, а к вошедшим в село людям Холмина отнеслась без настороженности. Даже теперь они не восприняли ситуацию всерьез - в ответ на окрик медленно обернулись, узнали Клевоца (его им представили немногим ранее), но оценили намерения Холмина по-своему:

  - Нет, очередь не уступлю, будешь третьим, - вообще-то, обнаженное оружие становится поводом для дуэли, но то среди дворян, а эта пара стражников не была благородных кровей. К тому же перед южанами предстали варвары, среди которых широко известный теперь рэл' Холма, да и положение двусмысленное, потому решили свести всё к шутке. Тем более насильники искренне верили, будто таким вульгарным способом северяне требуют поделиться.