Триптих - Макс Фриш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дон Родериго. Жуан, что с тобой произошло?
Дон Жуан смеется.
С тобой что-то случилось.
Дон Жуан. Я свое отлюбил. (Собирается уходить, но дон Родериго его удерживает.) Молодость оказалась короткой. (Вырывается.) Оставь меня. (Хочет уйти, но в этот момент видит донну Анну, появившуюся на самом верху лестницы в подвенечном платье и в фате.) Это зачем?
Женщина медленно сходит по ступенькам.
Донна Анна…
Женщина останавливается на третьей ступеньке снизу.
Я ушел от тебя. Зачем ты вернулась? Я ведь бросил тебя. Это всей Севилье известно, неужели ты об этом не знаешь? Я тебя бросил.
Женщина молча улыбается.
Я вспомнил. О да! Вижу, как улыбается твой юный рот. Как тогда. Под фатой вижу блеск твоих глаз. Все, как тогда. Только я не тот, каким был, когда упал перед тобой на колени. Возврата не будет.
Женщина. Дорогой Жуан…
Доп Жуан. Тебе не следовало возвращаться, тем более по этим ступеням. Твой облик вернул мне надежды, которых больше нет. Я знаю, что любовь не та, какой я ждал ее на этих ступенях. (Пауза.) Уходи! (Пауза.) Уходи! (Пауза.) Уходи, говорят. Уходи! Заклинаю тебя силами небес и ада — уходи!
Женщина. Почему ты сам не уходишь?
Дон Жуан смотрит на нее, оцепенев.
Дорогой Жуан…
Дон Жуан. Дорогой Жуан! (Смеется.) Знаешь, где он провел ночь, твой дорогой Жуан? У твоей матери! Дорогой Жуан… Ты могла бы многому у нее, научиться, но он и ее бросил, твой дорогой Жуан… Он столь преисполнен любви, что выскочил из ее окна, чтобы залезть в следующее. Слышала? У твоей матери! Они его травили псами, будто он и без того не затравлен, и я даже не знаю ее имени, той, третьей… Только помню, что молодая, как все женщины в темноте. И с каким же наслаждением твой дорогой Жуан забывал о тебе во тьме, не знающей ни лиц, ни имен! С какой радостью затаптывал в прах все былое ребячество, чтобы идти дальше не оглядываясь! Чего же ты хочешь от него, умеющего только смеяться? А потом — потом, когда ему все опротивело, он очутился в последней спальне… Думаешь, его влекла надежда? Светлые волосы? Манера целоваться и страсть, которую разжигает борьба? Она защищалась с остервенением, до неистовства, до желания оказаться слабее твоего дорогого Дон Жуана. А на дворе не смолкал лай. О да, конечно, все они разные, и эта разница сама по себе волшебна. Но только волшебство это длится очень недолго, и в наших объятиях они все одинаковы, до ужаса одинаковы. Но что-то в ней было, в этой последней в ту ночь, что-то такое, чего нет и никогда не будет у всех остальных; нечто особенное, захватывающее, неотразимое: она была невестой его единственного друга.
Дон Родериго. Нет!
Доп Жуан. Она не забыла тебя, Родериго. Не забывала ни на секунду. Напротив, твое имя клеймом пылало на наших лицах, и мы до самых петухов вкушали сладость собственной низости.
Дон Родериго. Нет!
Дон Жуан. Но ведь это чистейшая правда!
Дон Родериго убегает.
Вот так, донна Анна, я проводил ночь в то время, как ты дожидалась меня у пруда. Таким я припадаю к твоим стопам. (Становится на колени.) В последний раз, я это знаю. Ты пришла, чтобы отнять у меня то последнее, что мне еще осталось: мой смех, не знающий раскаяния. Почему я не узнал тебя, когда обнимал? Я навсегда запомню твой образ в эту минуту, образ той, которую я предал и которая будет вечно стоять в лучах утреннего солнца, куда бы я ни ушел…
Женщина. Мой Жуан!
Дон Жуан. Неужели ты еще можешь верить, что я люблю тебя? Я думал, эта надежда к тебе не вернется. Как мне самому поверить в это?
Женщина. Встань!
Дон Жуан. Анна!
Женщина. Встань!
Дон Жуан. Я не вымаливаю у тебя прощения. Только чудо, но никак не прощение может спасти меня от испытаний прошедшей ночи…
Женщина. Встань!
Доп Жуан (встает). Мы потеряли друг друга, чтобы, встретившись, уже больше не расставаться. Теперь мы вместе на всю жизнь! (Обнимает ее.) Моя жена!
Женщина. Мой муж!
Входит дон Гонсало с обнаженной шпагой.
Дон Гонсало. А! Вот он где!
Дон Жуан. Да, отец.
Дон Гонсало. Защищайтесь!
Дон Жуан. Вы опоздали, отец, мы снова поженились. Дон Гонсало. Убийца!
Дон Жуан. Что за вздор!
Дон Гонсало. Защищайтесь!
Дон Жуан. Он просто не может понять, твой отец. Видит собственными глазами наше счастье, а понять не в силах.
Доп Гонсало. Счастье… Счастье… Он говорит — счастье…
Доп Жуан. Да, отец. Оставьте нас одних.
Дон Гонсало. А ты, шлюха… Этот негодяй снова заговаривает тебе зубы, и ты ему веришь!.. Сейчас я его заколю. (Делает выпад против Дон Жуана.)
Дон Жуан обнажает шпагу.
Смерть негодяю!
Дон Жуан. Стой!
Дон Гонсало. Защищайтесь!
Дон Жуан. Почему — убийца? В конце концов, это псы, да и не я их убил.
Дон Гонсало. А дон Родериго?
Дон Жуан. Где он?
Дон Гонсало. Обливаясь кровью, он проклял вас — соблазнителя его невесты!
Дон Жуан. Родериго? (Потрясенный вестью, смотрит невидящим взглядом, в то время как командор размахивает шпагой; раздраженно отмахивается от нее, как от назойливой мухи.) Да перестаньте же!
Дон Гонсало падает, сраженный молниеносным ударом.
Он умирает.
(Вложив шпагу в ножны, вновь уставился в пустоту.) Его смерть потрясла меня. Я имею в виду Родериго. И зачем я только вздумал говорить ему правду… Он никогда меня не понимал, мой старинный друг. Но я любил его всей душой. И ведь предупреждал же его, что не переношу друзей, которые на меня полагаются. Почему я не промолчал? Только что
